Последняя одиссея - Джеймс Роллинс Страница 8

Мак явно намеревался показать нечто конкретное.

Он провел их в носовую часть судна, где ступеньки поднимались к двери.

– По видимости, это капитанская каюта.

Он первым взошел по ступенькам, открыл дверь и, согнувшись, втиснулся внутрь. Шагнул в сторонку, помогая Елене подняться. У нее сперло дыхание, коленки чуть не подгибались от возбуждения с примесью ужаса.

Вдоль стен без иллюминаторов тянулись полки, заваленные сгнившими книгами и свитками. В передней части, повторяя контур носа, помещался стол.

– Приготовьтесь, – предупредил Мак.

Он подвинулся, уступая дорогу, Елена машинально шагнула вперед… и отпрянула. За столом, упав щекой на крышку, сидел человек в накидке из шкуры белого медведя.

Чтобы успокоиться, Елена сделала глубокий вдох. В Египте ей доводилось вскрывать мумии, однако это тело обеспокоило ее не на шутку: почерневшая кожа как будто срослась с темной столешницей, хотя сохранилась прекрасно. Не выпали и ресницы, обрамляющие белые глаза. Казалось, мертвец вот-вот моргнет.

– Похоже, капитан ушел вместе с кораблем, – задумчиво произнес Нельсон, не отрываясь от прибора.

– Может, он оберегал вот это? – произнес, подсвечивая фонариком, Мак. Одной высохшей рукой мертвец накрывал металлический ларец фут на фут и полфута в высоту. Почерневший, как и все вокруг, ящичек стоял петлями к носу корабля.

– Что это? – Елена придвинулась поближе к Маку. Рядом с великаном она чувствовала себя спокойнее.

– Вот вы нам и скажите.

Перегнувшись через мумию, Мак поднял крышку, и на мгновение Елену ослепило исходящее изнутри сияние. Впрочем, то был просто отраженный от золотой изнанки свет фонарика.

Пораженная увиденным, Елена подалась вперед.

– Карта. – Она присмотрелась получше к трехмерному изображению морей и океанов, континентов и островов. Взглядом охватила самый крупный участок воды в центре, выложенный бесценной ляпис-лазурью. – Это, должно быть, Средиземное море.

Карта показывала не только его, но и север Африки, Ближний Восток, весь европейский континент и окружающие его океаны. Она простиралась до Атлантики, обрываясь у Исландии и Гренландии.

«Моряки вышли за пределы своей же карты».

Вот только зачем? Искали новые земли? Сбились с курса? А может, бежали от опасности? В голове роились сотни вопросов.

В верхней части, наполовину утопленное в карту, помещалось искусное серебряное устройство в форме шара диаметром шесть дюймов. Поверхность шара была разделена механическими стрелками; окружающие его обручи долготы и широты были подписаны арабскими символами и цифрами.

– Что это? – спросил Мак, заметив, как пристально она изучает устройство.

– Астролябия. Прибор, который штурманы и астрономы использовали, когда надо было определить судовое время, а также положение корабля и даже небесных тел. – Елена обернулась к Маку. – Ранние астролябии были просты в устройстве, представляли собой плоские диски. А эта сферическая конструкция… на столетия опережает свое время.

– Это еще не все, – сказал Мак. – Взгляните.

Под рукой капитана оказался неприметный рычажок. Мак щелкнул им, и изнутри послышалось тиканье: астролябия стала вращаться, приводимая в движение скрытым механизмом.

По просторам выложенного драгоценным камнем Средиземного моря пополз крохотный серебряный кораблик, вышедший из порта нынешней Турции.

– Что скажете?

Елена, зачарованная не меньше самого Мака, покачала головой.

– Ребята, – откашлявшись, позвал Нельсон. – Может, лучше не трогать?

Мак с Еленой обернулись. Глядя в экран прибора, Нельсон подкрутил ручку настройки, и послышалось тихое щелканье.

– В чем дело? – спросил Мак.

– Я уже говорил, что Гренландия – кладезь всевозможных ресурсов. Про один я рассказать забыл. Уран. – Он поднял прибор повыше. – Первый раз, когда мы сюда проникли, я не прихватил с собой счетчик Гейгера, но в этот раз решил исправить промах.

Елена уставилась в потолок, будто силясь разглядеть сквозь доски палубы свод пещеры.

– Хотите сказать, что мы сейчас в самом сердце урановых залежей?

– Нет. Я только сейчас засек излучение… сразу, как Мак открыл ларец. – Нельсон поднес счетчик поближе к карте. Щелчки стали громче и чаще. – Устройство радиоактивно.

Мак выругался и поспешил закрыть крышку.

Все трое попятились.

– Фон сильный? – спросил Мак.

– Каждую минуту, находясь тут, мы получаем дозу примерно как на флюорографии.

– Оставим пока ларец тут. – Мак повел их назад к трюму. – Охрана на входе в тоннель пусть не уходит: вдруг слух о сокровище достигнет не тех ушей. Вернемся позже, захватим свинцовый контейнер и заберем устройство. Доставим в безопасное место.

Они выбрались из замерзшего корабля на берег ледяной реки. Мак предложил разумный план, однако Елену снедало сильное нетерпение. Она с тоской посмотрела на пойманный в ловушку корабль. Хотелось как можно скорее узнать его историю.

По тоннелю разнесся громоподобный рокот. Берега затрещали, и в воду посыпались куски льда.

Елена поспешила вслед за Маком.

– Еще землетрясение?

– Нет…

Эхо взрыва смолкло, и донесся новый звук – частые хлопки, будто рвалась связка петард.

Елена пристально посмотрела на Мака.

– Стреляют, – сказал он, беря ее за руку. – На нас напали.

21 июня, 12:28 по Гринвичу.

Исландия, Рейкьявик

«Да кому пришла в голову эта мысль?!»

Джо Ковальски с пыхтением погрузил свое немаленькое тело в горячий источник. На лбу выступили градины пота, подушечки пальцев сморщились. Кривя губы, он вдыхал исходящий от сернистых вод запах тухлых яиц. Не дай бог потом он к телу пристанет.

Вот тебе и перерыв на романтику.

Под таким предлогом Мария Крэндолл предложила остановиться в «Голубой лагуне». Курорт стоял на черном лавовом поле, покрытом пятачками мшистой зелени. А еще он находился на полпути от исландского Международного аэропорта Кефлавик – где они час назад приземлились – к небольшому внутреннему аэропорту на краю Рейкьявика. Только оттуда можно было вылететь в Гренландию. К несчастью, до ближайшего рейса оставалось целых три часа.

Вот Мария и предложила сделать небольшой крюк, чтобы скоротать время.

Джо со вздохом высунул из воды руку, чтобы посмотреть на часы… и покачал головой при виде голого запястья. Отсутствующие часы напомнили, что когда они регистрировались в этом уголке курорта под названием «Ретрит», им сделали три предупреждения.