Противостояние. Обама против Путина - Алексей Пушков Страница 5

2010 г.

Конец 2009 года многие наблюдатели назвали временем окончательного превращения Китая в сверхдержаву. И связали это, прежде всего, с тем, что Китай не поддался на американское давление на декабрьском климатическом форуме в Копенгагене. Фактически Китай сыграл роль противовеса Соединенным Штатам на этом форуме и подтвердил тем самым свою способность не слишком оглядываться на Соединенные Штаты Америки в проведении своей внешней политики.

Есть еще как минимум одна сфера, в которой Китай становится равным партнером Соединенных Штатов. Китай также является главным партнером Соединенных Штатов в области торговли, а китайско‑американская торговля стала самой крупной двусторонней торговлей по объему операций и в области финансов.

В этих сферах взаимодействие между американскими и китайскими интересами становится решающим для глобальных процессов. Да, Китай еще не превратился в глобальную державу с точки зрения международного влияния и интенсивности своей внешней политики. Он еще не может сравниться с Соединенными Штатами и по военно‑техническим параметрам. Но Китай постепенно набирает вес и в этих сферах. Китай успешно создает свою собственную зону влияния, а это является признаком любой сверхдержавы. Зоны влияния Соединенных Штатов известны. Они простираются от Японии до НАТО и охватывают многие ключевые точки земного шара, такие как Ближний Восток, Дальний Восток, Европа, Южная Азия. Китай также создает свою собственную зону влияния — прежде всего, по периметру своих собственных границ. Китай граничит с 16 странами и ведет себя весьма разумно с каждой из них. В Иносми, например, отмечают, как грамотно Китай выстраивает отношения с малыми государствами. Он к ним достаточно снисходителен и проявляет готовность понимать их нужды и их интересы. В частности, Китай предоставляет большие беспроцентные кредиты на долгие сроки. В 2009 году Китай предоставил беспроцентный пятимиллиардный кредит Молдавии. Хотя Молдавия не относится к тем странам, которые граничат с Китаем, но, тем не менее, это показательный пример. Малым странам сложно выстраивать отношения с крупными державами, которые стремятся подчинить себе интересы малых государств. Так ведут себя США, так ведет себя Россия с Белоруссией, так ведет себя Индия с Непалом. Как отмечает газета «Индия Таймс», всегда, когда Индия ведет переговоры с Непалом, она непременно старается настоять на своем и добиться своего на переговорах.

Китай идет по пути уступок малым странам — уступок коммерческих, финансовых, кредитных. И за счет этого приобретает гораздо большее. Тот же пятимиллиардный кредит Молдавии для общего объема внешних финансовых операций Китая — это не столь много, но зато Китай создает прочную основу отношений с этой страной. То есть Китай ведет себя не близоруко. Китай ведет себя стратегически, в отличие от тех государств, которые пытаются малые страны, находящиеся в зависимости от них, жестко подчинить своим интересам, выбить из них максимальные уступки. Примером таких отношений стали сложные отношения России с Белоруссией. Они привели к тому, что Белоруссия начинает в большей степени ориентироваться на Европейский Союз.

Опыт Китая и практика китайской внешней политики говорят о том, что с малыми странами есть смысл выстраивать отношения, идя им на некоторые уступки, так, чтобы они чувствовали признательность. За счет этого и создается зона влияния. Именно такой подход и является проявлением стратегического мышления.

2010 г.

Присуждение в октябре 2010 г. Нобелевской премии мира китайскому диссиденту, который известен в основном критикой коммунистического Китая, не имеет непосредственного отношения к усилиям по укреплению международного мира. Но стало ясно, что Нобелевский комитет испытывает катастрофический дефицит кандидатов из числа тех людей, которые призваны заниматься улучшением состояния дел в международном сообществе. Он уже присудил Нобелевскую премию мира президенту США Бараку Обаме, который сам признал, что получил эту награду скорее за намерения, чем за содеянное. Причем с тех пор так и не было ни одного подтверждения правильности этого решения.

Война в Афганистане продолжается. В октябре 2011 года мир отметил уже 10‑ю годовщину этой войны. Что касается Ирака, то хотя США официально вывели отсюда все боевые соединения, там остались 50000 американских военнослужащих — так называемые «силы безопасности». Таким образом, оккупация этой страны продолжается. Военные соединения были выведены либо в соседний Кувейт, либо на американские базы на Ближнем и Среднем Востоке. В силу этого нельзя говорить, что они окончательно покинули этот регион. Напротив, они могут вернуться в Ирак в любой момент. А 19 марта 2011 г. США начали третью войну в мусульманском мире — войну против Ливии.

Когда члены Нобелевского комитета отстаивали правильность своего решения, они выражали надежду, что деятельность Барака Обамы на посту президента США принесет быстрые и заметные результаты. Однако этого не произошло. Глава Белого дома выступил с несколькими хорошими речами, «протянул руку» исламскому миру (хотя это совершенно не помогло сдвинуть с мертвой точки процесс ближневосточного урегулирования) и начал «перезагрузку» в отношениях с Россией (хотя такого рода «разрядки» напряженности между США и Россией бывали и раньше). Но говорить о каких‑то долгосрочных и качественных изменениях пока не приходится. Обама также попытался наладить «особые отношения» с Китаем, но и из этого не слишком много вышло. Во всяком случае, Китай отказался от американского предложения нести вместе с Америкой ответственность за судьбу всего мирового сообщества. Словом, внешняя политика Обамы показала, что премию мира он получил с гигантским авансом, который он не оправдал.

Присуждение Нобелевской премии мира китайскому диссиденту связано с тем, что Китай сегодня в сознании Запада — главная держава, с которой в XXI веке ему придется иметь дело. В отличие от Москвы, Пекин идет не по пути заимствованных на Западе либеральных реформ, а движется своим собственным курсом при сохранении жесткой политической системы и однопартийности.

Экономический либерализм, который существует в Китае, пока не ставит под сомнение жесткую линию на управление этими процессами со стороны китайского руководства. Соответственно, у Запада крайне мало способов воздействия на Китай и его международное поведение, в т. ч. и в экономическом плане. Это, в свою очередь, превращает Китай в некую манию, предмет одержимости для Запада. «Сознаем мы или нет, но Китай стал настоящим мировым лидером», — написал Джордж Сорос в газете «Файнэншл Таймс». Однако на самом деле на Западе это уже осознали. Более того: мировой лидер такого масштаба, с таким населением, с ВВП, который составляет более 5 трлн долларов и уже опережает японский, а через 10–15 лет может приблизиться к американскому, не может не вызывать большого беспокойства и даже тревоги на Западе. И там думают о том, как «приручить» эту неконтролируемую силу и как получить какие‑то рычаги воздействия на Китай.

Наилучшим способом влияния США на Китай была бы, конечно, демократизация Китая. Она привела бы к нарастанию хаоса в стране и утрате централизованного руководства, а также позволила бы Западу оказывать гораздо большее воздействие на ход китайского развития. Побывав несколько лет назад в Китае, я понял, почему в США так часто говорят, что Китай должен демократизироваться. Дело не только в идеологии. Здесь — политический расчет: демократизация, скорее всего, станет концом китайского «экономического чуда». «Демократический» Китай, где начнутся неуправляемые процессы, не сможет соперничать с Америкой.