Зачем нужны умные люди? Антропология счастья в эпоху перемен - Анатолий Андреев Страница 20

Давайте упростим задачу – чтобы показать, что в сфере гуманитарной очень сложно что-либо упростить, не жертвуя при этом смыслом. Давайте обратимся к понятию, разобраться с которым можно на основе собственного опыта, не прибегая к специальным знаниям (казалось бы). У нас же есть внутренний компас, который ведет нас по лабиринтам смыслов. У нас есть интеллект, вот пусть он и подскажет нам, что такое, например, патриотизм.

Это понятие точно знакомо каждому, и по поводу патриотизма у каждого точно есть свое мнение.

Что такое патриотизм?

Чтобы ответить на этот вопрос, мы прибегнем к помощи определений (дефиниций). Мы попытаемся установить смысл термина, последовательно выделяя сущностные признаки, выстраивая тем самым целостно воспринимаемый концепт.

В российской традиции понятие «патриотизм» трактуется как идея служения своему государству, нередко даже ценой человеческой жизни, имеющая глубокие корни, уходящие в историю Древней Руси. Вот определение Владимира Даля из «Толкового словаря живого великорусского языка» (1861–1868). «Патриот, патриотка, любитель отечества, ревнитель о благе его… Патриотизм – любовь к родине. Патриотический, отечественный, полный любви к отчизне» [1].

А вот определение из семнадцатитомного «Словаря современного русского литературного языка» 1959 г.: «Патриот. Человек, любящий свое отечество, преданный своему народу, готовый на жертвы и совершающий подвиги во имя интересов своей родины» [2].

Мы можем добавить или убрать какие-то признаки. Здесь дело не в количестве критериев, а в качестве аналитического отношения. Мы фиксируем то, что лежит на поверхности. То, что видно невооруженным глазом. То, что очевидно и уже в силу этого верно.

Когда мы говорим, что патриотизм – это любовь, преданность или жертвенность (ряд можно продолжать), мы исходим из того, что патриотизм – это чувство. В таком случае мы априори фиксируем то, что природа патриотизма носит эмоционально-чувственный, иррациональный характер. Мы утверждаем это, не утверждая, не акцентируя специально этот неочевидный момент. Констатируем это как аксиому, как заранее известное знание. Спектр чувств может быть более или менее масштабным; не ставится под сомнение только одно: это чувство, сложное, многогранное, многоуровневое.

Мы готовы дискутировать о том, что такое патриотизм, но мы не готовы отказаться от убеждения, что это чувство. Нам это кажется естественным и не требующим доказательств.

Чувство всегда субъективно. Ты любишь не то, что лучше, а то, что тебе больше нравится. Родину, как и мать, не выбирают. Они у нас лучшие не потому, что объективно являются таковыми, а потому, что наши. Логика чувств понятна. С ней согласится всякий, кто разделяет эту логику.

Таким образом, если вы даете определение патриотизма в парадигме чувств, ощущений, то от количества признаков суть (природа) патриотизма не меняется. Чувство патриотизма сопровождается чувством правоты.

Кстати сказать, трактовка патриотизма как чувства объясняет суть нашумевшего афоризма доктора Самуэля Джонсона «патриотизм – последнее прибежище негодяя» (1775 г.). Почему – негодяя?

В данном случае «любовь к родине» цинично используется как маркер «свой – чужой». «Своих» преступников («негодяев») не сажали в тюрьму, а, даровав им помилование, отсылали в британские колонии. Патриотами повально становились преступники. Негодяи.

Усложним определение: «Патриотизм – это гордость за нашу культуру, наши достижения, историю, за традиции, унаследованные нами от прошлого». Почему в данном определении наше отношение к Родине резко усложняется?

В патриотизм включается ценностная ориентация, а ценности – это продукт ума, продукт научного отношения, где в цене – объективность. Одно дело любить Родину просто потому, что она твоя, и совсем другое – потому, что она дала миру то, что сделало этот мир лучше, любить «за что-то». Любить с пониманием.

Иными словами, патриотизм превращается в эмоционально-рациональное отношение, где патриотизм превращается в умное, просвещенное чувство, но где начало эмоционально-психологическое тем не менее управляет началом рациональным (хотя кажется, что наоборот).

Можно пойти еще дальше. Патриотизм – это деятельное стремление создавать для своей Родины такие условия, которые позволяют твоей стране жить по высшим мировым культурным и социальным стандартам.

Понятие Родина становится величиной культурной. Патриотизм вообще превращается в мировоззренческую программу, где миропонимание явно доминирует над мироощущением, где начало объективное дает содержание субъективному. Чувство любви к Родине перестает быть решающим признаком патриотизма. Более того, чувство любви к Родине и деятельность на основе определенных ценностей разводятся.

Можно любить Родину и при этом, вопреки своему чувству, быть ее злейшим врагом, если судить по деятельности, а не по благим чувствам-намерениям. Посмотрите на патриотов фашистской Германии, и вы все поймете.

А можно любить – и быть истинным патриотом. Любовь к Родине патриотизму не помеха.

Если вы хотите совместить патриотизм как любовь к Родине и патриотизм как культурно-философское начало, натуру и культуру, психическое и сознательное отношения, то вам придется синтезировать еще большие пласты информации. Например.

Патриотизм – это любовь к Родине, которая проявляется в деятельном стремлении создавать для нее условия, позволяющие твоей Родине жить по высшим мировым культурным и социальным стандартам, в том числе стандартам социальной справедливости.

Перед нами определение, которое является не набором более-менее очевидных признаков, а концептом, который реализуется через подбор ценностно выстроенных признаков. Справедливость, например, становится оборотной стороной патриотизма. Ценностная иерархия (вертикаль) – вот что становится решающим для научно ориентированного определения. Такое определение патриотизма зависит от набора больших данных, в контексте которых вы создаете определение. Оно само является феноменом больших данных.

Не надо быть пророком, чтобы предсказать: патриоты, исповедующие определения первого, эмоционального, типа, не примут позицию тех, кто придерживается рационально-культурной трактовки патриотизма. Их чувство Родины будет оскорблено пониманием патриотизма, которое легко при желании посчитать «заумью высоколобых». Понимать там, где понимание неуместно, значит мудрствовать лукаво. Посягнуть умом на хрупкое, невыразимое чувство – значит посягнуть на святое.

Солдат ведь ребенка не обидит? Не обидит. Зачем же давить умом на ранимое и беззащитное чувство?

Зачем силу ума применять против всего лишь чувства?

Конфликта не избежать. И это конфликт не добрых и злых, плохих и хороших, красных и белых, а конфликт умеющих мыслить и тех, кому кажется, что он способен мыслить.

Это конфликт разных уровней мышления. Конфликт интеллекта и разума.

Итак, качество мышления предполагает разное отношение к массивам больших данных. Если ты способен принимать и обрабатывать большие данные, твой взгляд на мир становится шире, объемнее – противоречивее, что немаловажно.