Древний Аллан. Дитя из слоновой кости - Генри Райдер Хаггард Страница 10

– Господи! – воскликнул он, когда я окончил свой рассказ. – Если бы не ваше предчувствие и не ваша храбрость…

– Дело не в этом, – прервал я его, – вопрос в том, что нам делать теперь. Попытаться ли задержать этих людей или молчать обо всем и быть настороже?

– Не знаю, что решить, – ответил лорд Регнолл, – если мы их поймаем, вся эта история будет как-то странно звучать на суде.

– Конечно, – согласился я, – но, по-моему, следует сейчас же осмотреть место происшествия, пока дождь или снег не уничтожил следы.

– Хорошо, – сказал лорд Регнолл, – мы возьмем с собой Сэвиджа. Это верный человек; он сумеет молчать.

Пока лорд Регнолл поспешно одевался, я рассказал Сэвиджу о случившемся. Он слушал меня, затаив дыхание.

Убедившись, что мисс Холмс в своей комнате, мы спустились по витой лестнице и вышли в сад, тщательно запирая за собой все двери.

Уже рассветало. Мы без особого труда рассмотрели следы туфель мисс Холмс, моих ног, лошадиных копыт и колес кареты. Кроме того, мы нашли полотняный мешок, в котором оказался полный костюм арабской женщины, предназначавшийся, очевидно, для мисс Холмс.

Когда Сэвидж открывал мешок, к его великому ужасу, оттуда выползла змея, вероятно, участница вчерашнего представления.

Описание всего этого, занесенное со всеми подробностями в блокнот лорда Регнолла, было подписано всеми нами.

В дальнейшем дело было поручено опытным сыщикам, которым удалось только установить, что Харут и Марут с двумя соплеменными им женщинами (вероятно, предназначавшимися для надзора за мисс Холмс) отплыли на пароходе «Антилопа» в Египет, где их следы прерывались.

Но вернемся к мисс Холмс.

На следующее утро она вышла к завтраку как ни в чем не бывало, но была несколько бледнее обыкновенного.

За столом я сидел недалеко от нее и при удобном случае осведомился у нее, как она провела прошлую ночь. Она ответила, что спала как никогда крепко и что у нее были какие-то странные сновидения.

– Удивительно то, – прибавила она, – что утром мои туфли оказались в грязи, как будто я выходила из дому во сне, чего со мной никогда не бывало.

С помощью лорда Регнолла я поспешно переменил тему этого разговора.

Вскоре после завтрака мне передали, что коляска мисс Маннерс ждет меня, и я собрался уезжать.

При прощании лорд Регнолл записал мой английский и африканский адреса в свою записную книжку.

– Несмотря на всего три дня нашего знакомства, мистер Квотермейн, – сказал он, – мне кажется, что я вас знаю уже много-много лет. Когда вы в следующий раз приедете в Англию, я надеюсь, что вы остановитесь у меня.

– А если вам случится быть в Южной Африке, – сказал я, – прошу вас располагать моим скромным домом в Дурбане как своим.

– Мне было бы это очень приятно, – ответил он, – но, признаться, мне надоели путешествия. Кроме того, обстоятельства поставили меня в особое положение по отношению к Африке. Скажите, что вы думаете обо всем случившемся вчера?

– Право, не знаю, что вам ответить, – сказал я, – могу посоветовать одно: оберегайте вашу будущую жену. По всей вероятности, эти люди снова сделают попытку похитить ее. Это терпеливые, решительные люди.

– Вы меня немного пугаете, – сказал лорд Регнолл, – конечно, я приму к сведению ваш совет.

После этого мы расстались.

– Прощайте, мистер Квотермейн, – говорил Сэвидж, подавая мне пальто, – я никогда не забуду вас. Но не забуду и этих бездельников Харума и Скарума с их проклятыми змеями!

Прошло целых два года с тех пор, как я расстался с лордом Регноллом и мисс Холмс. В этот промежуток времени я дважды имел о них известия. Один раз я получил от Скрупа письмо, в котором тот сообщал мне об их бракосочетании. Это была самая фешенебельная свадьба всего лондонского сезона. К письму была приложена вырезка из газеты с описанием всех подробностей до платья невесты включительно.

Все это было чуждо мне, однако одно замечание вызвало у меня сильный интерес. Привожу его целиком:

«…Большие толки вызвало то обстоятельство, что на невесте не было никаких драгоценностей, кроме рубинового ожерелья с маленьким, тоже рубиновым, изображением египетского бога, хотя фамильные бриллианты Регноллов, уже давно не видевшие света, известны как одни из самых изящных и ценных во всей стране. Следует заметить, что это украшение было удивительно к лицу невесте. На вопрос одного из друзей о причине такого выбора, леди Регнолл ответила, что это ожерелье должно принести ей счастье…»

Второе известие я получил год спустя при посредстве старого номера газеты «Таймс», где была заметка о рождении у лорда и леди Регнолл сына и наследника.

Что касается меня, я много испытал за эти два года. Участвуя в экспедиции в Страну Понго, я не раз испытывал искушение пройти на север от этой области в место, указанное Харутом и Марутом, обещавшими проводить меня туда, где живет гигантский слон, которого, по их словам, мне суждено убить.

Однако я удержался от этого и, вернувшись в Дурбан, пришел к решению больше никогда не участвовать в рискованных экспедициях. Благодаря удачно сложившимся обстоятельствам я сделался обладателем небольшого капитала, который дал мне возможность бросить охотничьи скитания в диких областях Африки. Вскоре мне представился случай поместить свой капитал в торговое предприятие.

Один еврей по имени Джейкоб предложил мне половину прав на владение золотой копью, открытой им на границе Земли Зулу, если я внесу капитал, необходимый для разработки предприятия. Вместе с Джейкобом и его приятелем я отправился осмотреть это место.

Взятый для испытания кварц обнаружил богатое содержание золота, и в конце концов образовалась акционерная компания для разработки золотого «Рудника Доброго Доверия» с Алланом Квотермейном, эсквайром, во главе.

Ох, эта компания!

До сих пор я помню о ней. Наш основной капитал был невелик – десять тысяч фунтов, из которых Джейкоб и его приятели взяли себе половину как покупную стоимость их прав. Впоследствии выяснилось, что эти права были приобретены всего за три дюжины джина, сломанную повозку, четыре старые коровы и пять фунтов деньгами.

Лично я, прежде чем принять председательство в правлении с жалованьем сто фунтов в год (которого я никогда не получал), купил на тысячу фунтов акций за наличные деньги.

Был установлен баланс в четыре тысячи фунтов, и работа началась. Мы принялись промывать один песчаный участок. Сразу после этого обнаружился такой блестящий результат, что наши акции поднялись сразу на целых десять шиллингов, причем Джейкоб и его приятели воспользовались случаем продать половину своих, уверив меня, что это необходимо для расширения дела. Через весьма короткое время песчаный участок оказался никуда не годным; было решено приобрести машину для дробления кварца, в котором предполагалось богатое содержание золота. Мы сговорились с одной машиностроительной фирмой.