Путь на Кристу. Побег - Вадим Денисов Страница 7

— Зорги? — переспросил Ростоцкий с новым интересом. Возможная конкуренция для олигарха — вечный стимул. Надо бить в эту точку. — Кстати, как ты думаешь, они могли бы туда сунуться без получения послания? Все-таки не люди, бес знает, на что способны эти зеленые черти…

— Да не… Не верю я в это. Корректирующий портал, конечно, готов принять любой объект, в том числе и биологический, но наши гоблины не дурнее нас.

— Но они могли подсмотреть, как через Прорез проходят люди, — возразил собеседник.

Вот об этом я не подумал.

— Можно только гадать. Факт таков: поблизости от водопада мы зоргов не видели. Их, похоже, вообще не бывает восточней Меконга.

— Не было, — быстро поправил меня Герман. — После такого оживляжа и регулярных передвижений вашей группы в предгорьях могут и заинтересоваться.

— Так вот же! — обрадовался я.

Он вздохнул еще раз, огляделся и посмотрел на часы.

— Давай сделаем так. Я тебя услышал. Считай, что воспринял. Информация очень интересная. Существенная, однако на сегодняшний день, скажу тебе прямо, не актуальная. Предлагаю включить тему в долгосрочный план работы, спокойно наблюдать, тем более, что график открытия портала известен, постепенно готовиться. А уж потом, по мере того, как будет развиваться ситуация…

Капец, товарищ Квачин, тема умирает. Знаю я эти бюрократические закавыки! Уж кто-кто, а Ростоцкий легко может заболтать, а потом двинуть за угол любую инициативу, если она противоречит его планам. Меня буквально потряхивало от отчаяния и злости, хоть дерись!

Естественно, всегда найдутся причины и факторы, которые легко объявить первостепенными. В конечном итоге возня возле водопада людям просто надоест, и желтый Прорез можно будет украшать ограждающими ленточками и табличкой с надписью «Провал закрыт на ремонт».

Я не мог найти нужных слов. Бесполезно, он меня не поддержит.

— Вижу, как ты разозлился, Дар… Пойми, все правильно говоришь! И все не вовремя! Можешь обижаться сколько угодно, психовать, но окончательное решение в этой истории принимаю я. Мы с тобой люди взрослые, так что прими адекватно вот такой приказ: тебе категорически запрещено заниматься отсебятиной! Группе больше на ту сторону не соваться, до особого распоряжения. С этого момента все усилия общины Диксона направить на исследование сектора южней, в районе заброшенного форта, а также на противоположном берегу Леты. Зная твою личную удачливость, я готов услышать вести о находке новых мегалитов прямо под боком. Например, об остатках огромного каменного моста, некогда перекинутого через саму Лету! — напоследок он попытался отшутиться. — Не смеешься? Ладно. Ты все понял?

— Так точно, шеф! — рявкнул я.

— Эх… Тьфу ты! Я обещаю тебе вернуться к этой теме, хорошо?

— Так точно!

Он с силой пнул ногой ножку стола, и тарелка с фруктами, стоящая на краю, опрокинулась на пол, — официант тут же метнулся к нам, за ним поспешил и второй.

А мог и в ухо въехать! Жаль, что не въехал, я был не прочь подраться прямо здесь.

— Извини, Дарий, мне пора, дела ждут. Ты сейчас куда?

Чтобы не мешать важному разговору, обслуга в мгновение отпинала плоды в сторону и собирала их уже там.

— В оружейный, — сказал я, переводя дыхание.

— А когда на Кайман?

— Как дела пойдут. Завтра или послезавтра.

Он встал, аккуратно отложил салфетку и порадовал меня напоследок.

В довесочек.

— Письменное распоряжение доставят вечером с нарочным. В гостиницу. Приходи в себя и начинай работать.

— Понял.

— До встречи.

Нужно посидеть тут минут десять в одиночестве. Остыть.

Боюсь, что в таком состоянии на улице кого-нибудь зашибу.

Добро, Ростоцкий. Я попробую подчиниться. А там посмотрим.

В этом районе Манауса всегда тихо.

Здесь почти нет магазинов и мастерских, прелестная белошвейка в окне первого этажа не махнет ручкой, тут редко проезжают красивые экипажи, задорный зубной врач не покажет вам зазывно новенькие хромированные кусачки, приглашая профилактически выдрать пару коренных, и уж точно не сыщешь разноцветной брусчатки. Толпы приезжих не шатаются по узким улочкам южной части города, здесь им просто нечего делать, спальный район. Чужие здесь не ходят.

Я не стал срезать углы, чтобы не продираться по закоулкам: отсюда начинаются ремесленные кварталы, дворы стоят плотно. Спокойно, не пачкая обувь, вышел на Ратушную площадь и уже оттуда направился к цели по Южной улице. Четыре линии устремляются от центра к окраинам, наиболее оживленная — восточная Мэйн-стрит, идущая к порту. Западная — никакая, если честно. Сразу за городской чертой она превращается в грунтовку, которая, извиваясь меж зеленых холмов и полей, тянется к промышленным горным поселкам; магистраль своей значимостью затмевает дающую ей начало городскую улицу. На Северной улице много интересных объектов и заведений, в частности именно там находится школа и Центральный госпиталь.

Прохожих почти не попадалось, на часах — разгар рабочего дня. Вот контора чеканщика, к этим жуликам мне пока не надо, чтоб они лопнули. Наискосок — небольшой универсальный магазинчик, далее дорогая парикмахерская и стоящая напротив аптека с неплохим ассортиментом, заведение тоже не для каждого…

Вскоре престижный район закончился, а с ним и каменные здания, дальше все постройки были только из дерева.

Оружейный магазин, поначалу невзрачный, со скудным ассортиментом, как говорят, в последние два года крепко поднялся и теперь считается самым богатым на Лете, сюда наезжают из Панизо и Омахи. Кроме стволов и боеприпасов здесь можно купить попутный товар: снаряжение, одежду и обувь.

Владелец магазина Чарли Гуднайт за последний год расширил помещение, но длинная вывеска над фасадом широкого низкого здания осталась прежней: «Фантом-Хилл», — написано крупными яркими буквами, видно, что ее недавно обновили. Для непосвященных сбоку от надписи нарисована табличка с пояснением: «Форт Фантом-Хилл построен в 1850-е годы, в качестве одного из второй линии укреплений поселенцев, и был предназначен для защиты путешествующих, проходящих через земли Команчей на пути в Калифорнию». На фанерном щите перед надписью, как говорят злые языки, изображен сам Гуднайт. Таким, каким он видит себя в сладких ковбойских снах. В лихо заломленном стетсоне, с карикатурно волосатым лассо и двумя огромными револьверами на поясе. А чтобы посетитель не сомневался, нарисованный человек был подписан — Texas Ranger, не хрен собачий.

Не знаю, кто художник и насколько он знаменит, но чувак на вывеске не похож ни на Чарли, ни на Чака Норриса… Он вообще смахивает на обычного забулдыгу, изгнанного за нерадивость из Дугласа, но говорить об этом вслух не рекомендуется. Ибо вывеска — это бренд. Вся Река знает легендарный магазин и его ушлого владельца, человека с пистолетами и странностями.