Последний шанс человечества - Олег Белоус Страница 8

Терра Хермоса расположена далеко от владений других рас, и чужие здесь в новинку. Пассажиры заохали, нацелили на биин-арапо объективы, но тот проигнорировал внимание. «Да он вдрызг пьяный», – усмехнулся про себя Дэн. Несмотря на все различие внешнего вида, биин-арапо подходил земной воздух и еда, а человеческое спиртное, запрещенное на собственных планетах, они обожали. Действовало оно на них так же, как и на людей. Проводив взглядом скрывшегося в противоположных дверях инопланетянина, Дэн дошел до конца помещения и открыл очередную дверь, вкусно пахнуло свежезаваренным кофе и съестным. Бесцельные блуждания привели его в секцию торговли.

Биин-арапо – яйцеобразные треножники. Среднюю часть тела занимает торс в форме яйца, прошитый тремя позвоночными хребтами, от которых расходятся продольные и поперечные ребра, составляющие внутренний и внешний хрящевые скелеты. Взрослая особь в высоту превышает два метра. Голова – более твердый хрящ – размером с небольшой арбуз, три глаза обеспечивают круговой обзор. Точки, откуда из торса вырастают три верхние и три похожие на щупальца нижние конечности, составляют правильные треугольники. Живородящие.

Психология

Склонны к взаимопомощи. Почитают честность и верность слову за высшую добродетель. Живут большими семьями, включающими несколько поколений родственников. В развитии передовых технологий середнячки. К людям относятся нейтрально, поддерживают союз, направленный против волфов.

Общество

Построили империю, колонизировав четыре десятка планет. Во главе государства – император, власть которого ограничена представительным органом, исполняющим роль парламента – Советом семей. Флот значительно меньше, чем у волфов. На момент выхода человечества в межзвездное пространство в союзе с расой лабхи биин-арапо воевали с цивилизацией волфов.

Пятьсот лет тому назад вышли в межзвездное пространство.

Мужчины: смелы, вспыльчивы. Почитают гостей.

Женщины: очень самостоятельны. В жизни империи играют не меньшую роль, чем мужчины.

Вдоль длинной полированной стойки сидели на высоких барных стульях трое в разной степени хмельных посетителей. За спиной лощеного, с тонкой ниточкой ухоженных усиков бармена заманчиво блестели пузатые бутылки со спиртным с броскими надписями на испанском, английском и даже русском. Последние, безусловно, контрабандные или местного производства. Слишком маленькая для импорта стоимость обозначена на ценниках. Впрочем, это еще ничего не говорило об их качестве. Бывает, что фальсифицированный алкоголь по качеству лучше оригинального. За стеклянным прилавком – образцы местных блюд. У Дэна вдруг прорезался аппетит, и он сглотнул голодную слюну. К тому же нервы, изрядно потрепанные приключениями и недельными прятками от спецслужб планеты, настоятельно требовали расслабления. Мысль немного выпить показалась ему заманчивой. Да и чашечка крепкого кофе совсем не помешает. Остаток ночи обещал быть очень непростым и бессонным.

Он расположился за свободным барным стулом, заказал чашку эспрессо. Бармен сразу срисовал: иностранец. По внешности гринго. Их он не любил, как и многие его соотечественники. От гринго все беды на планете. Это не помешало лицу бармена профессионально расплыться в любезной улыбке. Дэн на миг задумался: заодно отпраздную отлет. Взгляд пробежался вдоль стеллажа со спиртным, остановился на коричневой квадратной бутылке с надписью наискосок «Red Label». Выходить из образа типичного англосакса не стоило, он заказал сто граммов виски со льдом, кофе и, по совету бармена, фаршированные свиные рулетики.

Снаружи здания громоподобно заревело, стекла стен тонко задребезжали, словно хрустальные. Дэн повернулся на звук. В звездном небе над космопортом мигали движущиеся зеленые и желтые точки – бортовые огни. На посадку неторопливо заходил пассажирский шаттл. Машина коснулась ярко освещенной прожекторами взлетно-посадочной полосы, стремительно побежала, с каждой секундой замедляясь. На миг в ее посадочных огнях сверкнула лужа масла на бетонной площадке возле металлических ангаров, чуть в стороне. Огромная машина, в разы больше любого самолета из двадцатого века, промчалась мимо терминала, проехала еще немного и остановилась.

Бармен бросил беглый взгляд на опускающийся шаттл – зрелище давно успело примелькаться – и сноровисто выложил заказ на барную стойку. В ноздри ударил терпкий и одуряющий запах крепкого кофе. Уж в чем-чем, но в его приготовлении местные были искусниками. Дэн поднял стакан с виски, примерно половина порции обжигающей жидкости полилась по пищеводу вниз, лед противно стукнулся о зубы. Он слегка вздрогнул; приходилось терпеть и соответствовать образу бизнесмена-англосаксонца. Следом за алкоголем в желудок полилась струйка обжигающе горячего и ароматного кофе. Несколько лет после того, как он, а точнее его душа, или сущность, очутилась в теле семнадцатилетнего Даниэля Соловьева, он придерживался трезвого образа жизни. Слишком плохие воспоминания остались от употребления горячительных напитков…

Дэн родился на планете Земля, в рабочем районе на окраине города, который тогда еще назывался Ленинград, в далеком двадцатом веке. Тогда его звали Александр Сергеев, и ничто не предвещало ему необычной судьбы. В 1989 году он закончил технический факультет Высшей школы КГБ СССР имени Ф. Э. Дзержинского. Все произошло в ту единственную ночь перед выпуском, когда закончился надзор строгих взводных командиров, а осознание того, что ты уже не курсант, еще не пришло.

Иногородние курсанты, или, скорее, молодые лейтенанты, так как приказ о присвоении первого офицерского звания уже был подписан, остались в общежитии. Год тому назад, на последнем курсе, они перебрались туда из казармы. К живущим в одной комнате приятелям, Александру с Сергеем Патрушевым, постучался Вовка Свиридов. Его отец служил в штабе Ленинградского округа, и на курсе его не любили, но несколько лет курсантской жизни сплачивают, и друзья радушно приняли гостя. К тому же он пришел не с пустыми руками, а принес бутылку водки, а две бутылки в два раза лучше, чем одна! Бутылка водки для трех мужиков – игрушечная доза, но сказалось отсутствие тренировки. Через час речь бывших курсантов стала невнятной, настроение кардинально улучшилось и молодых людей потянуло на подвиги. В час ночи приятели, прихватив оставшуюся бутылку и пакет с немудреной закуской – маринованные огурцы, полбуханки пахучего бородинского хлеба и соленое сало, – направились к Москве-реке купаться.

Задумчивые звезды и серебристый серп молодой луны отражались в черном зеркале ночной реки, ветер сонно колыхал заросли камыша, нес желанную после дневной жары прохладную сырость. Далекие высотки на горизонте, едва заметные на фоне черно-звездного неба, спали, лишь несколько квартир светились окнами. Сергей Патрушев, сидевший напротив приятелей на заросшим травой песчаном пляже, полого спускавшемся к реке, лихо чокнулся и с содроганием сердца опрокинул рюмку в рот. Она была лишняя, но спасовать раньше товарищей? Да ни в жизнь!