Дэмономания - Джон Краули Страница 64

«Ну что ж, давай, Иоанн, — сказал он, подозвав слугу. — Поговори с ним».

«А что сказать?» — неохотно спросил Иоанн.

«Спроси, как он себя чувствует», — сказал Джон Ди.

Он видел, что левая ступня у юноши заживает, хотя она была так изуродована и так долго не лечена, что ходить ему теперь хромая и с палкой. Он был худой, поджарый, дочерна загорелый, в легкой одежде с чужого плеча: крестьянин и сын крестьянина. Глаза подвижные и большие, пугливые и настороженные, однако вовсе не подозрительные глаза меланхолика с тусклым желтоватым белком: это хорошо. Говорят, что моча у него обильная, прозрачная, золотистая, светлая, как богемское пиво: тоже хорошо.

Ди пододвинул табурет к клетке и сел. Он просунул руку сквозь прутья и взял юношу за худое запястье.

«Ну что ж, сударь мой Волк, — сказал он. — Давайте вновь сделаем из вас человека, если вы не против».

Удаленнейшая из причин меланхолии — это звезды: гороскоп и конъюнкции в нем, дома с расположившимися в них планетами, знаки восходящие и правящие. Все прочие причины — питание, несчастный случай, любовное безумие, злые демоны, тягостные мысли, черная желчь, что, поднимаясь, иссушает нежные ткани мозга, — все имеют первопричину в звездах.

Следовательно, и лекарством должны стать звезды.

Здесь, на вершине башни, искуснейшие императорские мастера соорудили оправы для трех больших круглых зеркал, установленных так, чтобы Ди мог поворачивать и нацеливать их в любую сторону неба. Посеребренная поверхность зеркал была не плоской, но катоптрической: они были подобны огромным, но мелким блюдам, и кривизну их исчислили в соответствии с геометриями, которые Джон Ди разработал более тридцати лет назад. Катоптрика — знание, как пользоваться изогнутыми зеркалами, — составляла, на его взгляд, главную тайну астрологии; лишь катоптрически собирая и направляя лучи планет, можно было достичь чего-то большего, нежели пассивное описание состояния и перспектив (благоприятных или неблагоприятных) пострадавшей стороны.

Альциндус Аравийский {221} знал: каждое тело распространяется во Вселенную сферически, то есть лучами, исходящими из каждой его точки. Свойство магнита притягивать железо или другие магниты распространяется сферически со все ослабевающей силой, в любой среде, воздухе, воде, в чем угодно — за исключением, конечно, чесночного сока. Самые могучие источники лучей — планеты, Солнце и Луна; Земля со всеми ее существами неизменно купается в их пересечениях (Ди описал математическую сторону этого явления в своей «Propædeumata aphoristica» [48] {222}). Поэтому, чтобы противостоять естественным стремлениям души или тела, созданным лучами вредоносной планеты, Джон Ди направил свои зеркала на небо, уловив в нем лучи противостоящей планеты в благотворном аспекте (а именно Венеры, как раз следовавшей за Солнцем к западу: лучезарная, ярчайшая звезда на гаснущих небесах); зеркало собирало их в одну точку на некотором расстоянии от изогнутой поверхности. Стоя подле фокальной точки и глядя в зеркало, увидит ли человек Венеру, парящую прямо перед ним, в два-три раза большую, чем на вечернем небе? Непременно увидел бы, будь он сам из стекла — ведь свет не может пройти через его плотное тело и достичь поверхности зеркала. Ди видел лишь себя, перевернутого, как в серебряной ложечке. Однако, хотя свет Венеры сквозь него не проходил, проникали иные ее лучи; следственно, если в том фокусе окажутся мозг или скорченное сердце юноши, Венера согреет их, как юная девица, что легла в постель к больному озябшему старику. {223}

Действенность этой процедуры несомненна. Сила изогнутых зеркал была известна древним, и даже если история о том, как Юлий Цезарь установил на галльских берегах изогнутые зеркала, чтобы разглядеть приготовления бриттов к войне {224}, лишь басня, то нет сомнений, что катоптрическое зеркало, обращенное к Солнцу, может поджечь толстую палку, помещенную в его фокусе. А если Солнце, то почему не Венера и не Юпитер? Первого успеха Джон Ди добился, излечив своими зеркалами женину меланхолию, от которой та не могла избавиться после рождения первенца, Артура: материнская печаль post partem. [49]

Меланхолия человековолка, должно быть, глубже; к тому же могло оказаться, что даже такое верное и надежное средство, как искусство катоптрики, теперь слабеет, теряет силу. Нет способа узнать, кроме как попробовать и убедиться.

Джон Ди настроил зеркало поточнее, перевернул песочные часы и уселся ждать в сгущавшейся темноте.

Он думал: мы рвем на куски меланхоликов, которые по болезни выпали из человеческого сословия и сочли себя зверьми. Прежде было не так; прежде их полагали несчастными, коим нужны забота и любовь. Мы сжигаем выживших из ума старух, которые верят, будто в их кастрюльках варятся чудесные эликсиры, подобные зельям мудрецов, — они принимают зашифрованные тайные рецепты из старинных книг за буквальную правду и хотят добиться результата с помощью петушиных перьев, лошадиной мочи, полевых трав и лунного света. Может, когда-то одна несчастная, наслушавшись россказней про Гомункулуса, Сына, зарожденного в атаноре, принялась варить задохнувшегося при родах младенца, найденного в канаве, или вырытый из могилы трупик ребенка — такой грех, безусловно, заслуживает кары, но он не причинит вреда никому, кроме самой колдуньи.

Старые, презренные, отвергнутые женщины. Они пугают соседей проклятьями, и если вскоре заболеет ребенок или перестанет доиться корова, им это припомнят. И страх распространяется, достигая ученых, занятых науками, которых черни не понять. Такими, в которых священники и судьи — во всяком случае, большинство, — разбираются не лучше.

И тебя сожгут, сказала Мадими.

Возможно. Посмотрим, сколько пользы я смогу принести до тех пор.

Когда Венера склонилась слишком далеко к западу и лучи ее стали падать на башню под слишком малым углом, Джон Ди хлопнул себя по коленям, встал с табуретки и сверился с эфемеридами; он посмотрел на восток, где вставал Юпитер, веселый великан: столь же действенный защитник от меланхолии, сколь и его прекрасная голубая дочь, если она и вправду его дочь (или была ею), как утверждал Гомер. {225} Ди обратился к астрономическим приборам и начал отдавать команды Иоанну, который вращал зеркала. Они уловили звезду и перекатили клетку с настороженным волком в фокус параболы (слово, изобретенное Джоном Ди для зеркал такой формы {226}). Ощутив на щеке жар румяной звезды, юноша моргнул и поднял голову, как человек, разбуженный проникшим в щелку солнечным лучиком; он приоткрыл рот, облизал губы и сглотнул слюну.

Ди подошел к клетке и открыл дверцу. Он сказал Иоанну: