Идентичность - Фрэнсис Фукуяма Страница 8
Идентичность - Фрэнсис Фукуяма читать онлайн бесплатно
Ключевая дискуссия о природе души разворачивается в четвертой книге. Сократ отмечает, что вожделеющая часть души жаждет, например, пищи и воды. Но порой жаждущий отказывается от питья, потому что знает, что вода испорчена и, выпив ее, можно заболеть. Сократ спрашивает: «Значит, в душе их присутствует нечто побуждающее их пить, но есть и то, что пить запрещает, и оно-то и берет верх над побуждающим началом?» {2} Адимант и Сократ приходят к выводу, что это — вторая, другая часть души, рассудительная или разумная, и что она может действовать наперекор неразумной, вожделеющей части души.
Сократ и Адимант в этот момент разговора описывают современную экономическую модель: вожделеющая часть души соответствует индивидуальным предпочтениям и запросам, а разумная, рассудочная является рациональным максимизатором. Хотя Зигмунд Фрейд сегодня уже не воспринимается с тем же пиететом, что прежде, эта двухкомпонентная структура отдаленно напоминает его концепцию о том, что существует вожделеющее «Оно» и «Эго», которое — в основном под давлением общества — удерживает эти вожделения под контролем. Но Сократ указывает на другой тип поведения, рассказывая историю афинянина Леонтия, который проходил мимо кучи трупов, «валяющихся возле палача». Леонтию хотелось увидеть тела, но одновременно он пытался избежать этого; после внутренней борьбы он все же посмотрел, воскликнув: «Вот вам, злополучные, насыщайтесь этим прекрасным зрелищем!» {3} Леонтий пытался противиться соблазну поглазеть на трупы, зная, что это недостойно; в итоге он все же поддался ему, что вызвало его ярость и заставило злиться на самого себя. Сократ спрашивает:
Да и на многих других примерах разве мы не замечаем, как человек, одолеваемый вожделениями вопреки способности рассуждать, бранит сам себя и гневается на этих поселившихся в нем насильников? Гнев такого человека становится союзником его разуму в этой распре, которая идет словно лишь между двумя сторонами {4}.
Мы могли бы транспонировать это на более современный пример, когда наркоман или алкоголик знает, что очередная доза или выпивка вредны для него, но тем не менее принимает их и испытывает глубокое презрение к себе за слабость. Сократ использует новый термин — [яростный] дух, чтобы обозначить ту часть души, которая является вместилищем гнева на себя. Дух — это неудачный перевод греческого слова тимос.
Затем Сократ спрашивает Адиманта, была ли та часть души, что не желала смотреть на трупы, просто очередным вожделением, или это было проявление ее рассудочной части, поскольку они обе подталкивали Леонтия к одному и тому же действию. Второй вариант был бы отражением современной экономики, где одно вожделение ограничено лишь рассуждением о том, что иное, более важное вожделение вытесняет первое. Соответственно, Сократ вопрошает, существует ли третья часть души:
…о яростном духе у нас сейчас составилось представление, противоположное недавнему. Раньше мы его связывали с вожделеющим началом, а теперь находим, что это вовсе не так, потому что при распре, которая происходит в душе человека, яростное начало поднимает оружие за начало разумное.
— Безусловно.
— Так отличается ли оно от него, или это только некий вид разумного начала, и выходит, что в душе существуют всего два вида [начал]: разумное и вожделеющее? Или как в государстве три рода начал, его составляющих: деловое, защитное, совещательное, так и в душе есть тоже третье начало — яростный дух? По природе своей оно служит защитником разумного начала, если не испорчено дурным воспитанием {5}.
Адимант немедленно соглашается с Сократом, что духовная часть — тимос — это не просто еще одно желание или аспект разума, а отдельная, самостоятельная часть души. Тимос — это вместилище гнева и гордости: Леонтий был горд и считал, что лучшая часть его воспротивится желанию смотреть на трупы, а сдавшись своим желаниям, он разозлился на свою неспособность жить в соответствии с этим стандартом.
Более чем за два тысячелетия до появления современной экономики Сократ и Адимант поняли нечто, чего она до сих пор не может признать. Желание и разум являются составными частями психе (души) человека, но третья часть, тимос, действует совершенно независимо от первых двух. Тимос — средоточие достойных суждений: Леонтий верил, что он был выше желания лицезреть трупы; так же и наркоман или алкоголичка хотели бы быть продуктивным работником или любящей матерью. Человеческому существу свойственно желать не только того, что по отношению к нему внешне, — например, еды, напитков, Lamborghini или той престижной марки автомобиля, что придет ей на смену. Люди также жаждут позитивных суждений об их личной ценности и достоинстве. Эти суждения могут исходить изнутри, как в случае с Леонтием, но они чаще всего выносятся окружающими, которые признают их ценность. Если человек получает положительную оценку, он ощущает гордость, а если не получает, то чувствует либо гнев (когда считает, что его недооценивают), либо стыд (когда понимает, что не соответствует высоким нормам окружающих).
Эта третья часть души, тимос, стала средоточием сегодняшней политики идентичности. Политические акторы сталкиваются в борьбе и по экономическим вопросам: должны ли налоги быть ниже или выше, или как распределять государственные доходы между различными претендентами в демократическом обществе. Но значительная часть политической жизни слабо связана с экономическими активами.
Возьмем, например, движение за однополые браки, которое распространилось, как лесной пожар, по всему развитому миру в первые десятилетия XXI в. Оно имеет экономический аспект, связанный, например, с правами наследования и т. п. для гомосексуальных или лесбийских союзов. Однако многие из этих экономических вопросов могли быть решены и во многих случаях решались с помощью новых правил в отношении собственности в гражданских союзах. Но гражданский союз имел бы более низкий статус, чем брак: общество говорило бы, что геи могут быть вместе легально, но их узы отличаются от брака между мужчиной и женщиной. Это неприемлемо для миллионов людей, желающих, чтобы политические системы открыто признали за геями и лесбиянками равное достоинство, а возможность заключать брак является как раз одним из признаков этого равного достоинства. Те же, кто выступает против легализации однополых браков, хотят противоположного — ясного подтверждения высшего достоинства, первенства гетеросексуального союза и, следовательно, традиционной семьи. Эмоции вокруг проблемы однополых браков гораздо сильнее связаны с разными представлениями о достоинстве, чем с экономикой.
Аналогичным образом, гнев женщин, воплощенный в движении #MeToo, возникшем после того, как на свет выплыла история домогательств голливудского продюсера Харви Вайнштейна к актрисам, был вызван в первую очередь неуважением и унижением. Хотя методы, с помощью которых влиятельные мужчины принуждали находящихся в зависимости от них женщин к сексуальным отношениям, имели экономическое измерение, предосудительная привычка оценивать женщину исключительно по ее сексапильности или внешнему виду, а не по таким достоинствам, как способности и умения или склад характера, бытует среди мужчин и женщин, имеющих одинаковый уровень благосостояния или власти.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments