Решительный барон - Салли Маккензи Страница 10

Грейс попробовала выпрямиться. Лорд Доусон отпустил ее, но взял под локоть. Она хотела высвободить руку, но почувствовала, что поддержка ей все еще нужна.

Грейс расправила юбку свободной рукой и вздернула подбородок.

— Благодарю вас за помощь, сэр. Я чувствую себя хорошо.

— Очень сожалею, мисс… — обратился к ней Делтон.

При этом он в недоумении пожал плечами, явно не понимая, каким образом стал виновником такой неприятности. Он всего лишь хотел пройти в дверь. К несчастыо, грудь леди оказалась на уровне его физиономии, но в этом нет его вины.

— Прошу вас, не принимайте это так близко к сердцу, — обратилась к нему Грейс. — Это целиком и полностью моя ошибка.

Лорд Доусон крепче сжал ее локоть.

— Но ведь леди не может совершить ошибку, не так ли, Делтон?

— Само собой разумеется. Я полностью беру ответственность на себя.

— Нет-нет. Я, не должна была так долго задерживаться в дверях.

Дэвид усмехнулся. Дочь Стандена намерена продолжать препирательство с Делтоном? Он предпочел бы увести ее с террасы. Вокруг уже начала собираться толпа.

Улыбка его стала еще шире. Он был бы счастлив увлечь девушку в сад и поухаживать за ней. Как повезло, что он оказался в нужном месте в тот момент, когда леди споткнулась.

М-да, очень повезло. Как он и ожидал, ее приятно было держать в объятиях. Он не без труда сдержал желание сорвать поцелуй прямо здесь, в присутствии Делтона и всех прочих заинтригованных зрителей. Если удача ему не изменит, он, быть может, и улучит момент сделать это под прикрытием деревьев в саду. Леди вовсе не старалась вырваться из его объятий. Нет, ей, кажется, нравилось оставаться в них.

Он немного отступил от девушки и остановился около лестницы, которая вела в парк.

Дэвид определенно нуждался в том, чтобы удалиться под сень ветвей, — его увлеченность девушкой становилась чересчур заметной. Он усмехнулся: хорошо, что ее пышные юбки служат ему чем-то вроде ширмы.

И ему необходимо узнать ее имя, хотя он был почти уверен, что она дочь Стандена.

— Ну что ж, особой беды не случилось, — заговорил он, прерывая таким образом вежливый, но совершенно бессмысленный обмен взаимными извинениями. — А теперь, если у вас нет возражений, Делтон, я полагаю, леди было бы полезно совершить прогулку по парку — это ее окончательно успокоит, не так ли?

— Да, в самом деле. Не смею вас долее задерживать ни на минуту. Прогулка на свежем воздухе развеет неприятные мысли. Я скромно удаляюсь и еще раз прошу прощения за этот злополучный инцидент. Желаю вам всего хорошего.

— Но… — начала было Грейс, однако ей не удалось продолжить разговор о глупом происшествии.

Делтон бросил на Дэвида умоляющий взгляд. Должен же кто-то взять молодую леди под свое покровительство… Дэвид кивнул: он был более чем счастлив принять на себя такие обязательства. Он взял Грейс под руку и, увлекая девушку за собой, шагнул к лестнице, которая вела в парк.

— Мы привлекли к себе излишнее внимание, дорогая, — понизив голос, проговорил он. — Вряд ли вам это понравилось.

— О, — только и произнесла она, окинув террасу встревоженным взглядом.

— Всего несколько минут, проведенных в прекрасном парке Олворда, дадут вам возможность собраться с духом, а свидетелям нашей маленькой, не имеющей никакого значения сценки — утратить всякий интерес к вам и вашим поступкам.

Грейс нахмурилась.

— Не скандальны ли подобного рода прогулки?

— Ни в коей мере. Неужели вы думаете, что герцог Олворд велел бы развесить фонари над всеми аллеями и дорожками парка, если бы считал прогулки по ним таковыми?

Дэвид вовсе не намеревался все время прогуливаться по освещенным дорожкам, но не счел нужным упомянуть об этом.

— О нет, полагаю, вы правы.

Грейс спускалась с лестницы, опершись на руку лорда Доусона, и думала, что тетя Кейт не одобрила бы ее поведение. Ха, это еще мягко сказано! Тетя недвусмысленно запретила Грейс выходить в парк с бароном. Но тетя Кейт излишне нервозна, а барон привел веский довод. Если бы прогулки поддеревьями носили вызывающе неприличный характер, герцог не стал бы соблазнять гостей возможностью пройтись по достаточно ярко освещенным дорожкам.

Грейс нуждалась в разговоре с этим мужчиной — именно с такой целью она и вышла на террасу. Уединенный характер прогулки послужил бы наилучшим способом для проникновения в самую суть странной антипатии ее отца и для объяснения нервического приступа тети Кейт.

Она станет держаться с полной респектабельностью, и лорд Доусон не предложит ей ничего, кроме разговора.

Мужчины никогда не поступали по-другому. Но что, если он поведет себя иначе?

Она взглянула снизу вверх на барона и почувствовала легкую дрожь возбуждения.

Спустившись с лестницы, они повернули налево и пошли по аллее к главной, центральной части парка, оставив позади яркий свет бала и толпу гостей. Легкий ветерок тронул щеку Грейс. Она почти могла бы поверить, что они в деревне. Почти, но не совсем. В конце концов это был Лондон, а Лондон город беспокойный. Уличный шум — поскрипывание и позвякивание конской сбруи, цокот копыт по мостовой, выкрики кучеров — смешивался с гулом разговоров, доносившимся из распахнутых окон бального зала.

Они прошли мимо деревянной скамьи и остановились у фонтана, в центре которого высилась статуя Пана. Вода падала каскадом из отверстия свирели лесного бога и весело выплескивалась из пастей множества каменных рыб. Лорд Доусон обошел фонтан и принялся рассматривать рыбу, из чьей пасти вода не лилась. Грейс последовала за ним. Растительность вокруг фонтана разрослась особенно пышно, и они оказались почти что в небольшой беседке. Если бы Джон был здесь, то прочел бы ей целую лекцию о каждом листочке и каждой веточке. Она от души надеялась, что лорд Доусон не любитель ботаники.

— Это форель? — спросила Грейс.

Дурацкий вопрос — ведь это всего лишь каменная декоративная, фигура. Возможно, фантастическое изображение кита.

Барон пожал плечами:

— Не знаю. Я не слишком интересуюсь рыбами.

Он с улыбкой повернулся к ней. Каким-то-образом вышло, что ее рука оказалась в его руке, на которой не было перчатки.

— Но я очень интересуюсь вами. Сделаете ли вы мне подарок, сообщив ваше имя? Мой дядя Алекс не знал его, а я не могу называть вас дочерью Стандена или племянницей леди Оксбери.

Он потер большим пальцем ее ладонь.

— Ах да.

Грейс снова ощутила дрожь возбуждения. Она откашлялась и сказала:

— Грейс. Меня зовут леди Грейс.

Он отбросил прядку волос с ее лба.

— А я Дэвид Уилтон, барон Доусон из Ривервью.

Голос его зазвучал глуше, когда он продолжил: