Пуговицы и кружева - Пенелопа Скай Страница 10

Мой хозяин оказался блондином с зачесанными назад волосами, с круглым лицом. Очень тонкие, едва заметные губы. Плотная щетина, словно у лесоруба зимой.

Он холодно смотрел на меня, будто собираясь вцепиться.

Я выдержала его взгляд, поклявшись про себя, что убью его, как только он попытается до меня дотронуться.

– Имя?

В голосе звучала та же жестокость, как давеча при торгах. Звук его был такой, словно водили наждаком по бетону. Он буквально прорвал барабанные перепонки и проник дальше в мое тело. Даже единственное произнесенное слово прозвучало омерзительно. И без того кипевшая во мне ненависть усилилась вдесятеро – я даже подумать не могла, что такое возможно.

Я не собиралась отвечать. Я не собиралась подчиняться. Чтобы добиться от меня хоть чего-нибудь, ему придется крепко поработать, и то безрезультатно.

Он хмыкнул и откинулся на кожаное кресло:

– А ты, кажется, с перцем. Я люблю такое.

С перцем? Ну, попробуй только сунь свой хер мне в рот, мигом откушу к чертям!

– Значит, буду звать тебя мандой, – произнес «хозяин», вглядываясь сквозь темное стекло в проносившиеся мимо неоновые огни. Я заметила, что под черный пиджак он надел рубашку с черным же воротником – отвратительное впечатление, равно как и от его голоса. – Ну, пока ты не предложишь другое имя. Скажу откровенно, надеюсь, что нет.

Все было плохо. Очень плохо.

Он посмотрел в мою сторону, следя за моей реакцией на его слова. Он хотел видеть страх. Хотел видеть ужас.

Но я не собиралась потакать его хотелкам.

– Я даже не мог поверить такой удаче, – продолжал он, – когда аукционист объявил о твоих боевых качествах. Слишком хорошо, чтобы это оказалось правдой. Такое редко встречается.

О каких там еще боевых качествах он говорит? О том, что я убила кого-то на судне? Вообще, агрессия мне несвойственна. Но если нужно выжить, я, конечно, сделаю все возможное для этого.

– А потом ты назвала собравшихся кучей вонючих херов. У меня еще так никогда не вставал! – Он снова усмехнулся. Мне захотелось треснуть его изо всех сил. – Да, у меня так еще никогда не вставал. Картина: красивая женщина в ослепительном платье и говорит, что думает, да еще в таких выражениях.

Его брюки натянулись от напора буйной плоти. Рукой он дотронулся до моего бедра и легонько его пожал. Я с отвращением отдернула ногу.

Должно быть, он не удивился, потому что снова откинулся на спинку кресла и негромко засмеялся:

– О, я чувствую, что неплохо развлекусь, пока не сломаю тебя. Ты мне напоминаешь необъезженную лошадь или молодого бычка, который не может оборвать свои путы.

Страх смешался с кровью и пробежал по моим жилам. Наконец он добрался до сердца, и оно моментально стало. Да сколько же потребуется сил, чтобы выжить в плену у этого человека? Я же не вынесу его жестокости, если, конечно, не сойду с ума. Но прочь страхи! Я должна бороться. Не бывает безвыходных ситуаций – и я найду решение.

– А вот когда мы приедем домой, я трахну тебя в задницу, да так глубоко, что ты не сможешь сидеть неделю. Считай это приветственным подарком.

Он продолжал, как ни в чем не бывало, смотреть в окно, как будто его слова были дружеским приглашением.

– А вот когда мы приедем домой, я убью тебя. Считай это ответным подарком.

Услышав мой ответ, он обернулся. Я ожидала, что он ударит меня или скажет заткнуться, но вместо этого я увидела на его губах улыбку. Зрелище было жутковатым – казалось, мои слова возбуждают в нем желание еще больше мучить меня.

А я приму твой вызов.

Мы стояли в узком переулке. Единственный фонарь горел в отдалении. Был самый глухой час ночи – время перед самым рассветом. Пустые дороги, мертвые тротуары. Монстры всегда появляются в кромешной тьме.

Рядом со мной стоял Кейн. Сумку с деньгами он поставил себе под ноги. Глянув на часы, Кейн заметил:

– Опаздывает.

– Я знал, что он опоздает.

Он любил производить эффект, любил, чтобы люди ждали его. Единственное, что он уважал, так это силу.

Сердце мое едва билось. Перед лицом опасности я всегда оставался спокоен. Это было врожденным. В ситуациях, когда остается лишь выбор «жизнь или смерть», я чувствовал себя как рыба в воде. Страх подступал, лишь когда я оставался один в своих комнатах. Вот тогда меня начинали охватывать приступы паранойи, избавиться от которых не было почти никакой возможности, кроме разве что расшибить какой-нибудь предмет об стену. Или же причинить кому-нибудь боль.

Вокруг стояли наши люди, образуя тем самым оборонительную линию. Вообще-то, по уговору мы должны были встретиться лично, один на один, но кто же приходит в одиночку на такие встречи? Так что я не видел особого смысла обсуждать это.

Кейн снова посмотрел на свои часы. В его глазах мелькнула тревога.

– Она мертва!

– Типун тебе на язык.

Нельзя оплакивать тех, кого сам лично не увидел мертвым. Что горевать заранее? Это бесполезно. Мне было довольно трудно думать об этих вещах. Моя душа окаменела уже давно.

Оттепели не будет.

– Ее убили, и ты хорошо это понимаешь! – На лице Кейна застыла гримаса отчаяния. – Да никто не выдержит столько времени сосать хер у такой гниды! Он просто играет с нами! Чтоб мне…

– Но мы-то не из тех, с кем он захотел бы шутки шутить.

– Но он именно так сейчас и делает.

Наконец на улице показались черные «хаммеры». Едва лишь они погасили фары, наружу высыпало несколько солдат со штурмовыми винтовками наизготовку.

Один из них открыл заднюю дверь автомобиля, откуда появилась она.

Ванесса.

Хотя на улице было темно хоть глаз выколи, я сразу увидел на ее теле бесчисленные раны и кровоподтеки. На ее руках так вообще живого места не было. В уголках губ запеклась кровь – ясно, что ее много раз избивали. Глаза совершенно заплыли. Из-за крайнего истощения она едва держалась на ногах. Я еще никогда не видел столь изможденного человека.

И тут меня охватила ярость.

Я не мог думать о том, что с нею делал этот негодяй. Я не считал месяцы ее страданий. Но каждую ночь, когда я спал, ее лупили кнутом и истязали.

Его было очень трудно разыскать – почти невозможно. Я сделал все, чтобы вернуть ее. Я оставил работу, бросил все. И даже если все говорили, что все бесполезно, я никогда не терял надежды.

Поскольку она знала, что я вытащу ее.

Позади Ванессы показалась фигура безжалостного вершителя жизней. Моя рука бессознательно ухватила рукоятку пистолета.

Мне едва хватило силы воли, чтобы не расстрелять обойму ему в лоб. Я прямо-таки воочию увидел, как его кровь брызжет на солдат, что стояли позади. Я почти слышал звук падения его тела на мостовую. О, как мне хотелось увидеть это взаправду!