Брачные игры каннибалов - Дж. Маартен Троост Страница 28

Первыми европейцами, узнавшими о существовании Кирибати, были испанские мятежники. В 1537 году, спустя несколько месяцев бесцельного плавания по тихоокеанским просторам, казавшимся бесконечными, они убили своего капитана Эрнандо де Грихальву. Их плавание было исследовательским, и, как и Магеллан в 1521 году, они проворонили все тихоокеанские острова на своем пути, кроме двух, которые назвали островами Несчастья. Можно представить их разочарование, когда, обогнув мыс Горн и вытерпев океанский шторм и пекло в штиль, они не обнаружили ничего, кроме двух убогих островков, о существовании которых на этом свете можно было только пожалеть.

После обнаружения этих островов де Грихальва решил направиться в Калифорнию, но, к несчастью для него, ветры отнесли корабль обратно, и, когда мольбы экипажа идти по ветру к Молуккским островам были встречены отказом, капитана прикончили. Мятежный экипаж поплыл вдоль экватора и, несмотря на цингу и голод, почему-то не причалил к двум встреченным по пути островам – Ачеа и Исла-де-лос-Пескадорес (Остров Рыбаков). Видимо, остров, названный испанцами Ачеа, был островом Киритимати, в то время еще необитаемым и поджидавшим капитана Кука, который открыл его два столетия спустя, а Исла-де-лос-Пескадорес – группой островов Ноноути, расположенных к югу от Таравы и тоже входящих в состав Кирибати. Очевидно, экипаж корабля был обеспокоен тем, удастся ли им причалить к коралловому атоллу, не нанесенному ни на одну карту. Однако я, как человек, который любит острова, все же не могу понять ход мыслей моряков. Ведь можно же было попытаться купить еды у рыбаков, которых они видели. Вылечить цингу кокосами. Они могли бы даже притвориться богами, хотя из опыта капитана Кука ясно, что это чревато последствиями. Но нет, испанцы плыли и плыли дальше, по одному умирая от лишений, пока наконец семеро выживших не прибыли к берегам Новой Гвинеи, где местные жители тут же продали их в рабство. В тот момент наверняка кто-нибудь их них сказал: «Эй, Пепе. а чем тебе тот остров-то не понравился?»

Следующий испанский корабль, побывавший в тех краях, тоже не захотел высаживаться на Кирибати. Это было судно Педро Фернандеса де Куироса, последняя великая испанская экспедиция по покорению Тихого океана. Педро увидел остров Бутаритари в северной части современных Гилбертовых островов и назвал его Буэн-Вьяхе [38]. Но видимо, не такой уж буэн был этот вьяхе, чтобы рискнуть и направить корабль на риф. На этом контакт между ай-матангами и ай-кирибати прервался на следующие двести лет.

За двести пятьдесят лет, которые прошли после плавания Магеллана, в центральную часть Тихого океана были отправлены лишь пять экспедиций, которые обнаружили всего шесть островов. Странно, что не меньше. Гигантские холмы Самоа и Гавайев видны издалека, за много миль, а вот чтобы увидеть низкие атоллы экваториальной части Тихого океана, нужно действительно подплыть очень близко. Кораблям, имевшим несчастье наткнуться на атолл ночью, приходилось лихорадочно маневрировать, отплывая подальше от зловещего рева разбивающихся о риф волн.

Возникает такое впечатление, что спустя несколько месяцев плавания по громадным просторам центральной части Тихого океана, где земли нет в принципе, за исключением пары атоллов, грозящих разбомбить вашу лодку к чертям, капитаны попросту отчаивались найти хоть что-нибудь интересное. Они писали в бортовом журнале что-то вроде: «Исколесив Тихий океан близ экватора вдоль и поперек, измученные жарой и штилями, мы решили, исключительно ради научного любопытства, более тщательно изучить особенности брачных ритуалов таитянок».

В то время у капитанов не было ни спутниковых систем навигации, ни точного хронометра для определения долготы – он появился лишь в середине девятнадцатого века. Поэтому отклоняться от изученных тихоокеанских маршрутов не хотел никто. Уже в шестнадцатом веке груженные золотом испанские галеоны совершали частые плавания в Мексику и на Филиппины. К концу восемнадцатого века между Китаем и северо-западом США велась оживленная торговля мехами. Однако эти водные пути лежали далеко к северу от Кирибати. Гилбертовы острова расположены прямо на экваторе, где одуряющие штили способны высосать все соки даже из хорошо подготовленных к плаванию кораблей. Моряки боялись жары и безветрия экваториальной части Тихого океана не меньше мощных западных ветров южных морей, поднимающих волны высотой с башню. Командор Джон Брайон, более известный как Обветренный Джек – кличка, говорящая о том, что плохой погоды он не боялся, – писал, что во время плавания у берегов Никунау, группы южных Гилбертовых островов, от жары и безветрия у членов его команды расстроились желудки. Я мог понять Обветренного Джека и его команду. У меня так тоже часто бывало.

После основания порта Джексон в 1788 году морское сообщение с Кирибати наконец-то наладилось. Порт Джексон, впоследствии ставший Сиднеем, был местом, куда Британия отправляла преступников. Не понимаю, зачем они это делали. Мне кажется, слишком много мороки пересылать несколько тысяч мелкого жулья с одного края земли на другой. Их не просто высаживали на берег, сказав: дальше живите как хотите, – их сажали в сырые унылые камеры, ничем не отличавшиеся от сырых унылых камер в старой доброй Англии. Так в чем смысл? К тому же, если судить по числу медалей на последующих Олимпиадах, Англия отправила в Австралию все свои спортивные гены.

И тем не менее именно миграция осужденных способствовала первому контакту ай-матангов с ай-кирибати. Высадив на берег британских заключенных, потомкам которых предстояло превратиться в здоровенных дюжих австралийцев и надрать задницу англичанам на футбольных и прочих полях, корабли направились в Китай по маршруту, называемому Внешним Путем. Более прямой маршрут между Австралией и Китаем лежал через рифы и атоллы, но Внешний Путь тоже проходил через рифы, не нанесенные на карту, и коралловые острова, поэтому плыть там на лодке с деревянным дном было, как понимаете, весело.

В 1788 году, доставив первых заключенных в Сиднейскую бухту, капитан судна «Шарлотта» Томас Гилберт и капитан судна «Скарсборо» Джон Маршалл были зафрахтованы Вест-Индской компанией и должны были доставить чай из Китая в Англию. По пути им встретились Аранука, Курия, Абайанг, Тарава и Бутаритари. Гилберт и Маршалл решили назвать эти острова Гилбертовыми. А что такого – в те времена все так делали. Следующие острова, попавшиеся им на пути к северу, стали Маршалловыми. А почему бы и нет. В 1820-е годы название «Гилбертовы острова» было впервые отображено на карте русским картографом Адамом фон Крузенштерном, и это название сохранилось и до сих пор, что, на мой взгляд, очень плохо. Когда речь заходит о названиях, не стоит руководствоваться тщеславными, эгоистическими позывами. Приберегите их лучше для второго имени вашего ребенка. Гораздо интереснее, когда имена содержат в себе историю, рассказ об интересном событии и носят описательный характер. Капитану Куку такие названия удавались особенно хорошо. Именно благодаря ему у нас появились мыс Удачи, мыс Обмана, мыс Одиночества, бухта Приключений, залив Дьявола, Большая Черная скала и Малая Черная скала. Все эти места расположены на территории Тьерра-дель-Фуэго – Огненной Земли, и все они свидетельствуют о том, что обогнуть мыс Горн в конце восемнадцатого века было не так просто, как кажется. Еще хуже обстояли дела с Большим Барьерным рифом: мыс Бедствий, пролив Жажды, остров Блужданий, остров Среда, остров Четверг и, наконец, пролив Провидения. У берегов Новой Зеландии капитану Куку так повезло, что он оставил нам остров Курицы и Цыпленка, мыс Похитителей, бухту Нищеты, залив Убийства, бухту Каннибалов, мыс Беглецов (видимо, то плавание выдалось особенно богатым на события) и мой любимый остров – Голова Юного Ника. В 1777 году Кук отмечал Рождество на необитаемом атолле и, разумеется, окрестил его островом Рождества – этот остров впоследствии войдет в состав Кирибати. Экипаж ловил рыбу и черепах, но Кука не слишком впечатлил остров Рождества. «В двух или трех местах здесь растут деревья какао, но большая часть земли совсем безжизненная». Первые исследователи тихоокеанских просторов, несомненно, пришли к тому же выводу, поэтому на острове Рождества никто не жил вплоть до недавнего времени.