Викинги. Ирландская сага - Джеймс Л. Нельсон Страница 9

«Отец… К этому времени он, наверное, уже начал задыхаться», — с удовлетворением подумал Харальд, но эти его мысли тут же оборвал свист стрелы, пролетевшей совсем рядом. Он вернул шлем на место и поднял голову как раз вовремя, чтобы увидеть лучника на краю кряжа в ста футах от себя. На нем была зеленая туника грубого сукна и кожаный шлем. Он уже успел наложить новую стрелу на тетиву и натянуть ее.

Первым побуждением Харальда было пригнуться и уклониться, уйти с линии огня, и он даже успел сделать шаг вправо, прежде чем, выругавшись, выправился и понесся вперед с удвоенной силой. Лучник спустил стрелу — Харальд видел, как она, словно молния, устремилась к нему с вершины холма. Сколько раз он сам стрелял из лука, а потом смотрел вослед стреле… И вот теперь стреляли уже в него. Времени у него оставалось ровно столько, чтобы успеть испытать острый приступ паники. В голове не было ни единой мысли, и он мог думать лишь о том, что надо бежать вперед. Но тут воин справа от него прыгнул в сторону, чтобы обогнуть разросшиеся кусты, и оказался прямо на пути трехфутового древка.

Удар был такой силы, что стрела остановила берсерка на бегу, и он, шатаясь, попятился назад. Острый и злобный ее наконечник проклюнулся у него между лопаток, а Харальда окатила струя крови, показавшаяся ему теплым дождиком. Вот теперь юноша тоже отпрыгнул в сторону, чтобы миновать упавшего и корчащегося в агонии воина. Избежав мгновенной смерти, Харальд устыдился своего страха, и в голове у него зашевелились смутные мысли о Торгриме и о том, что подумает отец, тут же сменившиеся яростью и решительностью. На бегу он поднял голову, поправил шлем, взмахнул боевым топором и испустил леденящий душу вой.

На линии хребта показались и другие лучники, их было около полудюжины, и они принялись стрелять в набегающих норвежцев. Харальд различал свист стрел, почти утонувший в реве, пронзительных вскриках и животном вое берсерков, который становился все громче, пока они преодолевали последние пятьдесят футов тропы. Верхнее предплечье Старри Бессмертного насквозь пробила стрела, наконечник ее выглянул наружу, а древко так и застряло в мышцах, словно какое-то украшение, но он как будто и вовсе не заметил ее. Он завывал по-волчьи, размахивая над головой топором и коротким мечом и подставляя голую грудь, словно мишень, под стрелы лучников. Но Харальд уже видел: вместо того, чтобы стрелять, те попятились прочь от набегающих берсерков.

Старри перелетел через гребень холма и скрылся из виду, за ним последовал сначала Нордвалл, а потом и все остальные, и Харальд наподдал, стараясь не отстать. Но всей его силы и молодости было недостаточно, чтобы превзойти безумную и потустороннюю энергию берсерков, бросившихся в драку. Он вновь поправил шлем и оглянулся. Ближайший воин находился в четырех или пяти шагах позади него, еще один следовал за ним по пятам, а дальше викинги растянулись по склону песчаного холма длинной чередой, с ярко раскрашенными щитами и блестящим оружием. Отца он не увидел, но знал, что тот будет стремиться наверх изо всех сил, которые еще оставались в его старых ногах. Он не помнил в точности, сколько лет сравнялось отцу, но тому уже наверняка перевалило за сорок, и годы начали брать свое.

И тут Харальд перескочил через гребень холма, ногами в мягких кожаных сапожках упираясь в податливый песок, и очутился на ровном месте, где разыгрывалась самая безумная сцена из всех, которые ему когда-либо доводилось видеть. Ирландцы выстроили нечто вроде стены щитов, и лучники отступали за нее, стреляя на ходу, а берсерки в беспорядке атаковали этот оборонительный редут. Харальд на мгновение замедлил шаг, глядя по сторонам и выбирая ту самую точку, где его вмешательство в схватку принесет больше всего пользы. За спинами сражающихся людей, примерно на расстоянии двухсот ярдов отсюда, местность понижалась, образуя долину, скрытую холмом, на вершине которого они стояли, а потом вновь поднималась и убегала вдаль волнами, казавшимися грязно-зелеными в туманной дымке. Кое-где этот унылый пейзаж перемежали группы деревьев, а в одном месте его рассекал коричневый шрам дороги, ведущий к городку под названием Клойн.

