Чужак в стране чужой - Роберт Хайнлайн Страница 9

Никакое наслаждение не длится вечно; через некоторое время Джилл еще раз вздохнула и пошла хлопотать по хозяйству. Подъемник уже доставил стейки, а заодно и печеную картошку, которую надо было только разогреть в коротковолновке. Джилл быстро соорудила салат, сунула его в холодильник, набрала на клавиатуре указания, как именно следует прожаривать мясо и разогревать картошку, но включать плиту не стала.

– Бен, – повернулась она к хозяину дома, – а дистанционное управление у тебя есть?

– А как же.

– Я пульт не могу найти.

Бен внимательно изучил набранную гостьей программу, удовлетворенно кивнул и щелкнул тумблером.

– А что бы ты делала, если бы пришлось готовить на костре?

– Невелика хитрость, ведь я же была в скаутах. А вот ты – сильно сомневаюсь, чтобы ты сумел хотя бы разжечь тот самый костер.

Он оставил подколку без внимания, взял поднос и направился в гостиную. Джилл последовала за ним, уселась у ног Бена, прямо на траву, расправив юбку, чтобы не измазать зеленью. Они занялись коктейлями. Стоявший у противоположной стены аквариум оказался замаскированным стереовизором; Бен включил его, не вставая с кресла, и резвившиеся в воде гуппи и тетры сменились объектом значительно менее симпатичным – лицом известного телевизионного комментатора Огастуса Грейвза.

– …Можно со всей определенностью утверждать, – со всей определенностью утверждал пресловутый уинчелл, – что Человека с Марса накачивают транквилизаторами, дабы помешать ему ознакомиться с этими фактами. Правительство оказалось бы в крайне…

Нажимом кнопки Какстон вернул рыбок на место.

– Да ведь ты, старина, – дружелюбно сообщил он исчезнувшему Грейвзу, – знаешь не больше моего. Хотя, – тут его лоб озабоченно нахмурился, – может, это и правда – насчет правительства и транквилизаторов.

– Никаких там нет транквилизаторов, – сказала Джилл и чуть не прикусила себе язык.

– Что? А ты, лапуля, откуда знаешь?

– Человеку с Марса не дают ни транквилизаторов, ни седативов. – Она сообразила, что сказала больше, чем следовало, и теперь нужно было как-то выкручиваться. – Он находится под круглосуточным наблюдением, но никаких указаний о применении лекарственных препаратов не поступало.

– Ты точно знаешь? Он что, твой пациент?

– Нет. М-м-м… более того, есть распоряжение не подпускать к нему женщин. За исполнением этого приказа зорко следят наши славные морпехи.

– Да, – кивнул Какстон, – мне рассказывали. Ну, значит, тебе просто неоткуда знать, накачивают его транквилизаторами или нет.

Джилл уставилась в пустой бокал, раздосадованная тем, что ей не верят. А чтобы подтвердить свои слова, ей придется признаться в своем проступке.

– Бен? Слушай, Бен, а ты меня не заложишь?

– Как? Кому?

– Ну, вообще.

– Хм-м… широкая постановка вопроса. Ладно, не заложу.

– Тогда налей.

Как только Бен исполнил просьбу, Джилл продолжила:

– Так вот, я точно знаю, что этого марсианина не держат на игле. Я с ним разговаривала.

– Ведь чувствовал я, чувствовал, – присвистнул Какстон. – Бен, сказал я себе утром, отлови-ка ты Джилл. Она – главный твой козырь. Пей, сладкая моя, пей. Можешь прямо из кувшина.

– Спасибо, я не тороплюсь!

– Исполню любой ваш каприз, миледи. Позвольте растереть ваши бедные усталые ножки?! Только вам придется дать интервью. Публика внимает вам с затаенным восторгом. Начнем с самого начала. Каким это таким…

– Нет, Бен, ты же обещал! Только сошлись на меня, и я тут же вылечу с работы.

– М-м-м… А как насчет «из заслуживающих доверия источников»?

– Страшновато.

– Да? Ну не томи, расскажи дядюшке Бену все по порядку. Или ты надеешься, что он помрет от неудовлетворенного любопытства, чтобы все мясо тебе досталось?

– Да нет, я расскажу. Я и так уже много чего разболтала. Только писать об этом нельзя.

Бен промолчал, боясь спугнуть удачу, и Джилл в паре слов описала свой фланговый маневр.

– Прекрасно, – прервал ее Бен. – А еще раз сможешь?

– Что? Смогла бы, пожалуй, но не стану. Страшно.

– А меня можно туда провести? Слушай, я оденусь монтером – комбинезон, профсоюзный значок, сумка с инструментами, все дела. Ты передашь мне ключ и…

– Нет!

– Так уж и нет? Спорим, что теперь у вас в больничной обслуге по большей части не настоящие санитары, а люди, засланные новостными агентствами. Да пойми ты, это же самая потрясающая – во всяком случае для публики – история с того времени, как Изабелла, наслушавшись россказней Колумба, снесла свои побрякушки в ломбард. Меня беспокоит одно – не нарваться бы на еще одного фальшивого монтера…

– Единственное, что беспокоит меня, это я сама, – оборвала его Джилл. – Для тебя это очередной репортаж, а для меня – вся моя карьера. У меня отберут форменную шапочку и значок, а потом вываляют в смоле и перьях и вынесут из города верхом на жердине. И медсестрой мне больше не бывать.

– М-м-м… не исключено.

– Какое там «не исключено»? Абсолютно точно.

– Миледи, позвольте мне предложить вам взятку.

– И большую? С шиком прожить остаток бренной своей жизни в Рио – на это же ой-ой сколько денег надо.

– Ну… я, конечно, победнее, чем «Ассошиэйтед Пресс» или там «Рейтер». Сотню?

– Молодой человек, за кого вы меня принимаете?

– Это мы уже выяснили, теперь остается договориться о цене. Полторы?

– Будь так добр, налей мне еще бокал и поищи в справочнике номер «Ассошиэйтед Пресс».

– Капитолий десять-девять тысяч ровно. Джилл, выходи за меня замуж. Это самое большее, что я могу тебе предложить.

– Чего это ты там сказал? – ошеломленно переспросила она.

– Выходи за меня замуж. В каковом случае я встречу тебя у городской черты, сниму с упомянутой жердины, отскребу и отмою. Ты придешь в эту вот квартиру, будешь прохлаждать свои ножки в моей траве – в нашей траве – и быстро позабудешь свой позор и бесчестие. Только не забывай о главном – сперва тебе придется провести меня в больничную палату.

– Что-то я не понимаю, ты что, всерьез? А я вот возьму сейчас и вызову сюда Честного Свидетеля. Ты и тогда повторишь?

– Ох, Джилл, упорная ты женщина. Вызывай своего Свидетеля, – вздохнул Какстон.

– Не бойся, Бен, – вставая, негромко сказала она, взлохматила ему волосы и поцеловала. – Я не буду ловить тебя на слове. Но на будущее учти – не стоит шутить со старой девой о замужестве. Плохие это шутки.

– Я не шутил.

– Не знаю, не знаю, и вопрос этот лучше замнем. Сотри со лба улику, потом я расскажу тебе все, что знаю, и мы подумаем, как бы сэкономить нашим согражданам смолу, перья и труды. Хорошо?