Сыщик и канарейка - Алиса Дорн Страница 8

Виктор одарил ее тяжелым взглядом.

– Вы ведь знаете, что подобные заведения запрещены законом? Что вы вообще там делали?

Леди Эвелин знала.

– Но у моего брата наступила темная полоса, и он попросил помочь ему отыграться. Не могла же я ему отказать, – ее губы снова тронула усмешка.

– Отчего он попросил именно вас?

– Мне везет. Больше, чем другим.

Эйзенхарт вздохнул.

– И почему вы еще не за решеткой? – поинтересовался он у леди Эвелин.

– Потому что у моей семьи много денег и хорошие адвокаты, – получил он ответ. – Бросьте, детектив! Половина мужчин в этом городе играет в азартные игры. Но только я признаюсь в этом, чтобы помочь вам в расследовании.

Доктор

Казино располагалось всего в трех кварталах от квартиры барона, но обстановка вокруг не могла отличаться сильнее. Улочка была настолько узка, что на растянутой между домами веревке едва помещались две рубашки. От мостовой шел запах нечистот. Вместо газовых фонарей горели красные бумажные, колониальный символ квартала удовольствий.

– Это место не из тех, что я обычно посещаю, – бросила леди Эйзенхарту. – Поэтому я не назову вам имени человека, требовавшего с Ульриха долг. Но, если увижу, покажу.

На стук в дверь покосившегося здания вышел мужчина восточной наружности. В его глазах мелькнуло узнавание, когда он заметил леди Эвелин.

– Со мной еще двое, – просунула она в ладонь охраннику несколько купюр. – Надеюсь, это не проблема?

Так же молча инец посторонился, пропуская нас внутрь.

Зал был заставлен оттоманками в черно-красных тонах и бронзовыми статуями Рейнара-Лиса, покровителя мошенников и игроков. Стояла дымовая завеса, курительницы наполняли помещение запахом олибанума. В алькове хозяин посадил музыканта с кемендже. Китч как он есть. Прожив много лет в колониях, я не был впечатлен, но представлял, как это виделось жителю холодного Лемман-Клива. Чуждо. Роскошно. Волнующе. Я же отметил тяжелый аромат, доносившийся из-за завешенного шелком прохода, и татуировку на шее подавальщицы. Это заведение было не только игорным домом.

Леди Эвелин присела за стол, где кидали кости. Эйзенхарт встал у нее за спиной.

– Ставка пять пенсов, – предупредила меня леди.

Вскоре я был вынужден выйти из игры: мой бумажник был не бездонным, а леди раз за разом выпадало двенадцать очков.

– Я же говорила, – потянулась она за очередным выигрышем. – Мне везет.

Еще один игрок покинул наш стол; осталось трое. Мне пришлось наклониться к ее уху, чтобы меня было слышно за окружавшим нас шумом.

– Другие назвали бы такую удачу шулерством.

Она повернулась, и серые глаза оказались неожиданно близко от моих.

– Разве такое возможно? – невинно взмахнула она ресницами. – Кости бросает крупье.

– И все же должен предупредить: если продолжите в таком духе, это привлечет внимание.

Она рассмеялась низким грудным смехом.

– Поверьте, доктор, я на это рассчитываю.

Ее тактика принесла плоды. Не прошло и десяти минут, как к нашему столу подошел пожилой выходец из Иня. Бросил пару слов крупье, и тот объявил об окончании игры. Через несколько мгновений мы остались одни.

– Леди, – косоглазый старик поклонился леди Эвелин. – Вам всегда рады на той половине дома, но играть вам запрещено. Мне казалось, я ясно дал это понять в прошлый ваш визит.

Леди Эвелин улыбнулась ему.

– Но я хотела вас видеть.

– Зачем очаровательной леди компания старика? И вам, детектив? – инец повернулся к Виктору. – Добрый вечер, мистер Эйзенхарт. Давно не видел вас у себя. Пришли снова закрывать мое заведение?

– Мистер Ченг, – Эйзенхарт кивнул. – Как вам известно, я больше не работаю в патруле. Я пришел из-за убийства.

– Чьего?

– Не притворяйтесь, что не знаете. Вам наверняка доложили, что тело барона Фрейбурга нашли в Талле вчера утром.

– Я не имею к этому отношения.

– Мне это сегодня уже говорили.

Слушавшая их разговор леди Эвелин потупилась.

– Я знаю, что барон задолжал вам денег. Ваш человек угрожал ему. Тоже будете отрицать?

В голос старика, тягучий и сладкий, словно подсыпали яда.

– Почему я должен отвечать на ваши вопросы, когда могу убить вас, Виктор?

Подобравшись, я прикинул расстояние до мистера Ченга. Безусловно, вокруг было достаточно его людей, но если успеть… Повисшее над столом напряжение разорвал смех Эйзенхарта.

– Не ломайте комедию, мистер Ченг, – ухмыляясь, посоветовал он. – Мне уже не шестнадцать, и я не поведусь на ваши шутки.

– Я должен был проверить, – осклабился в ответ Ченг. Акцент из его речи исчез. Присев на одну из подушек, инец подобрал под себя ноги. – Барон был мне должен, факт. Мы часто даем в долг клиентам и забираем потом у них вдвое, а то и втрое больше. Фрейбург часто опаздывал с выплатами. Последние полгода ему удавалось возвращать деньги вовремя, как я понимаю, благодаря вам, леди, – поклонился он леди Гринберг. – Но в этом месяце он опять сорвался. Пришлось его припугнуть. Но я не убивал его. С мертвеца денег не возьмешь. Когда я видел его в последний раз, он клялся, что принесет деньги тридцатого.

Это заинтересовало Эйзенхарта.

– Он объяснил, почему произошла задержка?

– Уверял, что женился, и храмовые сборы съели все его наличные, но скоро ему снова заплатят. Любопытная история, не так ли? – он склонил голову набок, рассматривая леди Эвелин. – Потому что я не вижу на вас венчального кольца, леди.

Втроем мы вышли из казино и вернулись к дому барона. Поймав там экипаж для леди Эвелин, Эйзенхарт настоял на том, чтобы мы взяли следующий. По дороге домой я не удержался и спросил:

– О чем вы так задумались?

– Заметили выражение лица леди Гринберг, когда она услышала о женитьбе барона? Для нее это стало новостью.

И неприятной. Когда старик обратился к леди Гринберг, на ее лице промелькнула досада. Только вот отчего? Оттого, что барон нарушил их договор? Или оттого, что Эйзенхарт узнал об этом?

– Похоже, никому нельзя доверять, – быстро вернула она тогда на лицо улыбку. – Даже тем, кому платишь.

Вопрос заключался в том, можно ли было доверять ей.

Эйзенхарт

Виктор постучал еще раз и отхлебнул из стаканчика кофе. Либо в квартире никого не было, либо… Дверь распахнулась.

– Что вы тут делаете? И который час?

Оценив шлафрок, Виктор сверился с хронометром у себя на запястье.