Меч обнажен - Андрэ Нортон Страница 18

Где-то ниже по ручью, вдоль которого он сейчас направлялся к морю, находилось лётное поле, где по слухам три дня назад показывался Пит. Пит всё ещё оставался его официальным начальником. Но если это опять ложный след, один из многих, за которыми он гонялся в последние утомительные дни, то он вернётся и присоединится к первой же группе Лэндстрома, которую сумеет найти. Как это уже сделали Де Витт, Хейс и их островитяне. Они сделали это сразу же, как только утром высадились на берег с весьма трудноуправляемого китайского жемчуголова, реквизированного ими, когда тот неосторожно подошёл к побережью Суматры, чтобы пополнить запасы воды.

Среди эха взрывов появился новый звук. Лоренс глянул вверх. Как раз вовремя, чтобы увидеть чёрный крест бомбардировщика на фоне полуденного неба. Внизу действительно располагалось лётное поле, его информация по большей части оказалась верной. Если бы Пит нашёлся здесь!

Появился второй бомбардировщик, и третий — но они не пошли на посадку вопреки его ожиданиям. Они стремительно промчались в сторону моря.

Юноша ускорил шаг, продираясь сквозь кустарник. И чуть не выпал на дорогу, по виду которой можно было предположить, что её проложили недавно и весьма поспешно. Ровное покрытие позволило ему быстрее двигаться.

Теперь уже было несложно отыскать поле, квадрат утрамбованной земли, окружённый колючей проволокой. Возле ближайшего угла стояла небольшая группа мужчин, которые, щурясь, наблюдали, как последний бомбардировщик исчезает в облаках.

Когда Лоренс приблизился к воротам, часовой наставил на него винтовку.

— Капитан Пит Ван Норрис, — спросил Лоренс. — Он здесь?

Подошедший офицер-евразиец ответил:

— Капитана Ван Норриса здесь больше нет.

Лицо офицера расплылось в туманное пятно, затем снова сфокусировалось. Лоренс протянул руку и опёрся о стену поста. Он не мог вспомнить, когда ел в последний раз, а предыдущую ночь провёл в беспокойной дрёме на соломенной спальной циновке в местном кампонге. Теперь он добрался сюда, а Пит опять исчез.

— Куда он уехал? Когда? — уныло спросил он.

— Он уехал вчера поздно вечером. У нас приказ очистить поля. Это последний бомбардировщик, взлетевший отсюда…

— Вы хотите сказать, они покидают Яву — эти самолёты?

— Да. Все, которые в состоянии это сделать. Это конец.

Короткие фразы, произнесённые невыразительным тоном, были подобны удару по лицу. У этого человека уже не осталось никакой надежды.

— Всему, что ещё может летать на этом острове, приказано улететь. Капитан Ван Норрис отправился в Тжину наблюдать за эвакуацией наземного персонала — некоторые американские и британские корабли всё ещё стоят там.

— А где эта Тжина? — спросил Лоренс.

Офицер развернул засаленный квадратный лист бумаги.

— Это на южном побережье — вот здесь. Маленький рыбацкий порт. Держитесь подальше от дороги, её дважды бомбили и обстреливали из пулемётов сегодня, — он спрятал карту обратно в карман рубашки. — Мы сделаем всё, что положено, и затем отправимся наверх, — он ткнул большим пальцем в сторону гор и, не сказав ни слова на прощание, двинулся обратно к поджидающим его людям.

Лоренс замешкался. Он обнаружил, что ему всё труднее сохранять ясность мышления, так же, как и следить за временем. Что же делать теперь? Попытаться поймать Пита в Тжине, или пойти с группой, планирующей вернуться и присоединиться к войскам, ещё сопротивляющимся в горах? Вернуться означало сражаться и встретить конец в последней отчаянной борьбе среди террас полей. Если же он доберётся до Тжины и найдёт Пита, то сможет чем-то помочь ему и воздушным силам, которые Пит пытается спасти. Куда же идти?

Юноша повесил свою винтовку на плечо и сунул руки в карманы изодранных шаровар. В левом лежал носовой платок с завязанными в маленький узелок в уголке рубинами. Он вытащил их, чтобы взглянуть ещё раз на тусклые сероватые камешки. Потом выбрал самый большой.

— Если упадёт выше по дороге — иду в горы, — объявил он вслух. — Ниже — постараюсь добраться до Тжины. Пошёл! — и закрыв глаза, он швырнул камешек в воздух.

— Оно упало вон туда, туан, — часовой, наблюдавший с интересом, указал, как только Лоренс открыл глаза. — Это оно, верно? — серое пятнышко на коричневой глине было «оно». Лоренс подобрал его, потом, подчиняясь внезапному импульсу, повернулся и стряхнул его на широкие поля шляпы часового. — Сбереги его, — предложил он. — Это рубин. И удачи тебе, товарищ.

Он удалился прежде, чем оторопевший солдат смог придумать ответ, следуя за дорогой вниз по склону в сторону неведомой Тжины.

Через четверть часа он догнал первых беженцев. Это была семья из четырёх человек — бабушки, матери и двух маленьких сыновей. Комковатые узлы висели на плечах даже самого младшего. Они тоже двигались к побережью. В ответ на расспросы Лоренса мать сказала, что отец и старший сын служат в ополчении — а где, она не знала. Они собирались приютиться у её сестры, потому что их собственный кампонг разбомбили накануне.

Лоренс шёл с ними до тех пор, пока они не остановились у пруда на ужин, таща большой узел и отказываясь от предложенной порции их скудной пищи. Но нетерпение не позволило ему задержаться, когда они остановились. Юноша поспешил прочь, чтобы влиться в поток беженцев, идущих к морю.

Уже стемнело, когда он наткнулся на грузовик, соскочивший с дороги, и группу анцаков, надрывающихся в попытках извлечь его из жидкой грязи рисовой делянки обратно на твёрдую поверхность. Когда ответственный за эту группу сержант обнаружил, что Лоренс говорит на местном диалекте также хорошо, как и по-английски, он хладнокровно использовал его как переводчика, чтобы давать указания своей команде не только криками и жестами.

Но даже сержант был вынужден убедиться в невыполнимости этой задачи, когда колпаки больших колёс целиком скрылись в грязи. Он невозмутимо приказал своим людям разгрузить машину и забрать из припасов всё, что можно будет унести.

Лоренс сменил свой фонарик с почти севшими батарейками на новый из имущества Британской Армии, набил липким шоколадом рот, запихал за пазуху упаковку НЗ, завершив процедуру наполнением карманов винтовочными патронами, — всё это из ящиков, вскрытых по приказу сержанта. Всё оставшееся было сброшено на рисовую делянку и скрылось от взоров в грязи. Потом сержант построил своё отделение и повёл вперёд. Шоферы — яванцы, безоружные и не имеющие снаряжения, плелись сзади. Лоренс пристроился к сержанту, отвечая на его вопросы и задавая свои.

Никто, как выяснил голландец, казалось, не имел ясного представления о случившемся с Индонезией. Сингапур пал. Бирма уже потеряна или будет вскоре, с дезорганизованной союзной армией и голодающими китайскими войсками, пытающимися отступить в Индию. Суматра утрачена. На Борнео ещё сопротивляются. Да и для Явы, зажатой в клещи между оккупированными Суматрой и Бали, надежды не оставалось.