Золото Монтесумы - Икста Майя Мюррей Страница 13

Проведя пальцами по изящно начертанным буквам, напоминающим миниатюры, вышитые черным шелком, я все больше приходила к выводу, что эти два письма написаны разными людьми. В первом послании буквы были наклонены влево, как будто у автора через десять лет изменился почерк. Начертание их было абсолютно разным.

— Посмотрите, вот здесь черточки на «t» тоже другие, — поддержала меня доктор Риккарди. — И «a» совершенно иначе написаны.

Но Марко этот ответ не убедил.

— Печать-то его, что же вам еще нужно? Это же классический признак подлинности. Второе письмо мог написать секретарь Антонио.

Мы с доктором Риккарди вынуждены были возразить ему.

— Печати действительно идентичные, — подтвердила я. — Но Медичи были буквально помешаны на новых идеях, на гуманизме, поэтому величайшим образцом для них служил Цицерон и письма, написанные его рукой. Послание такой важности, да еще адресованное самому папе, Джованни Медичи должен был непременно написать собственноручно, если только не лежал на смертном одре.

— В XVI веке, — добавила доктор Риккарди, — стиль, содержание и почерк письма полностью отождествлялись с личностью его автора.

Я поднесла письмо ближе к свету. Марко стиснул кулаки, губы его побелели, он вперил в меня предостерегающий взгляд, но я все равно произнесла свой вердикт:

— Вам не имело смысла тащить меня в такую даль, Марко. — Я решительно вернула ему его «драгоценное» письмо. — Это послание — фальшивка!

Марко сунул его мне в руки.

— Посмотрите на него еще раз! — потребовал он.

— Я уже смотрела. И сказала вам все, что о нем думаю.

— Вы ошиблись!

Вложив письмо в конверт, я запихнула его в карман пиджака Марко.

— Нисколько! Между этими письмами огромная разница, они не могли быть написаны одной и той же рукой.

— Вы были невнимательной. Потрудитесь исследовать его более тщательно. Небрежная работа всегда выводит меня из себя.

— Марко, это письмо — бесполезный клочок бумаги!

— Нет, нет, прекратите! — вскричала доктор Риккарди. — Нечего мне устраивать сцену ссоры влюбленных.

— Никакие мы не влюбленные!

— Тем хуже! Ну же, дорогие мои, перестаньте дуться друг на друга. — Мы продолжали огрызаться, и доктор обняла нас за плечи, словно уговаривая: — Дорогая, мне кажется, вас просто необходимо вознаградить за утомительный перелет через океан. Вечером рабочие уйдут и мы устроим восхитительный ужин!

Она буквально силой увела нас из библиотеки и объяснила, что хотя дворец Медичи-Риккарди служит музеем, тем не менее в нем имеется кухня и шеф-повар может воссоздать тортеллини в бульоне и жареных кальмаров, которыми наслаждался еще Козимо I. Несколько спален и залы для трапез, сохраненные в прежнем великолепии, предназначены для приема ученых и дипломатов, а также для известных букинистов, которым повезло провести во дворце пару дней.

Словно уловив пожелание синьоры Риккарди, неожиданно появилась Андриана. Ей немедленно было поручено проводить нас в комнаты.

— Они слегка поссорились, — благодушно заметила хозяйка, — так что постарайтесь… э-э… не знаю… развеселить их, что ли…

Бросив на свою хозяйку укоризненный взгляд, Андриана повела нас вверх по лестнице, и вскоре мы уже стояли в роскошных апартаментах, явно предназначавшихся для плотских утех изнеженных и капризных герцогинь Флоренции. Там она придирчиво осмотрела мое помятое в самолете одеяние.

— Марко… Простите… Синьор, и вы, синьорина, хотела бы заметить, что, пребывая во дворце, просто необходимо соблюдать манеры, которые привили вам ваши воспитатели или родители, а также стараться соответствовать окружающей вас обстановке, поэтому советую переодеться к ужину.

— Но со мной нет ничего, кроме этого платья, — смущенно пробормотала я, осознавая, что в этом монашеском балахоне напоминаю язычницу из «Конана Варвара».

— Когда синьор объяснил нам, что пришлось в спешке покинуть Лонг-Бич… Я правильно назвала ваш город, мадам?.. Благодарю вас. Так вот, мы сразу позаботились о том, чтобы у синьоры не возникло затруднений с одеждой. Пожалуйста, загляните в гардероб, и вы увидите там самые изысканные туалеты.

— Благодарю вас, Андриана. — Марко заставил себя любезно улыбнуться ей, после чего она ретировалась.

— А почему здесь находится еще чей-то багаж? — возмущенно спросила я, увидев, что Андриана оставила в номере чемодан Марко. — С чего это она решила, что мы с вами остановимся в одной комнате?

С багровым от злости лицом, он достал из кармана письмо с золотистой печатью.

— Лола! Вы плохо изучили его! Оно подлинное, я это знаю. Поймите, я говорю абсолютно серьезно!

— Разве мы остановимся в одной комнате? — с расстановкой повторила я свой вопрос. — С одной кроватью?!

Он впервые внимательно огляделся, и на виске его забилась голубая жилка.

Я сверлила его презрительным взглядом, стараясь не показывать, кем его считаю, но он сам пришел в ужас, когда понял мои опасения.

— Что? Насилие? Да вы что?! У меня и в мыслях не было ничего подобного! Это не входит в мои планы! Вот еще выдумали! Это было бы просто низко!

— Рада это слышать.

— Я, видите ли, все-таки джентльмен… временами.

— Насколько мне известно, джентльмены не дают женщинам пощечины и не угрожают им.

— Кто сказал вам этот вздор? Джентльмены способны на самые ужасные поступки. Но только не я! — Марко посмотрел на меня горящими глазами. Видимо, оценив мое возбужденное состояние, он решил перевести разговор в более спокойное русло. — Послушайте, мне не хотелось доводить вас до истерики, в таком состоянии человек не может продуктивно работать.

— А может, для меня это как раз самое продуктивное состояние! — запальчиво возразила я.

— Очень сомневаюсь. К тому же, по-моему, вам вообще несвойственна истерика, для этого вы слишком умны.

— Оставьте меня в покое! Я сделала то, что вы хотели. Ваше письмо — подделка, обман! Надеюсь, что хоть сами вы не обманщик. Вы сказали, что знаете, где находится могила Томаса. Мне необходимо побывать на ней. Я больше не желаю принимать участие в этой бессмысленной погоне за сокровищами.

— И не думайте! Иначе вам, Лола, придется иметь дело с Доменико, который устроит основательную трепку, понятно? — устало сказал Марко.

— Вы отвратительный тип! — вспыхнула я.

Он моргнул. Его взгляд резко изменился.

— Да, это наша фамильная черта, советую впредь быть осторожней, иначе есть риск спровоцировать меня.

— Бедняжка! А вот мне от моих предков достались крутые бедра и непокорный нрав, так что не мечтайте, что сможете удержать меня!