Пангапу, или Статуэтка богини Кали - Константин Стогний Страница 7

Виктория, как и подобает проводнику, сразу взялся за дело. Он вынул из кармана кожаной жилетки и развернул на столе карту.

– Вот приблизительный маршрут нашего пути…

Двое неизвестных продолжали наблюдать за Лавровым, Пиакор, а теперь уже и за Викторией. Один из них разговаривал с кем-то по телефону.

– Да, шеф… да… И проводника наняли.

Мужчина ненадолго оторвался от разговора, обращаясь к напарнику:

– …Что это у него, карта?

– Похоже.

– Вот. А ты говоришь – турист. Тут что-то неладное творится. – Затем продолжил в телефонную трубку: – Да… европеец, судя по внешнему виду – простак, похож на зеленого берета и, скорее всего, такой же тупой… Понял… Я вас понял… Есть, сэр. – Мужчина отключил связь и положил телефон в карман. – Сказано взять дело под контроль…

Виктория водил пальцем по старой карте и активно предлагал свои услуги, как хороший продавец рассказывает колеблющемуся покупателю о своем товаре.

– Вот здесь, в верховьях реки Фрай, прииск Ок-Теди, маста Вик. Вам понравится, там есть что фотографировать. Вокруг живет племя дигул.

– Дигул? – переспросил Виктор.

– Это племя с белыми лицами. Ну, я потом вам расскажу. Тут много всяких племен, и все они разговаривают каждый на своем языке. Эти языки настолько разные, что соседние племена не понимают друг друга. Так что без меня вам не справиться.

– А ты понимаешь все эти языки?

Виктория кивнул головой совсем как Пиакор. Лавров сразу это подметил.

– А вы с Пиакор из одного племени?

– Мы из племени…

Пиакор надула губы, одернув проводника:

– Мы не из племени, мы из Порт-Морсби.

Журналистка явно не хотела отождествлять себя с дикими племенами. Виктора это позабавило, и он засмеялся.

– Ладно, не обижайтесь, я просто так спросил.

Виктория продолжил презентацию своих услуг. Что-то понравилось Виктору в этом немного полном, но крепком парне. Да, понятно, что в этой небогатой стране сотни проводников, которым надо кормить семьи, и ради этого они готовы на все, но Виктория не казался пустозвоном. Виктор не один год проработал с людьми и чувствовал, когда его обманывают или преувеличивают свои возможности, но этот проводник не врал. Он прекрасно владел английским, а это говорило о его склонности к языкам, да и карандаш его бегал по карте вполне убедительно.

– Я проведу вас по джунглям вокруг Порт-Морсби. Покажу вам деревню Хуанабада – родину государства Папуа-Новая Гвинея… Обогнем столицу с юга и пойдем в горы. Это очень интересно. Мы с вами побываем…

Вдруг Пиакор перебивает проводника:

– Виктория, ты поведешь нашего гостя туда, где живет племя хули.

Проводник тут же осекся. Такое впечатление, что его просто выключили. Воцарилась пауза. Людный ресторан напомнил о себе разноязычными голосами любителей экзотики: английский, испанский, немецкий представляли собой смесь звуков, из которой трудно было вычленить что-либо понятное. Где-то на рояле продолжал играть молодой папуас. Виктора осенило. Он вспомнил мелодию и слова песни…

Он был крайне удивлен услышать такую музыку вдали от родины. Значит, ему не показалось – музыка была украинская.

Тем временем Виктория собрался с мыслями.

– Они очень злые, мистер… вам лучше туда не ходить.

– Ничего, я тоже бываю не очень добрый, особенно когда встречаюсь со злом.

Виктор посмотрел проводнику в глаза. Тот почувствовал, что этот белый знает, что говорит, но все же что-то его останавливало.

– Мистер, я-а-а… не знаю, что вам сказать…

– Хорошо! – Виктор решительно перебил папуаса. – Если вы помогаете нам, я плачу вам три тысячи кина.

– Деньги хорошие, но-о-о…

Лавров понимал, что, предлагая Виктории приблизительно чуть больше одной тысячи долларов, сумму очень внушительную для новогвинейского бедняка, он фактически покупает его страх; понимал, что рискует, нанимая человека, которого видит в первый раз, но интуиция, которая не раз выручала его, подсказывала: этот парень ему нужен.

Виктория же закрыл глаза и надул щеки, раскачиваясь из стороны в сторону, как бы думая. Пиакор пыталась что-то сказать проводнику на незнакомом для Лаврова языке, но Виктория поднял руку ладонью к девушке и она замолчала. Наконец он шумно выпустил воздух из надутых щек.

– Обычай моту говорит: доводи начатое дело до конца. Я согласен, мистер.

– Ну вот и хорошо!

«А все-таки я в нем не ошибся, – мысленно сказал сам себе Лавров, пожимая руку своему новому знакомому. – Все не так уж плохо, да и Пиакор вроде не такая стерва, как показалось сначала…»

Новые компаньоны разлили по фужерам виски, который принес немолодой официант. А юный виртуоз за роялем все продолжал играть.

Почему-то нетленные песни, над которыми современники подсмеиваются, наиболее трогают за душу вдали от родины. Вот и Виктор, слегка подогретый виски, растрогался и вручил таперу чаевые крупной купюрой. Глаза играющего музыканта широко раскрылись: на крышке рояля лежали 100 кина – это его недельный заработок. Это какая-то ошибка?

Но Виктор не ошибся – мы сильны чаевыми. Здесь, за океаном, понимаешь, что самое дорогое у человека – та земля, на которой родился и вырос, а не дворцы и замки… «А еще лучше дворец или замок у себя на родине…» – Виктора не раз спасала его ирония. Вот и теперь эта мысль помогла ему собраться, он сел на свое место в прекрасном настроении.

Музыкант за роялем продолжал играть, глядя на купюру как завороженный, вдруг… хлоп, на деньги опустилась рука с заскорузлыми пальцами. У рояля стоял администратор, толстый папуас средних лет с надменной улыбкой и глазами навыкате, от чего казалось, что он смотрит в разные стороны.

– Ты ведь недолго у нас работаешь, правда?

Администратор отвернулся и, пряча деньги в нагрудный карман рубашки, вразвалочку пошел по своим делам. Музыкант вдруг прекратил играть, поднялся и побежал за жадным начальником, подскочил к нему, молниеносно выхватил купюру из нагрудного кармана наглеца, вернулся и опять сел за рояль. Администратор оторопел от такого поворота событий. Он подошел к молодому пианисту и поднял его за шиворот. Парень вывернулся и, щелкнув дядю по лбу, сделал шаг назад. Толстяк раздул ноздри. На шарпейском лбу заходили складки.

– Ах ты… черепаший кал! – сверкнул глазами администратор и с завидным проворством ринулся к пианисту, схватив его за борта пиджака с такой силой, что те затрещали.