Таинственный остров - Жюль Верн Страница 6

Пенкроф, подойдя к нему, спросил:

– Вы намерены переплыть этот пролив?

– Да, – ответил Гедеон Спилет.

– Поверьте мне, с этим лучше подождать, – сказал моряк. – Наб и один сможет помочь своему хозяину. Если и мы поплывем по проливу, нас, пожалуй, унесет течением в открытый океан. Если я не ошибаюсь, это течение вызвано отливом. Смотрите, берег начинает выступать из воды. Потерпим немного, и, когда отлив кончится, мы, может быть, найдем брод.

– Вы правы, – ответил журналист. – Будем разлучаться как можно реже.

Между тем Наб плыл наискось, энергично борясь с течением. При каждом взмахе рук его черные плечи показывались над водой. Негра быстро относило в сторону, но он все же приближался к цели. На то, чтобы проплыть полмили, ему понадобилось больше тридцати минут, и он подплыл к берегу в нескольких тысячах футов от того места, против которого бросился в воду.

Наб вышел на сушу у подножия высокой гранитной стены и энергично отряхнулся; потом он быстро побежал и исчез за утесом, который выступал в море примерно против северной оконечности островка.

Товарищи Наба с тревогой наблюдали за смелым негром. Когда Наб скрылся из виду, они обратили взоры на землю, у которой им придется просить приюта. Осматривая ее, они подкрепились несколькими раковинами, лежавшими в песке. Это все же была пища, хотя и скудная.

Противоположный берег имел вид обширной бухты, южная часть которой заканчивалась острым выступом, лишенным всякой растительности и казавшимся совершенно пустынным. Этот выступ соединялся с берегом прихотливо изрезанной полоской земли и примыкал к высоким гранитным утесам. На северной стороне бухта, наоборот, расширялась; берег, более закругленный по очертаниям, тянулся с юго-запада на северо-восток и заканчивался продолговатым мысом. Расстояние между этими двумя крайними точками, на которые опиралась дуга бухты, составляло около восьми миль. В полумиле от берега был расположен островок, похожий на сильно увеличенный остов какого-то огромного китообразного. Поперечник его в самом широком месте не превышал четверти мили.

Побережье против островка было покрыто песком и усеяно черноватыми скалами, которые в эту минуту вследствие отлива постепенно выступали из воды. На втором плане виднелось нечто вроде гранитного вала высотой не менее чем в триста футов, отвесные склоны которого венчал причудливой формы гребень. Этот вал тянулся на расстоянии трех миль и неожиданно обрывался с правой стороны, заканчиваясь срезанной гранью, которая казалась отесанной руками человека. Слева, над мысом, эта стена разветвлялась на множество призматической формы отрогов. Состоявшая из утесов и осыпавшихся камней, она постепенно снижалась, соединяясь продолговатой грядой со скалами южной стрелки. На верхнем плато берега не росло ни единого деревца. Это было обнаженное плоскогорье, вроде того, что возвышается над Капштадтом на мысе Доброй Надежды, но меньшее по своим размерам. Так, по крайней мере, казалось с островка. Зато справа и сзади срезанной грани вала виднелось достаточно зелени. Без труда можно было различить смутные очертания высоких деревьев, сливавшихся в необозримые леса. Эти зеленые заросли радовали глаз, утомленный резкими очертаниями гранитного вала. Наконец на самом заднем плане, выше плато, в северо-западном направлении на расстоянии не меньше семи миль ярко белела вершина, озаренная лучами солнца. Это была снеговая шапка, украшавшая далекую гору.

Невозможно было ответить на вопрос, является ли эта земля островом или частью материка. Но геолог, увидев уродливые скалы, громоздившиеся с левой стороны, не колеблясь, приписал бы им вулканическое происхождение: они, несомненно, являлись продуктом работы подземных сил.

Гедеон Спилет, Пенкроф и Герберт пристально всматривались в этот берег. Там придется им прожить долгие годы, а быть может, и умереть, если их не снимет какой-нибудь проходящий корабль.

– Ну, Пенкроф, что ты скажешь? – спросил Герберт.

