Таинственный Хранитель - Иван Рассадников Страница 5

Так и я, неожиданно подумалось Андрею, тыкаю лучом своего фонарика туда-сюда-туда, судорожно конспектирую, что удаётся подглядеть, а потом сведу все ошмётки воедино и пойду сдаваться учёному совету.

Внезапно сердце его ёкнуло – болезненно и тревожно, на полсекунды опередив рассудок, мозгу с его нейронной электрикой всегда требуется отсрочка. Андрей споткнулся на ровном месте (Боже мой! Обо что я споткнулся? Может, поскользнулся?) и чуть было не растянулся на скрипучем паркете. С трудом удержав равновесие, он пару секунд ошалело смотрел прямо перед собой, где, не касаясь пола, парил человек, его фигура колыхалась в сплетении светотени, точно изукрашенный воздушный шар. Человек казался невесомым, по крайней мере – легче воздуха. Андрей осторожно, как на ходулях, шагнул к нему раз-другой-третий, но «человек-воздушный шар» неторопливо, плавно отодвинулся на те же три шага. Воспоминание о тёмном, безликом, расплывчатом силуэте, привидевшемся ему три дня назад в этой самой галерее, всплыло в мозгу Андрея, и дежавю стало полным. Но как луна за эти дни достигла идеала формы, так и Нечто, плывущее по галерее, претерпело с прошлого раза явные изменения. Теперь перед Андреем, несомненно, стоял (висел!) мужчина, одетый в странный костюм, напоминающий старинный камзол. Камзол был красного цвета, через плечо призрака была переброшена широкая голубая лента. На голове – старинный гладкий парик с косицей на затылке. «Человек-воздушный шар» был повёрнут к Андрею спиной. Убедившись ранее в невозможности приблизиться к нему, Андрей теперь попытался заговорить:

– Слушайте… Постойте… Кто вы и чего хотите?

Призрак не реагировал. Тогда Андрей медленно зашагал в его сторону, призрак тут же плавно тронулся с места и пошёл-поплыл ровно с тою же скоростью, что и его преследователь. Андрей не сводил с него напряженного взгляда, твёрдо решив проследить, куда двинется привидение, когда они оба достигнут парадной лестницы – либо оно попытается избежать этого момента. Он ещё раз окликнул его:

– Постойте! Кто или что вы такое? Отзовитесь… Не хотите? Что вам от меня нужно?

Молчание. И Андрей решил пойти ва-банк.

– Послушайте, дайте мне какой-нибудь знак! Я не понимаю, чего вы хотите. Вам требуется помощь? Но – какая?.. – Призрак не отвечал и не оборачивался. – Если вы плод моего воображения… – продолжал Андрей, – значит, я капитально схожу с ума. Вернее, уже сошёл…

Тут он вдруг осёкся, упершись взглядом в пустоту. В галерее кроме него никого не было. Призрак, будь то человек или демон, просто растаял в воздухе, стоило Андрею на секунду ослабить внимание; растаял вместе со своим красным камзолом, гладким напудренным париком и голубой лентой через плечо.

Андрей огляделся. Вокруг было пусто. Он подошёл к тому месту, где за миг до исчезновения находилось нечто. И – странное дело – в тот же самый миг вдруг понял: третьего дня оно исчезло, как сквозь землю провалившись, ровно в этой же точке пространства! Ошибки быть не могло. Всё произошло по той же схеме, что и в первый раз.

Оставаться в галерее было бессмысленно: глупо ждать у моря погоды. Андрей ещё раз окинул взглядом импровизированную сцену, на которой только что перед его глазами разыгрывалась очередная фантасмагория, – уж теперь-то он накрепко запомнил место исчезновения привидения, – затем вышел на лестницу и спустился к выходу. Николай был на месте.

– И сегодня вы на посту… Место встречи изменить нельзя… – попытался пошутить Андрей. Он чувствовал себя не в своей тарелке, не сказать ошарашенным, – и что-то в его лице насторожило Николая, который, вместо ответной необязательной шутки, спросил:

– С вами всё в порядке?

– Да… вполне, – ответил Андрей, стараясь ничем не выдать своего волнения. – А здесь во дворце ночами всё спокойно?

Охранник хитро прищурился:

– Ну… как вам сказать…

– Говорите уж как есть.

– Только между нами. Случается, во дворце происходит нечто… необъяснимое.

Андрей насторожился:

– Необъяснимое? В каком смысле?

– Например, звуки.

– Звуки? Какие звуки?

– Вроде шаги. Похоже, будто кто-то ходит по этажам. Гулкий стук, точно сапоги с набойками. Поднимешься посмотреть – звуки стихают, вернёшься в холл – опять двадцать пять.

– И как долго это продолжается?

– Бывает и до утра.

Николай искоса смотрел на Андрея, как бы проверяя его реакцию. Тот особого любопытства не выказал, и охранник решил усилить впечатление, форсировать эффект… Глядишь, искусствовед залётный и оставит вредную привычку до ночи сидеть у себя наверху.

– А было дело, привидение являлось, – стараясь придать голосу максимальную убедительность, начал он.

Андрей так и замер, но и на этот раз виду не подал, насколько заинтересован.

– Какое ещё привидение?

– Бог ведает… Димка видел, Павлюков. Вы его точно не знаете. Давно это было, зимой ещё. Повадился кто-то стены царапать в как раз его дежурство. Причём начиналось вся катавасия ровно в пять минут первого, едва, значит, полночь пробьёт. И скрежет такой противный, точно железом по стеклу скребут. Дима, ясно дело, туда, наверх – никого. Один раз никого, другой раз никого, а на третий раз ему лень было без толку идти в каре, вот он и плюнул, не пошёл. Так на утро все стены точно гвоздём были исцарапаны. Димке, разумеется, нагоняй, а он только руками разводит, мол, ваша сила, да не ваша правда… – Николай выдержал многозначительную паузу.

– А он не пробовал объяснить… ну, там, рассказать…

– Пробовал. Никто-то ему и не поверил. Хуже того, на смех подняли и посоветовали головку проверить на предмет соответствия тэ-тэ-ха. Ну, он и сник. Два дежурства пропустил – один раз со мной договорился на подмену, другой раз ещё с кем-то договорился. В те ночи всё тихо было. Так вот. На третье дежурство сам вышел; утром сменщик приходит – лица на Димке нет, натурально. Заявление на стол – и расчёт сразу получил. А оказалось… – Снова театральная пауза, но Андрей молчал, и он продолжил. – Оказалось, в половине второго ночи Са-а-а-ам пожаловал, прямо в холл спустился по лестнице.

– Са-а-ам, это кто?

– Сам – это Павел Первый, убиенный государь император, душа которого вот уж двести лет с гаком никак не обретёт покоя, а может и обретает, но только днём… Ну, в светлое время суток… Так вот, Сам Павел Первый говорит ему, Димке то бишь: «Ты, волчара позорный, на кого жаловаться вздумал? Доносчику первый кнут, слыхал?» – и с этими словами вытаскивает из-за пояса кнут да ка-а-а-к огреет Павлюка, Димку, значит, по спине, а тот и без этого ни жив, ни мёртв стоит, чуть не богу душу отдаёт. Огрел его Павел кнутом ушёл обратно по лестнице куда-то на крышу, а там бог весть… может и на небеса прямиком, да спать, отдыхать от ночной жизни…

– Кнут? У Павла? За поясом? – не выдержал Андрей. – А вышел государь, видимо, в косоворотке, шароварах, а на ногах лапти лыковые… Он, как известно, только так и расхаживал по дворцу.