Правила обольщения - Мэдлин Хантер Страница 13

Хейдену картина тоже нравилась. Тело Ио было как раз таким, каким он только что представлял себе тело обнаженной мисс Уэлборн. Он только теперь это понял. В меру пышное, с нежными, округлыми изгибами.

Хейден поручил экономке проводить гостей. Ирен тотчас же засыпала Алексию вопросами, не обращая внимания на то, что ее шепот отчетливо слышался под сводами галереи.

– Ну, ты все уладила?

– Да.

– Он принял твои условия?

– Да. Тише, пожалуйста.

– Все до единого? Даже то, что касается свободного дня и возможности пользоваться экипажем?

Хейдену вначале показалось, что он ослышался.

– О чем это они? – прозвучал тихий голос у него за спиной. Обернувшись, он увидел Кристиана, наблюдавшего за удалявшимися женщинами.

– Она будет компаньонкой тети Генриетты и наставницей Кэролайн.

– А, теперь понятно. Только любовницы осмеливались обсуждать со мной условия. Это-то меня и сбило с толку. У нее чудесные глаза. Весьма необычного цвета.

– Она хотела удостовериться, что правильно понимает свои обязанности в доме. Разговор касался вполне обыденных вещей.

– Таких, как свободный день и возможность пользоваться экипажем?

Хейден сделал вид, что не услышал остроты. Мисс Уэлборн что-то зашептала на ухо Ирен. Ее профиль четко вырисовывался под полями шляпки. На фоне коричневого платья экономки ее фиолетовые глаза, немного вздернутый нос и выразительные пухлые губы казались яркой картинкой.

Дверь распахнулась, и женщины исчезли из вида.

Повернувшись, Хейден заметил, что брат внимательно наблюдает за ним. Кристиан развернулся, чтобы уйти.

– Будь бдительным, Хейден. Будь бдительным.

Алексия шагала рядом с Роузлин в печальной процессии. Они молча переходили из комнаты в комнату: Роуз хотела убедиться, что ничего не забыла.

Наемный экипаж ждал на улице. Он довезет Лонгуортов только до постоялого двора, расположенного недалеко от Лондона, а там они пересядут в исполненный печали фургон, отправившийся в путь перед рассветом. Он увез с собой те скудные пожитки, что все еще оставались собственностью семьи.

Роуз оглядела гостиную:

– Полагаю, тетка Ротуэлла найдет дом в полном порядке. Надеюсь, она и ее дочь будут счастливы здесь.

Эти слова можно было счесть за проявление великодушия, если бы не их горечь.

Алексия не стала ничего говорить. Запас утешительных слов и заверений истощился. Она даже пообещала Ирен, что постарается устроить ее дебют на следующий год – самая бесстыдная ложь, на какую она когда бы то ни было отважилась. Сердце Алексии разрывалось от жалости к Роуз, Ирен, Тимоти, к себе самой.

Роуз повернулась. Ее глаза блестели, и она наконец позволила своему гневу выплеснуться наружу.

– Обещай, что не будешь их любить. Как бы добры и великодушны они не были. Обещай.

Алексия порывисто обняла сестру. Обе разрыдались.

– Оксфордшир недалеко, – сказала наконец Алексия, взяв себя в руки. – Мы сможем часто видеться.

На самом деле Алексия вовсе не была в этом уверена, однако льстила себя надеждой. Ведь она сможет пользоваться экипажем, да и свободный день ей предоставят.

– А теперь пойдем наверх и позовем Тимоти, – произнесла Роузлин.

Они нашли Тимоти в его комнате. Он лежал, распластавшись на кровати. На умывальном столике стоял графин с каким-то крепким напитком.

– Экипаж ждет, Тимоти, – сказала Роуз.

– К черту экипаж. К черту ублюдков, ждущих внизу. К черту жизнь.

На лице Роуз появилось болезненно-усталое выражение. Слишком много забот навалилось на нее в последние несколько дней. Продав все, что можно было продать, Тимоти стал бесполезен.

Алексия подошла к кровати.

– Ты слишком долго оплакивал свою судьбу, братец. А теперь соберись с силами. Позволь сестрам покинуть этот дом с достоинством, вместо того чтобы тащить на себе раздавленного горем брата.

Тимоти ничего не ответил, даже не пошевелился. Алексия тронула его за руку:

– Идем, Тим. В том, что случилось, нет твоей вины. Встряхнись хотя бы ради Ирен.

Тимоти наконец поднялся. Роуз пригладила его мятый сюртук и поправила галстук. Тимоти выглядел таким несчастным и беспомощным, что Алексии захотелось разрыдаться.

– Ты забрала вещи из мансарды, Роуз? – невнятно пробормотал он. – Я говорю о дорожных сундуках Бена.

Роуз изменилась в лице.

– Мы так торопились. Как я могла о них забыть? А теперь в экипаже нет места, и…

– Я позабочусь о них, – сказала Алексия. – Прослежу за тем, чтобы сундуки никто не тронул, и заберу их с собой, если вдруг уеду отсюда. Со временем я найду возможность переправить их вам.

– Ты такая добрая, Алексия, – произнесла Роуз с видимым облегчением.

Алексия была рада позаботиться о вещах Бена. Сознание того, что его вещи находятся в мансарде, поможет ей обрести силу духа в преддверии новой жизни.

– Мне противна мысль о том, что ты останешься здесь, – сказал Тим, глядя в пол. – Противно, что ты будешь чувствовать себя обязанной ему. Что он сможет наблюдать твое унижение и упиваться им.

Но Алексия вовсе так не думала. Ведь лорд Хейден, очевидно, не долго раздумывал над тем, как ему поступить. Через несколько дней она будет служанкой, и не более того. Возможно, он даже забудет ее имя.

– Мне все равно, что он увидит или подумает. – Алексия сказала правду.

Тим не слишком твердо держался на ногах, но им с Роузлин все же удалось довести его до дверей. Ирен с мрачным выражением лица ждала их «триумфального» появления. Никто не сомневался в том, что соседи будут из окон наблюдать за последним действием драмы, разыгравшейся на Хилл-стрит в последние две недели.

– Я его ненавижу, – сказала Ирен. – Пусть он красив и позволил мне посмотреть на танцевальный зал. Уверена, его брат был бы в шоке, если бы узнал, что произошло. Нужно было рассказать все Истербруку, пока мы были в галерее.

Алексия поцелована Ирен на прощанье.

– Не позволяй ненависти поселиться в твоем сердце, Ирен.

– Не позволяй, – произнесла Роузлин. – Я буду ненавидеть Хейдена Ротуэлла за всех нас, дорогая. – Ее губы сжались, и она гордо вскинула голову, беря сестру за руку. – Идем.

Тимоти распахнул дверь, повернулся и долго стоял так, покачиваясь. Его лицо побагровело от нахлынувших эмоций. Алексия положила ладонь на его руку:

– Ты сын джентльмена, Тимоти. Даже нынешняя ситуация не сможет этого изменить.

Тимоти удалось взять себя в руки. Он даже перестал шататься.