Дитя феникса - Барбара Эрскин Страница 10

– Это правда, что сэр Уильям де Броуз теперь против отца? – спросила Элейн, пытаясь сменить тему, и прикусила губу. С тех пор как она решила прокатиться на коне сэра Уильяма шесть месяцев назад, она дала себе клятву сберечь свой секрет ради спокойствия отца Изабеллы.

– Правда. – Граффид резко рассмеялся. – Отец невесты! Как это для тебя неприятно, Даффид. Ну и что теперь ты чувствуешь к своей будущей жене?

Элейн с несчастным видом смотрела то на одного, то на другого брата. Граффид был старше Даффида на шесть лет, его лицо с блестящими от гнева глазами обрамляли коротко постриженные пламенно-рыжего цвета волосы. Его широкие плечи и мускулистая фигура делали его выше и мощнее Даффида, хотя они были почти одинакового роста. Даффид с его светлыми золотыми волосами, падающими на плечи, и зелеными глазами, такими же, как у его сестер, был более красивым, чем его брат. И еще – он был спокойнее. За долгие годы он здорово научился выводить своего брата из себя и доводить его до белого каления, наблюдая за этим со стороны.

Теперь он выглядел зловеще.

– Ну что же, мне найдут другую жену, а Изабелла де Броуз – невелика потеря, – сказал он.

– Но ты должен жениться на Изабелле! – закричала Элейн. У нее на глазах рушилась ее излюбленная мечта насчет Изабеллы. – Не ее вина, что сэр Уильям должен воевать против короля Генриха. Если ты на ней женишься, он не захочет больше воевать.

– Моя маленькая наивная сестричка, – вздохнул Даффид, – ты ничего не понимаешь. Ты всего-навсего ребенок!

– Я все понимаю! – Она топнула ногой. – Он, наверное, все еще хочет, чтобы Изабелла вышла за тебя замуж. Гвладус теперь не может считаться де Броуз, поскольку сэр Реджинальд уже умер и сэру Уильяму необходим этот брак, чтобы сохранить альянс. Кроме того, ты – принц.

– Но не законный наследник, – сказал Граффид тихо. – Несомненно, он это заметил. Какой позор ляжет на семейство де Броуз, когда узнают, что законный наследник Гвинеда уже женат. – Жена Граффида, Сенена, недавно произвела на свет их второго ребенка, которому очень поспешно и вежливо дали имя Ливелин – в честь его дедушки.

– Да, ты никогда не был и никогда не будешь наследовать отцу, – вставил Даффид сквозь зубы. – Может быть, по старшинству ты и первый, но ты не можешь отрицать того, что ты незаконнорожденный!

– Я его наследник по законам и обычаям Уэльса! – сказал Граффид, ударив по столу кулаком.

– Однако меня утвердили преемником нашего отца, это подтвердили и Папа Римский, и король Генрих, и, в конце концов, наш народ. Сомневаться в этом не приходится, не так ли? Обычаи Уэльса устарели и вскоре будут приняты новые законы наследования. Теперь мы все знаем, кто есть кто. Но ты, мой дорогой брат, больше ничего собой не представляешь. – Он взял свой плащ, который лежал на столе, накинул его на плечи и вышел из комнаты.

– Он не может победить меня, Элейн. Он не может забрать у меня право, данное мне по наследству! И что бы он там ни думал, меня тоже поддерживает наш народ. – Граффид закрыл глаза и всеми силами старался успокоиться.

– Ты и папа должны надеяться на лучшее, не правда ли? – сказала Элейн осторожно. Она знала, что это не вся правда. Она немного отодвинулась от стола, наклонилась и обхватила руками колени. В комнате стало более спокойно, когда ее покинул Даффид. – Папа выслушает тебя обязательно, я знаю. – И она обнадеживающе улыбнулась.

Граффид наклонился над столом и нежно погладил Элейн по голове.

