Байки служивых людей - Александр Новиков Страница 4

Майор Плашечка замычал, как от зубной боли, и объяснил мне, что Надя – отнюдь не женщина нестрогого поведения, а секретарша командира части, то есть носительница всех возможных и невозможных секретов, поскольку основные служебные бумаги идут через ее руки. И что если немедленно не прекратить встречи Нади и Али, то у нас у обоих могут возникнуть серьезные неприятности. Потому что вскоре может приехать комиссия из Киева, которая, не дай Бог, действительно начнет разбираться в ситуации, и тогда увиденная ею картина будет просто кошмарной: у переводчика нет удостоверения, у майора Плашечки – агентурных денег, зато у секретарши командира части есть арабский любовник – подполковник, которого зовут Али. Нормальный расклад? Интересной жизнью вы тут живете, товарищи! Дело действительно пахло бертолетом.

Поэтому я отправился к Наде и сообщил ей, что обстановка резко изменилась, что Али, скорее всего, переодетый замаскированный враг, возможно, даже израильский шпион, и потому знакомство ей лучше всего прекратить. Однако Надя мне не поверила, Али за недолгое время знакомства успел ее не только полюбить, но и купил ей два золотых кольца, золотую цепочку, пианино из местного универмага и еще много других очень полезных в хозяйстве вещей, словом, помог выполнить план по продаже товаров населению этого универмага на четыре месяца вперед. Тогда я начал бить на то, что Али лысый, толстый и некрасивый. И даже по-русски говорить не умеет. Но Надя сказала: «Зато он очень добрый, а для настоящей любви знать язык друг друга совершенно не обязательно».

Я вернулся к майору Плашечке и рассказал об осложнениях в обстановке. Майор Плашечка достал из сейфа бутылку водки и сказал, что обстановка еще серьезнее, чем я думаю. Я с ним согласился.

На следующий день обстановка накалилась уже до невозможности, потому что на главпочтамт этого маленького городка на мое имя пришли две телеграммы-шифровки, выглядевшие следующим образом: телеграмма первая – «Книга нашлась недалеко от части. Находится в отделении. Целую. Коля», телеграмма вторая – «Ксива пришла без телеги, находится у шефа. Целую. Миша». Обе эти телеграммы показал мне майор Плашечка, а к нему они попали от местных комитетчиков, которым о странных посланиях сообщили телеграфистки, поскольку решили, что столкнулись с явно шпионскими шифровками. Между тем это всего лишь друзья сообщали мне, что мое потерянное из-за Клары Новиковой удостоверение личности благополучно нашлось, что я и пояснил начальнику особого отдела. Плашечка мне ответил, что лично он все понимает, но вот у ребят из местного райотдела КГБ есть вопросы, поскольку они не в курсе истории с удостоверением, и что формалист или недоброжелатель может усмотреть в этих телеграммах все-таки что-то нехорошее. Так что, если приедет комиссия из Киева, мало нам не покажется.

Мы с ним совсем было загрустили, но, видимо, Бог над нами сжалился, потому что утром следующего дня был разоблачен и пойман резидент из арабской группы. Этот идиот, не знаю, с какой целью, под видом утренней разминки бегал на местную железнодорожную станцию и записывал в книжечку номера и маркировки товарных вагонов и цистерн. А так случилось, что застукал его за этим занятием сержант из вокзального отделения милиции, завернувший за угол справить малую нужду. Увидев человека явно нерусской внешности с блокнотом и карандашом в руках, сержант, любивший, наверное, детективы, решил, что перед ним шпион, и, как это ни парадоксально, не ошибся. Вот так рождаются мифы о том, что ловить шпионов очень легко.

С сержантом была проведена впоследствии долгая и кропотливая работа продолжительностью в две бутылки водки и три бутылки портвейна плюс еще две бутылки коньяку с собой. В результате майор Плашечка смог составить красивый отчет о проведенной всеми нами совместно блестящей операции с минимальной затратой сил и средств. А победителей, как известно, не судят.

Таким образом, постепенно все уладилось. Даже Надю удалось уговорить временно уехать на Черное море по бесплатной путевке, которую где-то сумел раздобыть Плашечка, напрягший свои последние оперативные возможности...

Возвращаясь обратно в родную часть, я вез с собой блестящий отзыв о командировке, который и положил на стол своему шефу, начальнику отделения переводов. Шеф внимательно прочитал отзыв, вздохнул, открыл сейф (я в этот момент вздрогнул), но извлек он оттуда всего лишь мое офицерское удостоверение, которое было найдено недалеко от части какой-то милой и порядочной бабушкой. Сощурив глаз, шеф сказал, что мне за мои художества, конечно, полагается выговор, но, учитывая мои находчивость и лихость вкупе с положительным отзывом, особо наказывать он меня не станет. Потому что он никогда не слышал, чтобы офицер мог так успешно справиться с задачами командировки, причем на секретном объекте да еще в чужом городе и даже без удостоверения.

В результате вышел я из всей этой истории без потерь, если не считать, конечно, нервные затраты и то, что шеф в воспитательных целях задержал мне на два месяца представление на присвоение очередного офицерского звания старшего лейтенанта.

Считаю, что ответственность за все случившееся частично может разделить со мной известная артистка Клара Новикова.

Психология – штука тонкая. Особенно четко я понял этот простой тезис в 86-м году, когда столкнулся с интересной особенностью человеческой натуры: поступая не очень честно и не очень красиво, многие почему-то считают, что в отношении них другие люди должны действовать исключительно порядочно. На этом и горят. А точнее горим, потому что все мы люди. Мысль не новая, но дошел я до нее путем, может быть, и не самым обычным.

Дело было так – я доучивался на восточном факультете после годичной практики в качестве переводчика арабского языка в составе парашютно-десантной бригады специального назначения Южного Йемена...

А надо сказать, что после той «практики» я сильно пил. Очень сильно... И спал плохо. И душа болела очень сильно. Сначала финансовых проблем не было, потому что я много внешпосылторговских чеков в Союз с собой привез, но – все хорошее однажды заканчивается... Как-то я заявился домой совсем пьяный, папа, воспользовавшись моим бесчувствием, деньги у меня изъял, положил в сейф у себя на работе и заявил, что не отдаст их мне, пока пить не брошу... Стало быть, деньги надо было где-то находить... И я их находить умудрялся – сначала форму свою десантскую пропил, потом другие вещи начал потихоньку продавать... А форму свою пятнистую загнал я одному уроду, который на филологическом факультете учился. Не знаю, откуда у него деньги водились, – родители в торговле работали, что ли...

Не важно... Он у меня и десантные ботинки купил, и куртку, и штаны – и в таком вот «мужественном прикиде» ходил в универ. Наверное, считал себя «Рембой»... С головой у парня, видать, не все в порядке было – совсем рехнулся на военной атрибутике... Я ему только берет свой зеленый не сдал и медаль, хотя он за них совсем бешеные деньги сулил – рублей сто, по-моему...

Но наступил и такой день, когда продавать мне стало уже нечего – пропился вчистую... Причем день этот я помню прекрасно – у нас на факультете как раз должно было предварительное распределение состояться... И вот заявляюсь я в альма-матер с абсолютно «чугуниевой» головой, весь мир напоминает один большой кусок дерьма и больше ничего, а денег на опохмелку нет совсем... Я туда-сюда, чувствую – в куски разваливаюсь, у ребят попытался занять – ни у кого башлей нема... Что делать? Ну не помирать же в самом деле лютой смертью без опохмеления? А в безвыходных ситуациях мозг начинает работать в усиленном режиме...