– Что скажу? – отвечал моряк. – В этом, как и во всем, есть хорошее и плохое. Увидим, что будет дальше. Но отлив, кажется, становится сильнее. Часа через три мы попробуем переправиться, а когда попадем на тот берег, то постараемся как-нибудь выпутаться и найти мистера Смита.

Пенкроф в своем предвидении не ошибся. Через три часа, при полном отливе, песчаное дно канала почти обнажилось. Островок отделял от берега лишь узкий ручей, который, наверное, нетрудно будет перейти.

Около десяти часов Гедеон Спилет и его товарищи, сняв с себя одежду, связали ее в узлы и, неся их на голове, вошли в ручей, глубина которого не превышала пяти футов. Герберт, для которого и это было много, плавал, как рыба, и прекрасно справился со своей задачей. Все трое без затруднений достигли противоположного берега. Там солнце их быстро обсушило, и, одевшись, они стали держать совет.

Литодомы. – Устье реки. – Трубы. – Поиски продолжаются. – Хвойный лес. – Заготовка топлива. – В ожидании отлива. – Вид с берега. – Сплавной плот. – Возвращение в Трубы.

Прежде всего журналист условился с Пенкрофом, что тот будет ожидать его возвращения здесь же, и, не теряя ни минуты, быстро пошел по берегу – в ту сторону, куда направился Наб. Вскоре он исчез за поворотом дороги. Ему не терпелось узнать, нет ли новостей о Сайресе Смите.

Герберт хотел было последовать за ним.

– Не ходи, мой мальчик, – сказал Пенкроф. – Нам нужно устроить лагерь и посмотреть, возможно ли здесь найти какую-нибудь более основательную пищу, чем ракушки. Когда наши друзья вернутся, им надо будет подкрепить силы. Каждому – свое дело.

– Я готов, Пенкроф, – ответил Герберт.

– Ну вот и прекрасно, – ответил моряк, – дело пойдет на лад. Будем действовать по плану. Мы устали, замерзли и проголодались. Надо, значит, найти кров, огонь и пищу. В лесу есть дрова, в гнездах есть яйца. Не хватает только дома.

– Я поищу, нет ли в этих скалах пещеры, – сказал Герберт.

– В конце концов я, наверное, найду какую-нибудь дыру, куда нам можно будет спрятаться.

– Правильно, – сказал Пенкроф. – В дорогу, мой мальчик!

Они двинулись вдоль стены, по песчаному берегу, значительно обнажившемуся вследствие отлива. Но, вместо того чтобы идти к северу, они направились к югу. В нескольких сотнях шагов от того места, где они высадились, Пенкроф заметил узкую расщелину. По его мнению, она должна была служить выходом для реки или ручья. А потерпевшим крушение было важно иметь поблизости питьевую воду. К тому же было вполне возможно, что поток вынес Сайреса Смита в эту сторону.

Как уже сказано, стена имела более трехсот футов высоты, но это был сплошной массив, и даже у его подножия, до которого едва доставали волны, не было ни одного углубления, где можно было бы найти приют. Стена, совершенно отвесная, состояла из крепчайшего гранита, который никогда не точили воды моря. Над вершиной ее летало множество водяных птиц, главным образом, перепончатопалых, с узкими, продолговатыми и острыми клювами. Это были весьма крикливые существа, нисколько не напуганные присутствием человека, который, очевидно, впервые нарушал их одиночество. Среди этих птиц Пенкроф заметил нескольких фомок – вид поморников, которых иногда называют «морскими разбойниками», а также маленьких хищных чаек, гнездившихся в углублениях гранита. Один ружейный выстрел по этому скопищу птиц принес бы богатую добычу, но, чтобы выстрелить, необходимо ружье, а у Пенкрофа и Герберта его не было. Впрочем, фомки и чайки почти несъедобны, а их яйца имеют отвратительный вкус. Между тем Герберт, который свернул немного более влево, вскоре увидел скалы, покрытые водорослями. Через несколько часов их должен был затопить прилив. На этих скалах, увитых скользкой морской травой, виднелось множество двустворчатых раковин, которыми не могли пренебречь проголодавшиеся люди. Герберт кликнул Пенкрофа, и тот быстро подбежал.