Путин. Почему он стал таким? - Дмитрий Ежков Страница 8

После назначения Путина премьером «с перспективой» по магистрали Петербург – Москва потянулись эшелоны с петербургскими чиновниками. Переехали Медведев и Козак. Патрушев, Иванов и Греф уже были на месте. Каждое новое назначение человека из Питера тянуло за собой десятки других. Места освобождались, их занимали новые люди.

Поначалу питерская команда поплыла в Москве. Это было видно невооруженным глазом. Безоговорочно преданный Путину Алексей Миллер, назначенный руководить «Газпромом», несколько раз был в полушаге от своей отставки. Только личность человека, стоящего у него за спиной, спасла его. Были проблемы и у более опытного и самостоятельного Козака. Медведева с самого начала позиционировали как лицо священное и неприкасаемое, ему пришлось полегче.

Хаос, в котором несколько лет пребывал НТВ, где я несколько лет работал, во многом стал результатом бурной деятельности петербуржца Александра Дыбаля, назначенного руководить «Газпром-медиа». Именно Дыбаль настоял на увольнении под метелку всей команды, которая оставалась от прежнего руководителя НТВ – Бориса Йордана. Практического смысла в этом не было никакого, только – амбиции. Закончилась эта кампания отставкой самого Дыбаля.

* * *

А сам Путин начал с поиска национальной идеи – стержня, вокруг которого можно было бы выстроить политику государства. Путин создает два института стратегических исследований – один в Москве, другой – в Питере. Обоим ставится одна задача – разработка национальной стратегии развития. Чем занимался московский институт и в чем результаты его работы, так и осталось неясным. Известных мне лично результатов работы аналогичной питерской структуры два: строительство под Питером горнолыжного курорта «Игора» и положительное заключение на введение в стране института полномочных представителей президента.

Путин едет на дачу к Александру Солженицыну, национальному мессии, и задает ему те же вопросы: куда и зачем? Что ответил Солженицын Путину, не известно, но судя по тому, что никаких вариантов национальных идей публично не прозвучало, Солженицын не сказал ничего определенного.

Так и не определившись со стратегией, Путин переходит к чему-то более понятному и осязаемому, лежащему на поверхности. Он заявляет судебно-правовую реформу. Она предполагает изменения в статусе судей, создание единого следственного комитета, освобождение прокуратуры от несвойственных ей функций. Проведение реформы в жизнь поручается юристу Дмитрию Козаку. Против реформы рогом встает прокуратура, в иерархии власти нарастает напряжение.

Путин решает не ломать через хребет и спускает реформу на тормозах. На сегодня единственный понятный ее результат: повышение зарплаты судей. Об административной реформе, затеянной примерно в то же время – в начале 2000-х годов, и вовсе никто не вспоминает.

В этой ситуации Путину остается одно: делать то, что ему знакомо, понятно и к чему он абсолютно готов. Путин укрепляет вертикаль власти и строит «управляемую демократию». Эта система оказалась настолько эффективной, что позволила ему трижды стать Президентом России.

Пиарная кампания Путина стартовала осенью 1999 года. 14 сентября, вскоре после взрыва второго жилого дома в Москве, Путин выступил на заседании Государственной думы, посвященном вопросу борьбы с терроризмом. Основные тезисы Путина: 1) восстановление подчинения местных силовых органов федеральным; 2) недопустимость репрессий по национальному признаку; 3) Чечня – террористический лагерь; 4) критическая характеристика хасавюртовских соглашений; 5) временный карантин по периметру Чечни; 6) Чечня остается субъектом РФ; 7) требование от чеченских властей выдачи преступников; 8) безжалостное уничтожение бандитов в случае перехода ими границы; 9) особый экономический режим по отношению к Чечне; 10) формирование чеченского (пророссийского) правительства в изгнании; 11) необходимость закона о борьбе с терроризмом; 12) политики, использующие сложившуюся ситуацию для предвыборных целей, – не лучше террористов.

Однако день начала большой войны был предопределен событиями 22–23 сентября в Рязани. После рязанского провала ФСБ взрывы жилых домов в России прекратились. Рязанский теракт был последним в сентябрьской цепи. Начинать военные действия надо было немедленно, до того, как российское общественное мнение, опирающееся на тогда еще независимые СМИ, узнает о рязанских «учениях» и, сопоставив факты, заподозрит, что, возможно, теракты в России организуют спецслужбы для начала второй чеченской войны.

Начальник Московского УКГБ Александр Царенко заявил, что взрывы в Москве организовали чеченцы и что виновные уже арестованы (позднее оба московских ингуша, которых А. Царенко имел в виду под «чеченцами», были освобождены ввиду их полной непричастности к терактам). В тот же день российская авиация нанесла ракетно-бомбовые удары по аэропорту Грозного, нефтеперерабатывающему заводу и жилым кварталам в северных пригородах чеченской столицы.

Путин, отвечая на вопросы журналистов, сказал: «Что касается удара по аэропорту Грозного, то прокомментировать его не могу. Я знаю, что есть общая установка, что бандиты будут преследоваться там, где они находятся. Я просто совершенно не в курсе, но если они оказались в аэропорту, то, значит, – в аэропорту». Видимо, Путину как премьер-министру известно то, чего не знает еще население страны: террористы, пытавшиеся взорвать дом в Рязани, отсиживаются в грозненском аэропорту.

Выступая в столице Казахстана Астане, Путин заявил, что авиаудары наносятся «исключительно по базам боевиков и это будет продолжаться, где бы террористы ни находились. (…) Если найдем их в туалете, замочим и в сортире».

В тот же день Патрушев сообщил, что попытки подрыва дома в Рязани не было, были «учения». Но война шла уже полным ходом. 1 октября российская бронетехника пересекла административную границу Чечни и углубилась на пять километров.

После завершения многодневного штурма Грозного, 6 февраля, Путин объявил, что «взят последний оплот террористов – Заводской район Грозного и над одним из административных зданий был водружен российский флаг. Так что можно сказать, что операция по освобождению Грозного закончилась». Очевидно, Путин торопился завершить «маленькую победоносную войну» до мартовских президентских выборов. (Через четыре года, в феврале 2004 года, он уже не будет делать вид, что «маленькая война» завершилась, а победу на выборах будет обеспечивать совсем иным способом.)

* * *

19 декабря 1999 года на выборах в Государственную думу третьего созыва блок «Единство» («Медведь») получил 23,32 % голосов в общегосударственном многомандатном округе – второе место после коммунистов (24,29 %). Блок «Отечество – вся Россия» (ОВР) Евгения Примакова и Юрия Лужкова получил 13,33 %. Тогда же основной конкурент Путина на предстоящих президентских выборах Евгений Примаков заявил об отказе состязаться за президентское кресло.