Древний Аллан. Дитя из слоновой кости - Генри Райдер Хаггард Страница 9

– Скажите, о люди из Африки, что все это значит? – спросил я, когда мы очутились во дворе.

– Ты сам себе ответишь на этот вопрос, когда будешь стоять перед Джаной, – ответил Харут. – А теперь не пытайся узнать больше, ты, который в надлежащий час узнаешь все.

– Не пытайся узнать больше, чтобы не было несчастья, – эхом повторил Марут, – ты, о Макумазан, который знаешь уже слишком много.

– Теперь вернись в дом, – продолжал Харут, – здесь страшный холод. Передай прекрасной леди этот свадебный подарок Дитяти.

С этими словами он вручил мне сверток и исчез в темноте вместе со своим товарищем.

Я вернулся в гостиную.

– Они ушли, – сказал я лорду Регноллу, – и, уходя, передали свадебный подарок для мисс Холмс.

Кто-то подал ножницы, сверток был вскрыт, и в нем оказалось ожерелье из красных камней. Это было рубиновое ожерелье, и, судя по работе, весьма древнее. Быть может, оно украшало шею какой-нибудь знатной египтянки или статую Гора [6], сына Исиды [7].

– Это то самое ожерелье, которое дитя из слоновой кости дало мне в видении, – спокойно сказала мисс Холмс, надевая подарок на шею.

В эту ночь я не мог сомкнуть глаз. Это могло происходить от возбуждения, вызванного стрельбой, в которой я состязался с неприятным мне человеком, либо от впечатления, оставшегося от странной пары, Харута и Марута, искавших меня за семь тысяч верст от своего дома, либо от образов, вызванных табаком кенда. Или, может быть, все это в совокупности повлияло на меня.

Во всяком случае, я никак не мог уснуть.

Время шло; я лежал с открытыми глазами, прислушиваясь к бою башенных часов Регнолл-Кастла (я ночевал в замке). Разные мысли приходили мне в голову.

То мне казалось, что Харут и Марут – просто пара заурядных плутов-арабов, каких я часто видел в африканских портах. То я думал о кладбище слонов и об огромной стоимости слоновой кости, находящейся на нем.

Потом мои мысли перешли на древних египтян (я всегда интересовался их историей), поклонявшихся Гору, мать которого, Исида, «владычица тайн», символизировалась луной на ущербе. И, по странному совпадению, у мисс Холмс на груди был знак, похожий на такую луну.

Вдруг меня охватил какой-то безотчетный страх. У меня явилось предчувствие, что с мисс Холмс непременно должно что-то случиться. Это чувство так овладело мной, что я встал, зажег свечу и поспешно оделся. У меня было обыкновение всегда иметь при себе заряженный двуствольный пистолет. Я осмотрел это оружие, вышел в коридор и встал за большими часами, глядя на освещенную луной дверь комнаты, где помещалась мисс Холмс. Прошло некоторое время. Я уже начал думать, в каком глупом положении рискую очутиться, если кто-нибудь случайно увидит меня. Вдруг дверь комнаты открылась и на пороге показалась мисс Холмс, закутанная в пеньюар. Свет луны упал на ее лицо, и я увидел, что она идет во сне.

На ее шее было рубиновое ожерелье – подарок таинственной пары. Мисс Холмс как тень пересекла коридор и скрылась из виду. Я последовал за ней, стараясь производить как можно меньше шума. Мы спустились по витой лестнице и вышли в сад, где мисс Холмс, как бы влекомая вперед какой-то таинственной силой, ускорила шаги и направилась к рощице, в которой я за день до этого стрелял голубей. Я следовал за ней, пользуясь прикрытием кустарников. На миг я потерял ее из виду. Потом я снова увидел ее стоящей под дубом, протянув руки по направлению к медленно приближавшимся к ней двум фигурам, закутанным в плащи. В этих фигурах легко можно было узнать Харута и Марута. В стороне обрисовывались очертания кареты; слышалось нетерпеливое топтание лошадиных копыт о мерзлую землю.

Я бросился вперед и встал между мисс Холмс и Харутом с Марутом.

Мы не обменялись ни словом, так как все трое боялись разбудить спящую девушку, зная, что ее пробуждение могло повлечь за собой опасные для нее последствия.

В руках моих противников блестели кривые ножи.

Я направил пистолет в сердце Харута. Перевес был на моей стороне: я мог застрелить обоих прежде, чем их ножи достанут до меня.

– Ты победил на этот раз, о Бодрствующий В Ночи! – тихо сказал Харут. – В другой раз ты проиграешь. Эта прекрасная леди принадлежит нам, белому народу кенда, ибо она отмечена знаком молодой луны. Ее сердце услышало призыв Небесного Дитяти. Она вернется к нему. Теперь, пока она спит, уведи ее отсюда, о храбрый и разумный, так хорошо прозванный Бодрствующим В Ночи!

Они ушли, и вскоре послышался стук колес удалявшейся кареты.

В первый момент у меня явилась мысль бежать за ними и подстрелить одну из лошадей. Но после этого у меня остался бы только один заряд против двух людей, и, убив одного из них, я был бы беззащитен от ножа другого. Кроме того, выстрелы могли разбудить мисс Холмс. Пришлось отказаться от преследования.

Я подошел к спящей, осторожно взял ее за руку и повел обратно в замок. Проводив ее до комнаты, я запер за ней дверь и, прислушавшись, убедился, что она улеглась в постель.

Теперь, уверенный, что мисс Холмс в безопасности, я сел на стул, стоявший в коридоре, и стал обдумывать, что делать дальше. Мой долг был немедленно уведомить о случившемся лорда Регнолла.

Но как это сделать, не всполошив весь дом и не вызвав излишних разговоров? Сперва надо разбудить мистера Сэвиджа. Я не знал, где его комната, но вспомнил, что, проводив меня спать и поговорив со мной о змеях, он на всякий случай указал мне звонок, проведенный к нему.

Двигаясь вдоль провода и пройдя целый ряд лестниц и различных переходов, я наконец добрался до двери его комнаты и слегка постучал в нее.

– Кто там? – спросил мистер Сэвидж с легкой дрожью в голосе.

– Я.

– Кто это «я»? «Я» может быть Харум и Скарум или того хуже!

– Я Аллан Квотермейн, идиот вы этакий, – прошептал я в замочную скважину.

– Анна? Что за Анна? Уходите. Поговорим завтра.

Я постучал в дверь поэнергичнее. Наконец Сэвидж осторожно приоткрыл ее.

– Господи! – воскликнул он. – Что вы делаете здесь, сэр, в такое время, с пистолетом в руках? Или, может быть, это голова змеи? – вскричал он, испуганно отпрыгивая назад.

– У меня важное неотложное дело к его светлости, – нетерпеливо сказал я, – поскорее проводите меня к нему.

Мы направились в спальню лорда Регнолла.

– В чем дело, мистер Квотермейн, – спросил тот, зевая и приподнимаясь в постели, – у вас был кошмар?

– Да, – ответил я и, когда Сэвидж вышел, рассказал лорду Регноллу обо всем.