Форт Росс - Дмитрий Полетаев Страница 55

На этот раз все замолчали. Ребята шли некоторое время, погруженные каждый в свои мысли. Дорога извивалась между виноградниками с одной стороны и персиковыми садами с другой — той, что ближе к океану. Как обычно, гремели цикады. Дорога в этот воскресный день была практически пустынна. Все население Русской Америки, как обычно, собралось в форте на традиционный базарный день.

— Ну, а вы-то что? Что дальше? — наконец нарушил молчание Фимка.

— Да есть мысли! — переглянувшись с Марго, отозвался Дмитрий. — Ты знаешь, всю жизнь любил историю! И всю жизнь думал: эх, вот если бы в тот момент — да это! А вот в этот — другое! И вот теперь, представляешь?! Появилась реальная возможность! Да разве можно от нее так просто отказаться?!

— Дим, опять ты за свою идею Великой России с Русской Америкой, — неожиданно возразила Марго. — Может, мне кто-нибудь объяснит, а зачем России столько земли? Ну что вы все прицепились — Америка, Америка! Да ну ее, на самом-то деле! Не лучше ли превратить в сад сначала то, что имеешь?

— Не знаю… Может, и лучше, — улыбаясь, кивнул головой Дмитрий. — Но и разыграть другой вариант очень хочется! Как в шахматах! И потом, мы ведь ничего не меняем! Мы создаем Альтернативную Реальность!

— Слушайте! А что, если вы в их, американской, истории что-нибудь подкорректируете? — вдруг воодушевился Фимка. — Чтобы они не были такими гондонами!

— Эк ты, брат, куда хватил! — со смехом закатила глаза Марго. — Для этого, Фимка, нам надо в средневековую Англию отправляться. Это в той «консерватории», по-видимому, надо что-то менять!

— А что, попробуйте! Может, удастся привить им хоть какие-то человеческие качества, чтобы здесь потом не изуверствовали, а?

— Да ладно тебе, — примирительно усмехаясь, отозвался Дмитрий. — Если уж по справедливости, то «изуверствовали» не только они, и не только здесь. Свою историю-то вспомни, о Отважный Покоритель Прикладов! К сожалению, это у нас, «человеков», в крови, наверное… Все мы потомки Каина… Но, как говорится, «ход ваших мыслей мне нравится»! — Дмитрий остановился и дружески похлопал Фимку по коленке. — Быть тебе, Фимака, Верховным Вождем!

Все опять рассмеялись. Фимка обернулся на свою «группу сопровождения».

— А то, может, передумаешь? — скорее чтобы закончить затянувшееся прощание, неуверенно произнес Дмитрий.

Фимка повернулся и, улыбаясь, посмотрел на друга.

— Чтобы «что»?.. Чтобы завтра снова пойти на работу? — сарказму в Фимкином голосе не было предела. — Да нет уж, я лучше тут… повоюю. Может, что и изменю… к лучшему. Причем, заметьте — естественным путем!

И он с обожанием вновь посмотрел на свою «амазонку», которая, наконец приняв постоянные оглядывания за приглашение присоединиться, отделилась от группы индейских всадников и сдержанным галопом направилась к ребятам.

— Понимаю тебя! — протягивая Фимке руку, произнес Дмитрий. — Ну что ж, тогда бывай…

Но Фимка, будто вдруг что-то вспомнив, схватил руку Дмитрия и повернулся к Марго, вовлекая ее тоже в беседу.

— Слушайте, ребята, оставьте мне «Полароид», а? — с надеждой в голосе и вертя головой от одного к другому, выпалил Фимка. — Я тут… аккуратно!

— Ну, смотри, — доставая из сумки фотоаппарат, усмехнулась Марго. — Чуть что — сам знаешь! Хоть съешь, а чтобы никакая археологическая экспедиция потом не нашла…

— Не извольте сомневаться! — обрадованно воскликнул Фимка, хватая аппарат и с удовольствием поигрывая им в руке.

— Слушайте, ребят, — вмешался Дмитрий, — а давайте без шуток договоримся, где ты его, Фима, для нас припрячешь!

— Точно! — обрадовался Фимка. — Слушай сюда…

Несмотря на старания Дмитрия, прощались друзья еще долго. Присоединившаяся к ним Песня Ручья подлила масла в огонь, и девушки даже всплакнули, как полагается.

Наконец Фимка махнул в последний раз на прощание рукой и поскакал со своей принцессой к «своим». Больше он уже не оглядывался — наверное, чтобы не выказать своих чувств. Через мгновение и он и остальные всадники, двигаясь в сторону индейской деревушки, скрылись вдали.

Всхлипывая, Марго прижалась к Дмитрию, и ребята еще долго стояли на опустевшей дороге, застыв в объятиях. Пока Дмитрий не нажал на кнопку айфона…

Лета 1825-го, декабря 15-го. 11 часов утра. Санкт-Петербург. На следующий день после восстания.

Над скованной морозом Невой мрачно зависло низкое зимнее солнце. Солнечный лучик, случайно вырвавшийся из морозной мглы, коротко и как бы нехотя блеснул иглой адмиралтейского шпиля и сразу же вновь спрятался за свинцовую тучу.

Площадь перед Зимним дворцом являла собой картину абсолютного хаоса. Строящиеся в каре в одном месте и распадающиеся в другом ряды военных. Стук копыт по брусчатке адъютантских лошадей. Ржание, свист городовых, беготня, ругань теснимых и попадающихся под руку прохожих. Силой останавливаемые у сооруженных на скорую руку баррикад гражданские кареты. Невообразимая сумятица! Город был словно на осадном положении.

Застывший, как на параде, по приказу какого-то не в меру ретивого начальника и, по-видимому, забытый взвод барабанщиков в характерных для Преображенского полка зеленых мундирах с красными обшлагами рукавов самозабвенно рассекал дробными очередями сухой морозный воздух.

Не обращая внимания на царившую вокруг него сутолоку, по набережной Мойки шагал мужчина. Его ноги, обутые в ботфорты, невольно подстраивались в шаге под барабанную дробь. Поверх военного мундира подпоручика Саперного полка на мужчину был накинут длинный плащ военного образца.

Поравнявшись с большим четырехэтажным домом в стиле русского классицизма с белыми колоннами коринфского ордера, поддерживавшими выступающий фронтон здания, мужчина остановился.

Задрав голову вверх, он некоторое время взирал на внушительную надпись из золоченых букв: «Российская Американская Компания». Немного постояв, он пересек проезжую часть и вновь задержался перед небольшой бронзовой табличкой у двери, гласившей: «Редакция альманаха „Полярная звезда“».

Потоптавшись в нерешительности перед дверью, человек в ботфортах наконец громко постучал в дверь. Ему никто не ответил. Подождав некоторое время, мужчина толкнул дверь, которая оказалась незапертой, и быстро вошел внутрь.

Оказавшись внутри, Дмитрий плотно притворил за собою дверь и замер. Сердце с такой силой колотилось у него в груди, что ему казалось, будто его удары гулко разносятся по всему опустевшему дому.

Мраморная лестница широким пролетом взмывала вверх. Наконец совладав с собой, Дмитрий стал медленно по ней подниматься. Оказавшись на втором этаже, он остановился перед дверью, на которой была прибита табличка: «Приемная Его Превосходительства Управляющего Делами РАК, г-на Рылеева К. Ф.».

Дмитрий осторожно постучал. Дверь открылась сама…