Старри Бессмертный врезался в стену щитов со своим топором и мечом, и руки его походили на ветви дерева, раскачиваемые штормовым ветром. От щитов, которые подставляли под его удары ирландцы, во все стороны летели щепки, и в воздух брызгали струи крови. Рядом с ним рубился с защитниками Нордвалл Коротышка. Вот он с размаху опустил топор на голову одного из тех, кто стоял со щитом в руке, потом высвободил оружие и нанес страшный восходящий удар снизу. Ха- ральду показалось, будто вся Ирландия сошлась для него сейчас в этом плоском пятачке на вершине холма, и вокруг не было ничего, кроме сражающихся мужчин, криков раненых и бешеных воплей ярости.

Харальд вдруг увидел, что левое крыло шеренги щитов начало выгибаться вперед, подобно руке, обхватывая берсерков, которые пришли в такое неистовство, что уже ничего не замечали. Еще мгновение, и викингам придется сражаться с врагом в полном окружении.

«Туда, туда, туда», — молнией пронеслось у него в голове, и он бросился вперед, подняв над головой топор и прикрываясь щитом, совсем так, как дома учил его обращаться с деревянными игрушками отец. Крик родился где-то у него внутри, вырвался наружу из легких и взвился над головой, превращаясь в волчий вой. Он заметил, как люди на краю шеренги щитов вскинули головы, еще успел увидеть их усы, бороды и выражение крайнего изумления в их глазах, и в следующий миг оказался перед ними, всем весом своего тела врезавшись в ближайшего из ирландских защитников. Он почувствовал, как завибрировал от удара щит в его руке. Ирландец пошатнулся, и Харальд с такой силой обрушил на него свой боевой топор, что даже столкновение с его черепом не заставило оружие замедлить свое стремительное движение, которое вместо этого разрубило его пополам и вонзилось в край щита ирландца.

Воин был мертв и больше не мог причинить Харальду никаких неприятностей, и потому тот просто оттолкнул его от себя, позволив упасть. Вырвав застрявший топор из края щита, он размахнулся и обратным движением отбил меч, нацеленный на него из-за стены щитов. Воин, который нанес удар, покачнулся, потеряв равновесие, и Харальд толкнул его щитом, отшвыривая назад. Он занес было топор, но тут воин — то ли по воле счастливого случая, то ли умышленно — отступил, шатаясь, еще на несколько шагов, оказавшись вне досягаемости трехфутового оружия.

Юноша уже разворачивался вправо, когда ощутил вокруг присутствие других людей, — это первые викинги поднялись по тропе и очертя голову бросились в схватку. По левую руку от себя Харальд успел мельком заметить желтый щит с красным рисунком. Посмотрев направо, он оторвал взгляд от противника, стоявшего перед ним, и тут же в памяти у него пророкотал голос отца: «В бою надо всегда смотреть на того, с кем дерешься, в оба глаза!»

Не успел он осознать значение этих слов, как откуда-то сбоку ему в голову прилетел удар такой силы, что шлем отозвался звоном, а сам он покачнулся. А потом шлем вновь сполз ему на нос, и Харальд ослеп, что лишь довершило его унижение.

Руки у него были заняты мечом и щитом, но он все-таки попытался поправить шлем. Харальд ощутил, как в животе у него похолодело от предчувствия того, как чей-то меч сейчас пробьет его кольчугу и пронзит его внутренности. Перед глазами у него встала картина: вот он лежит на поле брани бездыханный, со шлемом, сползшим ему на глаза, а мимо проходят смеющиеся валькирии… «Тот, кто погиб так глупо, никогда не попадет в Вальгаллу!»