Викинги. Ирландская сага - Джеймс Л. Нельсон Страница 10

Последовал новый удар, теперь уже с другой стороны, и шлем слетел прочь. Харальду показалось, будто он оказался в водах фьорда, поднимаясь из его молчаливых глубин на поверхность, к яркому свету. Шлема на нем больше не было, он вновь обрел возможность видеть и с криком прыгнул вперед, занося топор над головой, всем телом ощущая отведенную и напряженную для удара руку, словно стрелу требушета.

Топор Харальда опустился. Лезвие вонзилось в край щита, разрубило его и застряло в том, что осталось от его деревянной части. Воин, державший щит, ткнул своим мечом вперед, целясь юноше в горло, но Харальд отбил клинок в сторону своим щитом. Он рванул топор за рукоятку, но освободить не смог.

А стена щитов тем временем начала распадаться. Требовались огромное мужество и дисциплина, чтобы сохранять строй, стоя плечом к плечу перед лицом решительного врага, а вот их-то плохо обученному войску Клойна как раз и не хватило. Один за другим ирландцы начали отступать, образуя бреши в обороне, сквозь которые в их порядки, кипя нечеловеческой яростью, врывались берсерки. Их оружие пело свою смертельную песню, а в это время остальные норманны теснили их с флангов.

Харальд и воин, с которым он сражался, закружились в диковинном танце. Юноша пытался вырвать свой топор, а ирландец старался вернуть себе контроль над щитом, тыча в Харальда мечом, который тот отбивал уже своим щитом.

«Довольно», — подумал Харальд. Он выпустил из рук топорище, его противник от неожиданности потерял равновесие, а Харальд, прибегнув к древнейшему оружию всех времен, нанес удар кулаком поверх расщепленного края щита прямо в лицо воину. Этот удар не прикончил его, но юноша почувствовал, как хрустнула под его кулаком переносица ирландца, и тот, крутнувшись на месте, рухнул ничком на сырую траву.

Повсюду на поле боя уже валялось оружие, выпавшее из рук раненых или убитых, а также брошенное беглецами. Харальд, не сводя глаз с людей впереди, нашарил под ногами меч, но не успел он выпрямиться, как стена щитов распалась. Словно повинуясь какому-то сигналу, слышному только им одним, ирландцы, посланные защитить Клойн, попятились, развернулись и бросились бежать в северном направлении, подставив беззащитные спины налетчикам-викингам, чтобы спрятаться там, где, по их мнению, они будут в безопасности.

Соотечественники Харальда стали издавать победные крики, а берсерки в бешенстве вопили, желая, чтобы враг сражался до самой смерти. Викинги покатились вперед разрозненной массой, ускоряя бег и не имея иного плана, кроме как догнать врага и прикончить, остановить его, прежде чем он вновь успеет выстроиться для кровавой сечи.

Харальд решил, что теперь приказ о том, что берсерки должны быть впереди, уже утратил силу, и потому изо всех сил бросился вперед, надеясь первым догнать улепетывающих во все лопатки ирландцев. Он слышал за своей спиной чьи-то голоса, резкие командные окрики, разобрал громовой рык Хескульда Железноголового и даже голос своего отца.

— Стойте! Остановитесь! Стойте! — Харальд наконец-то уловил смысл этих слов.

Остановиться сейчас? Когда победа так близка? Харальд помчался дальше, решив не обращать на них внимания. «Старики страдают излишней робостью», — подумал он.

Он видел, как бегущие ирландцы исчезают впереди за гребнем небольшого холма, на котором они сражались. Их отступление превратилось в паническое бегство, и они бросали на бегу свое оружие. Даже нагруженный щитом, кольчугой и мечом, Харальд не сомневался, что сумеет догнать их, и тогда они окажутся совершенно беззащитными. Он мчался, не чуя под собой ног, и вот уже край плоской вершины холма замаячил в несколько ярдах впереди.

А потом он достиг его, того места, где земля круто обрывалась вниз, и выставил перед собой ногу, пытаясь замедлиться и остановиться. В низине, между этим холмом и следующим, стояла шеренга воинов в несколько сотен футов длиной — настоящая стена щитов, настоящая защита Клойна, а не та ее имитация, которой, как теперь понимал Харальд, был первый ряд воинов. Ирландцы надеялись, что норманны поступят именно так, как повел себя Харальд, бездумно бросившись в погоню за отступающими людьми, и попадут прямиком в раскрытые объятия настоящей армии.

«Быть может, старики — все-таки не такие дураки, какими кажутся», — уже не в первый раз подумал он.

Ирландцы внизу стояли щитом к щиту, а позади них лучники уже натягивали тетиву. На флангах стена щитов была усилена конными воинами с копьями. Даже юный Харальд, горячий и неопытный, понял, что с этими людьми так просто разделаться не удастся.

Широка была брешь,

Что пробила волна,

В стене родичей

Моего отца.

Бригит ник Маэлсехнайлл, невеста, прелестная молодая особа, которая должна была стать центром торжеств по случаю ее бракосочетания, сидела, почти забытая всеми, за главным столом в главном зале Тары. Почувствовав, что улыбка, которую она приклеила на лицо, начинает соскальзывать, Бригит усилием воли вернула ее на место, на тот невероятный случай, если кто-нибудь еще смотрит на нее. Потянувшись за своим кубком с вином, она отпила большой глоток. Она надеялась, что вино унесет воспоминания о минувшем утре и снимет страхи перед грядущей ночью.

Именно главный зал выделял Тару среди прочих, менее значимых и величественных резиденций в ее сфере влияния. Это просторное место для собраний, где проводились коронации, свадьбы и пиршества, где готовились и обсуждались сражения, делало Тару не просто еще одним оплотом власти, окруженным круглым фортом и скоплением глинобитных домишек, пусть и крупнее остальных. Зал имел деревянный каркас, был обмазан соломой и глиной и выглядел весьма солидно, подобно церкви, только в два раза больше. Именно здесь несколько раз в году собирались на совет местные ри туата, и сюда же в случае опасности, грозящей их местности, они являлись вместе со своими людьми, чтобы отбыть воинскую повинность.

Впрочем, каким бы ни был повод, подобные собрания неизбежно превращались в шумные и буйные вакханалии. Именно с помощью изобильного угощения и крепких напитков, рекой льющихся под высокими потолочными балками главного зала, равно как и посредством военной силы или тщательно устроенных брачных союзов, короли Тары укрепляли свою власть.

Естественно, Бригит была хорошо знакома с подобной практикой. Она сама присутствовала на дюжине пиров, но сейчас впервые оказалась в центре мнимого внимания. Церемония ее предыдущего бракосочетания состоялась в Гайленге, на границе Лейнстера, в доме ее супруга Доннхада Уа Руайрка. В присутствии верховного короля Маэлсехнайлла мак Руанайда, подчиняясь недвусмысленному приказанию самого Доннхада, ри туата, прибывшие на королевскую свадьбу, вели себя самым что ни на есть благопристойным образом.

На сей раз, в отсутствие внушающего страх Маэлсехнайлла, учитывая то, что жених был из их числа, мелкие короли не сдерживали себя ни в чем. Главный зал гремел смехом, криками и спорами. В дальнем конце пылал огромный камин, согревая уже и без того жарко натопленное помещение, и на стенах плясали изломанные и жуткие тени.