Печать грязных искусств - Анна Кондакова Страница 9

— Тебя никто там не оставит, — сразу возразила Софи. — Никто не запустит кота в ящик с мышами. Ринги не идиоты.

— А ещё они — не мыши. Они просто коты другой породы.

— И что ты намерен делать?

Я выдержал паузу, прежде чем ответить. Ещё раз мысленно взвесил своё непростое решение и наконец произнёс:

— Заявлю свои права на престол.

Софи замерла. Она даже дышать перестала, уставившись на меня белыми точками зрачков.

Я не стал дожидаться от неё реакции и добавил:

— Мне нужно, чтобы Ринги оставили меня во дворце на официальных основаниях, нужно, чтобы никто из них даже рот не посмел открыть, чтобы мне возразить. Поэтому на мне должна быть Печать Рингов. Не просто в кармане. Она должна быть на моём пальце.

Софи медленно выдохнула.

Потом наклонилась и положила руку мне на плечо.

— На переговорах я буду рядом и помогу тебе снять перстень, как только встреча завершится. Но если тебе станет совсем плохо, то скажи фразу «Всё сложно, господа». Я сразу пойму, что нужно снимать Печать немедленно. Хорошо?

Я кивнул.

Софи сжала пальцы на моём плече и прошептала:

— Да, я помню, что сама просила тебя не надевать Печати и всегда была против этого, но… не сегодня. Сегодня я хочу увидеть того, кто рискнёт бросить вызов Рингам прямо в лицо.

* * *

В Лэнсоме колонну машин из Ронстада встретили опустевшие улицы.

То ли в знак протеста, то ли для демонстрации презрения непрошеным гостям, то ли из-за траура по погибшим солдатам имперской армии.

На каждом автокэбе развивались флаги с буйволом и флаги свободного Хэдшира. Кортеж Орривана медленно проехал мимо центральных площадей и свернул на дорогу, ведущую к императорскому дворцу.

Раньше я видел его только издали, по праздникам и во время парада, когда открывались огромные въездные ворота.

У дворца даже трава казалась ярче и сочнее, вода в фонтанах — свежее и чище, статуи и обелиски — прекраснее, а сам дворец с башнями, колоннами и витражами воспринимался мной чем-то вроде вместилища для богов.

Теперь же я сам направлялся туда, да ещё и в роли принца.

Забавно.

Кто б сказал мне об этом полгода назад, когда я прозябал на должности стажёра, жил в трущобах Речного квартала и подыхал от овеума в своей подвальной лаборатории.

Колонна машин миновала ворота, проехала мимо двух искусственных озёр, десятков скульптур и фонтанов, пышных парков и розариев, мостиков и крепостных зданий.

Вокруг было так красиво, что я устал смотреть на всю эту роскошь, а мы всё ехали и ехали…

Наконец у главного входа во дворец автокэбы остановились.

Здесь гостей встречали отряды военных агентов, самых верных офицеров и самых натренированных солдат — это сразу бросалось в глаза.

— Пора поделиться своими победами, Теодор, — сказала мне Софи.

Я кивнул и достал из нагрудного кармана все три Печати. Протянул их на ладони.

Софи несколько секунд на них смотрела, потом осторожно, двумя пальцами, взяла Печать с вороном и убрала в дамскую сумочку. Следом отправился перстень с буйволом. Софи, как и Херефорд, боялась древних реликвий.

На моей ладони осталась только Печать Рингов.

— Надевай, — прошептала Софи. — Лучше сделать это сейчас. Неизвестно, как отреагируют твоё тело и твой разум на мощь Печати Рингов.

Я сжал ладонь с перстнем в кулак, решаясь на очередной безумный шаг. Посмотрел в демонические глаза чёрного волхва, разжал кулак и быстро надел Печать на указательный палец правой руки…

Странно, но первую секунду я не ощутил ничего.

Никаких изменений.

Но уже в следующее мгновение огромные глаза Софи, её лицо и шляпка с поднятой вуалью, обивка салона и сиденье — всё, что я видел перед собой, расплылось в моём сознании.

Голову заполонили голоса и шумы, хохот, крики, звон и эхо. Палец занемел, а вместе с ним будто омертвела и вся рука до самого плеча.

В глаза потемнело.

— Как ты? Идти сможешь? Рэй, надо выходить… Рэй?.. — услышал я еле различимый голос Софи.

Кажется, она обхватила меня за плечи и встряхнула. Или это дрожь прокатилась по телу… или сознание помутилось… или дыхание… закончилось…

…Очнулся я уже на полу автокэба, между сиденьями, лёжа на боку.

Надо мной склонилась Софи. Она держала меня за правую руку, поглаживая тыльную сторону ладони.

— Ну наконец-то, — улыбнулась она, заметив, что я открыл глаза, и отпустила мою руку. — Вставай, мой принц. Нас ждут. Переговоры уже начались.

Я прищурился и потёр лоб.

— Уже? Уже начались?

— Ты пробыл без сознания около пятнадцати минут. Я передала Печати патрициям и осталась с тобой.

— Вот дерьмо, — ругнулся я сквозь зубы.

Софи усмехнулась.

— Принцы не говорят «вот дерьмо».

Ничего не отвечая, я вскарабкался на сиденье и посмотрел на свою правую руку. Вместо Печати увидел слои бинтов. Ими была обмотана вся ладонь.

— Где Печать? — нахмурился я, не сводя с ладони глаз.

— На твоей руке, — ответила Софи с волнением в голосе. — Палец сочился кровью, пришлось перевязать, но я не стала снимать с тебя перстень. Решила дождаться, когда ты очнёшься. Мы слишком рискнули, чтобы отступать.

— Ладно, и так сойдёт. Сниму бинты, когда придёт время.

Я ещё раз потёр лоб, вдохнул-выдохнул, приходя в себя окончательно, и, не теряя больше ни секунды, покинул автокэб.

За мной вышла Софи.

У входа во дворец так и стояли отряды военных, а у мраморного крыльца — с десяток камердинеров в золотистых ливреях.

Хоть я и опаздывал, торопиться всё равно не стал. Неспешно прошёл мимо рядов солдат и офицеров прямо к крыльцу императорского дворца.

Старший камердинер вышел мне навстречу и поклонился.

— Сэ-эр, добро пожаловать в императорский дворец рода Рингов. Прошу проследовать в зал для переговоров. Я провожу вас, сэ-эр.

Он не сказал «мой принц», а демонстративно подчеркнул слово «сэр», не считая меня одним из Рингов.

Мужчина сделал приглашающий жест в сторону двери.

— Прошу, сэ-эр. Вас ждут.

Я кивнул и отправился вслед за камердинером в просторный холл дворца.

Рядом со мной, как тень, шла Софи. Она не разглядывала обстановку, не интересовалась картинами, статуями, бюстами и роскошной мебелью. Её лицо вновь скрывала вуаль, и какие эмоции Софи испытывала сейчас, оставалось только догадываться.