Царь Итаки - Глин Айлиф Страница 70

Держа посох перед собой, он спросил собравшихся, клянутся ли они защищать мужа Елены против любого человека, который захочет заполучить ее для себя. Тиндарей говорил просто и кратко, не было никакой долгой и витиеватой речи, поскольку греческий воин всегда подчиняется духу клятвы — даже такие типы, как Одиссей, способный играть словами и путать их, словно былинки. Все ответили согласием. Так и была дана судьбоносная клятва.

Мгновение спустя один из священнослужителей хлопнул в ладоши, и в зал вбежало множество слуг с сосудами с водой, чтобы вымыть пол. Другие рабы принесли чаши с водой для мужчин, которые давали клятву, чтобы они могли смыть кровь с тел. Вскоре все уже снова сидели, а на столах перед ними оказались еда и вино. Затем встал Агамемнон и снова забрал посох у Тиндарея.

Начался военный совет.

Опасаясь, что ее двоюродная сестра уже слишком стара для брака и останется чуть более, чем служанкой при своем требовательном отце, если Клитемнестра ее не подтолкнет в нужном направлении, жена Агамемнона согласилась на план Дамастора. Она тут же приготовила мазь для этой цели, передала ее Неэре и велела втереть в одежду и Одиссея, и Пенелопы, а вскоре после этого как-то организовать их встречу. Клитемнестра заверила рабыню: если они будут вместе, когда мазь начнет действовать, то не смогут устоять друг перед другом.

Когда Неэра спросила, как наносить мазь на одежду царевны, Клитемнестра вручила ей пузырек, заполненный приятно пахнущей жидкостью.

— Передай это рабыне Пенелопы, Актории, — давала указания Клитемнестра. — Это легкий яд. Добавь ей в питье, и она сляжет на несколько дней. Затем ты можешь предложить занять ее место, и у тебя появится масса возможностей втереть мазь в одежду Пенелопы, а затем помогать ей одеваться.

Так Неэра смогла подготовить одно из простых шерстяных платьев, которые предпочитала Пенелопа, и выложить его на кровати царевны, пока та принимала ванну в соседнем помещении. Довольная тем, что первая часть плана выполнена, служанка взяла мягкую щеточку и отправилась растирать хозяйку, которая лежала, вытянувшись в горячей воде. Ее наготу прикрывали лишь несколько клубов пара. Только грудь и живот оставались природного розоватого оттенка, остальное же тело оказалось загорелым, почти как у простой рабыни. От этого Неэра неодобрительно нахмурилась. Служанка мерила всех по стандартам Елены, а та не появлялась на солнце, чтобы сохранить белизну кожи. Но, казалось, что двоюродную сестру знатной красавицы это совершенно не волнует.

— Не нужно тереть так сильно, — сказала Пенелопа и вышла из ванны. Капли, стекающие с ее тела, падали на каменный пол. Неэра сразу же принялась вытирать ее тело. — Ты так же сильно трешь Елену? Она говорила мне, что у тебя очень нежные руки.

Дело в том, что Неэра нервничала. Вначале Клитемнестра, а потом Дамастор убеждали ее в необходимости отправить Пенелопу на пир одновременно с Одиссеем. Стражник сам собирался наносить колдовскую мазь на тунику господина и обеспечить его появление у двустворчатых дверей большого зала как раз перед подачей еды гостям. Служанке следовало то же самое проделать с Пенелопой, иначе Одиссей отреагирует на первую женщину, которую увидит. Но если не убедить Пенелопу немного поторопиться, то они ужасно опоздают.

— Дай мне его, неловкая девка, — сказала Пенелопа, отбирая у рабыни полотенце и вытираясь сама. — Принеси мне мое лучшее платье — пурпурное. Сегодня хочется появиться в другом наряде.

— Но, госпожа… — заикаясь, начала Неэра.

— Хватит хлопать ушами, Неэра! Оно лежит в корзине у стены. Давай побыстрее. Неси его мне.

Почему сегодня вечером Пенелопу вдруг начало волновать то, что она наденет?! Рабыня пробежала мимо приготовленного ею платья и начала рыться в большой плетеной корзине у стены, постоянно думая о том, что делать. Осталось недостаточно мази, и в любом случае не имелось времени, чтобы ее втирать. Затем, как раз когда Неэра нашла в корзине аккуратно сложенное платье, рабыня услышала, как хозяйка заходит в комнату, шлепая босыми ногами.

— Давай! Я вытерлась, — сказала Пенелопа, вытягивая руки, чтобы рабыня надела платье на ее голое тело.

Служанка встала, прижимая платье к груди, но в это мгновение почувствовала, как оно зацепилось за один из торчащих прутиков, и порвалось.

— О, госпожа! Простите меня! — воскликнула девушка, и у нее на глаза навернулись слезы. Служанка была поражена, поняв, что ее неловкость решила проблему.

Пенелопа вздохнула при виде порванного платья.

— Неважно, Неэра! Не плачь. Я его зашью после пира. Предполагаю, что мне придется надеть то старье, которое ты выложила для меня на кровати.

Внезапно служанка бросилась к кровати и вытянула перед собой большой продолговатый кусок ткани, словно опасаясь, что Пенелопа может изменить решение.

— Это хорошее платье, — сказала она, поворачивая простой наряд, словно он являлся чрезвычайно красивым предметом. — Вы будете выглядеть в нем великолепно, госпожа!

— Конечно, нет, и ты это прекрасно знаешь. А я всего один раз захотела выглядеть привлекательно.

Неэра почувствовала что-то в тоне Пенелопы и спросила, не хочет ли та привлечь внимание кого-то конкретного.

— Не исключено, — ответила Пенелопа. — Но это не имеет значения. Как и большинство мужчин здесь, он слишком увлечен Еленой, чтобы смотреть на какую-то другую женщину. А теперь надевай на меня это платье, пока я не простудилась, а затем можешь заняться моей прической. Предполагаю, что это-то ты в состоянии сделать без проблем?

Неэра смутилась, но ей удалось ответить на добрую улыбку царевны. Она сложила ткань пополам, потом быстро обернула ею тело Пенелопы. Рабыня всю жизнь одевала женщин, поэтому действовала очень ловко. Она закрепила верхние уголки ткани над левым плечом госпожи при помощи золотой броши. Вторая брошь скрепила ткань на другом плече. Так получилось, что левый бок Пенелопы остался открытым, но рабыня быстро соединила две половинки при помощи пояса на талии. Затем она вспомнила про мазь и завязала потуже, чтобы ткань терлась о кожу Пенелопы, обеспечивая соприкосновение с зельем, приготовленным Клитемнестрой. В результате осталось меньше открытого тела, но потом Неэра расправила ткань так, чтобы открывалась длинная гладкая нога, причем почти до ягодиц.

Рабыне понравился достигнутый эффект, и она принялась за прическу Пенелопы, причем старалась работать как можно быстрее. Служанка понимала, что в большом зале под ними уже должен начинаться пир. Несмотря на это, Неэра рискнула потратить ценное время, чтобы царевна выглядела как можно более привлекательной.

Для служанки, привычной к требовательности Елены, задача оказалась несложной. В конце Неэра слегка смазала сажей брови Пенелопы, чтобы сделать их почернее. Превращение свершилось, дочь Икария больше не была заурядной и ничем не выделяющейся девушкой, на которую благодаря ее природной красоте обращали внимание лишь очень немногие мужчины. Теперь каждая черта ее женственности подчеркивалась, чтобы это замечали все.