– Ты всегда была на моей стороне, моя маленькая сестренка, не правда ли? Благословляю тебя за это!

– Ты старший. Ронвен говорит, что ты законный преемник, – сказала Элейн, прикусив губу.

– И, с Божьей помощью, я добьюсь, чтобы отец признал меня наследником, если даже понадобится сражаться с этим английским Давидом всю оставшуюся жизнь.

Принцесса Джоанна всегда называла своего сына Давидом. Граффид улыбнулся своей маленькой сестренке, осторожно перебирая в руке кудрявые волосы Элейн.

– Ну и где же моя сторонница Ронвен? Ведь не в ее обычае оставлять тебя одну. Не должна ли ты быть у нее на уроке?

– Сегодня у меня уже закончились уроки, – сказала с улыбкой Элейн. – Позже мы пойдем на прогулку по острову. Мы должны дождаться мою мать в Ланфаэсе.

«Мать», – заметил Граффид, – всегда «мать», а не «мама».

– А разве ты не хочешь встретить ее здесь, в Абере? – сказал он ласково.

– У нее предостаточно тем для разговоров с отцом и Даффидом и с тобой, конечно. – Элейн пожала плечами, а затем резко добавила: – Она не захочет видеть ни меня, ни Ронвен.

– Это неправда. – Глаза Граффида сузились, и он медлил с продолжением. – Выходит, между твоей матерью и Ронвен все еще существует вражда?

– Это не вина Ронвен.

– Знаю, знаю. Если кто и виноват, так это я. Ронвен служила моей матери, и принцесса Джоанна никак не может простить ее за это. Я сожалею, но я представляю, как ты разрываешься между ними, моя маленькая.

– А я и не разрываюсь. – Элейн убрала свою руку из руки Граффида. – Папа отдал меня Ронвен в день моего рождения. Моя мать обо мне забыла! Она позволила бы погибнуть мне в пожаре, если бы Ронвен не спасла меня. – Элейн даже не пыталась скрыть обиду в своем голосе.

– Твоей матери, наверное, было не до того, чтобы помнить о тебе, Элейн. Она, вероятнее всего, была одной ногой в могиле и, конечно, была без сознания.

– Она забыла обо мне. – Элейн поджала губы. Ронвен рассказывала ей историю про пожар много раз. Она отвернулась, услышав рожок сторожа, и была рада, что не пришлось искать повода избежать пристального взгляда Граффида. Она не хотела, чтобы кто-нибудь знал о том, как сильно она ненавидела свою мать.

– Возможно, это они. Уже вернулись. – Граффид подошел к окну первого этажа и посмотрел на внутренний двор. Он прищурился, когда увидел, что во дворе толпятся воины, над которыми поднималось знамя с гербом его отца, а затем и знамя с гербом его жены.

Ливелин уже слез с лошади возле двери в главный зал замка, а затем повернулся, чтобы помочь Джоанне спешиться именно в тот момент, когда Даффид появился сверху. В один миг он спустился с лестницы, низко поклонился отцу и поцеловал мать.

– Посмотри, как он к ним подбежал, – сказал Граффид и помрачнел. – Я знаю – он уже сказал отцу, что я здесь. Уже расточает свой яд.

Все трое внизу повернулись и посмотрели на залитое солнцем окно. Элейн подбежала к Граффиду и увидела вежливое лицо Даффида; лицо ее матери помрачнело; ей показалось также, что и уставшее лицо отца стало более хмурым. Она внезапно испугалась за того, кто стоял с ней рядом.

– Граффид, я думаю, ты должен уйти. – Она потащила его за рукав подальше от окна. – Возвращайся, когда папа немного отдохнет, и тогда он будет в хорошем настроении. – И она выглянула снова в окно. Ее родители и брат уже поднимались по ступенькам в зал. Она увидела, что ее отец, одетый в небрежно накинутый плащ, бросил несколько слов следующим за ним людям. – Пожалуйста, не жди их.