Ловцы звёзд - Глен Кук Страница 62

Агентов Бюро бомбардировали этими тестами в течение периодов инструктажа и отчета. Был даже тест на сопротивляемость тестам. У него она была сильной. Он не любил, чтобы ему залазили внутрь. Слишком он сам это часто делал.

– Это не пресловутые тесты Уорнера? Она не ответила. Он сделал еще пару заходов, отклика не получил и бросил.

Чтобы вернуться к скутеру, пришлось идти в объезд. Дорога, которой они собирались пройти, была забита ранеными с погибшего траулера.

– Плохо дело, Мойше, – сказала Эми, разглядывая длинные ряды носилок. – Их начали нести сразу, как стихла стрельба. Только со всех подбитых их снять не удастся. Они тоже падают на Звездный Рубеж.

– А куда их помещать? В конце концов всем придется спать стоя.

– Что-нибудь найдем.

– Напоминает мне полетную практику на последнем курсе. В то лето у нас тоже были страхи войны. Война на Теневой Линии и сангарийцы. И еще кто-то нашел планету пиратов Мак-Гроу. И все корабли Флота были при деле. Так что астрогационную практику мы проходили на зафрахтованных Академией частных судах.

Воспоминания. Тем летом он порвал с Элис…

– Расскажи, как это было.

– Что? Зачем тебе?

– Потому что я ничего о тебе не знаю. Ты никогда о себе не говоришь. А я хочу знать, кто ты.

– Ну, ладно. Мне достался худший из списка Меня кое-кто не любил. Это был толстозадый купец, который мотался вдоль Границы между Трегоргартом, Большой Сахарной Горой, Карсоном, Сьеррой и Сломанными Крыльями. Всю дорогу дребезжал и разваливался и вез сумасшедших пассажиров. На купцов набивается очень чудной народ. По дороге от Сломанных Крыльев до Карсона мы налетели на пиратов Мак-Гроу. Мой первый бой.

Он на несколько секунд замолчал, и ей пришлось спросить:

– И как это было?

– Полностью внезапно. Обычно Мак-Гроу не трогают торговцев, но их тогда сильно теснил Флот, а мы везли оружие Гнею Шторму…

Зачем он ей это рассказывает? Это совершенно не ее дело. И все же… Разговор отвлекал от предстоящих тестов.

– Говори, Мойше.

Он не сомневался, что инцидент во всех деталях есть в записях Киндервоорта.

– У нашего «Халтурщика» – именно так его и звали – барахлил двигатель. Чуть на волосок от синхронизации. Торговец не может себе позволить его настройку, пока он совсем не выбьется из параметров. Так что Мак-Гроу не могли войти с нами фазу и вытащить в норм. Они пытались дать предупредительный выстрел нам по курсу. А наш двигатель выкинул одно из своих коленец, синхронизировался с ними и вытащил нас обоих прямо во взрыв. Корабль Мак-Гроу погиб, а «Халтурщику» тоже крупно досталось, но одну герметичную секцию мы сохранили. И я там был заперт с сумасшедшей семьей с какой-то планеты Первой Экспансии. Они ненавидели всех, а особенно – землян и пришельцев. А нам – мне и радисту-улантиду – предстояло определить, где мы, и позвать на помощь. Три недели ушло, чтобы состряпать передатчик и еще три месяца, пока кто-то поймал наш сигнал. Жуткое было дело. Мне было тогда девятнадцать, перепуган я был до смерти, и все это лежало на мне… Эй? Где это мы?

Эми виновато сжалась:

– Я заслушалась. Кажется, мы не там повернули. Надо вернуться обратно.

Они повернулись и пошли обратно, пока не нашли коридор, который вел в нужную сторону. Он проходил мимо женского отделения интенсивной терапии. Раненые лежали снаружи, где сестры могли их бегло внешне осмотреть. В отделение, рассчитанное на пятьдесят мест, уже втиснули около трехсот женщин.

– Да, в самом деле плохо.

– Ходячих раненых переводят в жилые отсеки. Вдруг Мойше остановился, как громом пораженный. Лицо последней пациентки, лежащей в противоожоговом баке, он уже никогда больше не думал увидеть.

– Мария!

Она была жива, и в этом своем баке, среди джунглей трубок, была в сознании. Она встретила его взгляд и попыталась выразить свою ненависть. Внутривенный монитор тут же ввел ей дозу нембутала.

– Что случилось, Мойше? Он показал рукой.

– Ты не знал?

– Нет. Я думал, она мертва.

– Она бы и умерла, если бы мы не доставили ее сюда быстро.

– Но…

– Ты стрелял слишком издалека.

– Понимаю.

Она оставила тему, поняв, что развивать ее он не хочет.

Следовало ему понимать, что Мария так легко не уйдет.

Был ли у нее напарник? Ответ был критичен. От него может зависеть его жизнь.

А если он выживет, Мария будет преследовать его на планетах. Пока что битвы выигрывал он, но исход войны был неясен.

Он без энтузиазма ждал следующей с ней встречи.

– Чего ты так вдруг заспешил? – спросила Эми. Он почти бежал.

Киндервоорт не был рад его опозданию, но запустил Мойше в комнату для тестов без выражения недовольства.

– Вот это бен-Раби.

Психологи взялись за привычное дело. На Мойше обрушился знакомый парад идиотских вопросов. Еще с детства он пытался сбить их с толку, давая случайные ответы – потому-то всегда его тесты длились так долго. Компьютерам было нужно много материала, чтобы его прищучить.

Когда психологи закончили, они передали его обыкновенным докторам, и те прогнали его через тщательный физический осмотр. В его голову они просто влюбились. Рассказ о своей мигрени ему пришлось повторить три раза и выдержать дюжину поверхностных и глубоких сканирований черепа.

И еще они хотели знать все о вшитом в него инстеле.

Вот тут у него возникла внезапная немота. Действия Бюро были вне обсуждения.

Когда он уже готов был заорать, его отпустили. Главный инквизитор извинился, что отнял столько времени. В его тоне даже был намек на искренность. И он, и Мойше знали, что потеря времени была на совести Мойше.

Ему было велено перед возвращением на работу как следует выспаться.

Он надеялся, что они ничего не узнали, но боялся, что все-таки узнали. Профильные тесты обмануть тяжело.

Время летело быстро, почти так же быстро, как в сумасшедшей и суматошной культуре планет. Мойше вернулся в отдел контроля повреждений, и рабочее время теперь было невыносимо.

Как-то все же удалось заставить работать двигатели и вывести «Данион» на устойчивую орбиту. Потом началась настоящая работа. Все, кто не был занят на спасательных работах или на жизнеобеспечении корабля, стали готовить его к перелету на Верфи через гипер.

Работа у Мойше оказалась не такой напряженной, как ожидалось. На «Данионе» больше пострадал экипаж, чем оборудование, и больше от нападения акул, чем от сангарийского огня.

Доходили слухи, что более половины людей траулерного флота погибли или все равно что погибли от выжигания мозгов. Его знакомым посчастливилось. Он не знал никого, кто оказался жертвой. Но каждый день на работе он видел новые лица и недосчитывался старых.