Невеста короля - Барбара Картленд Страница 14

— Так вы советуете мне отправиться на маскарад? — спросил король.

— Возможно, конечно, я ошибаюсь, сир, но у меня такое… чувство, что вы-то уже бывали… на маскараде.

Он внимательно посмотрел на нее, словно не совсем был уверен в том, как воспринимать ее слова, но потом нашелся:

— Вы хотите заманить меня в ловушку! Я не собираюсь отвечать на подобный вопрос.

— Я совсем не пыталась заманивать вас куда-либо. Просто, если бы я оказалась на вашем месте, я непременно бы отправилась на маскарад.

Король ничего не ответил, и, выждав немного, Зошина заговорила снова:

— Если подумать, история сохранила массу рассказов о королях, которые путешествовали по своим владениям в переодетом виде. Франциск Первый, например, каждый вечер выходил из замка и бродил по городу, смешиваясь с толпой, чтобы пообщаться… со своими подданными.

Она сдержалась и не произнесла «с красивыми женщинами», как упоминалось в одной довольно своеобразной французской биографии, попавшей ей когда-то в руки. Говорить подобные вещи было бы нескромно, да и неразумно.

— И кто такой этот Франциск Первый? — поинтересовался король.

— Король Франции, сир, он правил в 1515 году.

— Никогда о нем не слышал, но, вероятно, он поступал весьма разумно.

— Вы интересуетесь историей?

— Нет, нет и еще раз нет! — воскликнул король. — Вот уж унылое и скучное занятие» Правда, мне никогда ничего занятного о королях не рассказывали, тем более ничего вроде этого упомянутого вами весьма поучительного факта.

— Никто из преподавателей не сообщает нам подробности личной жизни представителей королевских родов, — заметила Зошина. — Их приходится находить в книгах.

— У меня нет времени на чтение, — решительно отрубил король. За этим последовало молчание.

Зошина подумала, что с ним действительно очень трудно. Возможно, с ним могла бы поладить только Каталин.

Она была способна болтать с кем угодно, независимо от того, отвечают ей или нет, слушают ее или нет, и всегда умудрялась подыскать новую тему для разговора.

Зошина вздохнула с явным облегчением, заметив, что ее бабушка отвернулась от премьер-министра и заговорила с королем.

И тут же, не в силах подавить свой интерес, Зошина обратилась к принцу-регенту.

— Расскажите мне о том господине с огромными усами, — попросила она.

Глаза ее собеседника заблестели, когда он начал жизнеописание этого усача, одного из самых грозных генералов в армии Дьера.

После обеда дамы перешли в прелестный салон, и Зошина оказалась рядом с одной из тетушек короля. Та болтала обо всех членах семьи, рассказывала о таких деталях их личной жизни, о которых — Зошина в этом почему-то не сомневалась — принц-регент наверняка не стал бы упоминать в разговоре с гостьей.

— Вон та женщина с крашеными рыжими волосами — моя кузина Лилли, — сообщила она. — Лет десять назад она была очаровательна, но теперь она замужем за невыносимо скучным господином. К тому же он глух и все понимает только с третьего раза, а сам все время кричит. В его присутствии я чувствую себя как на плацу.

Зошина рассмеялась, но тут принцесса тихонько поинтересовалась:

— А каково, прелестное дитя, ваше мнение о моем племяннике Георгии?

Такого вопроса Зошина не ожидала и нашлась не сразу. Но принцесса ждала ответа, и девушка проговорила:

— Я почему-то не представляла… его величество таким… смуглым и черноволосым.

Тетушка короля удивленно подняла брови:

— Разве никто не рассказывал вам, что его мать родом из Албании?

— Нет, — ответила Зошина.

— Ох, дитя мое, вижу, вам многое еще предстоит узнать. Мой братец, прежний король, был старшим из восьми детей своего отца, но в его собственной семье рождались, к несчастью, только девочки. Первая жена родила ему четырех дочерей.

— Совсем как у моего папы! — заметила Зошина.

— Именно так! И это сильно огорчало его.

Зошина едва не повторила «совсем как папу», но посчитала это нескромным.

— Когда его жена умерла, — продолжала принцесса, — вы не можете себе даже представить, как заволновались премьер-министр и члены Совета: мой брат вдруг решительно заявил о своем намерении жениться снова на албанской принцессе, о которой никто из нас до этого ничего не слышал.

— Какой сюрприз для всех! — пробормотала Зошина.

— О да! Тем более что мы всегда считали албанцев странными людьми, больше всего похожими на обыкновенных цыган!

В голосе принцессы звучало столько презрения, что Зошина удивленно посмотрела на свою собеседницу.

— Однако мой брат, король, дождался наследника! Его вторая королева родила ему сына.

— Он, наверное, был счастлив, — сказала Зошина, представив, в какой восторг привело бы ее отца известие о рождении продолжателя рода и наследника трона.

— Можете себе представить, — продолжала принцесса, — как баловали Георгия всю его жизнь. Мой брат не мог надышаться на него вплоть до самой своей смерти, а его жена, по-моему, вообще влияла на сына отвратительно.

Если король наполовину албанец, решила Зошина, это объясняет не только цвет волос и смуглость кожи, но и необузданность его нрава.

Как будто уловив ход мыслей девушки, принцесса сказала:

— Вы должны проявить понимание, дорогая моя, и завоевать доверие Георгия. Я надеюсь, впрочем, как и дорогой Шандор, что если молодой король остепенится и примет уготованные ему судьбой обязанности, из него выйдет неплохой правитель.

Воспользовавшись упоминанием о принце-регенте, Зошина сказала:

— Я ожидала, что его высочество окажется значительно… старше.

Принцесса улыбнулась:

— Так кажется, поскольку он дядя Георгия. Но Шандор — самый младший из нас, восьми детей. Теперь он мой единственный брат, и, конечно, до рождения Георгия мы все полагали, что он будет следующим королем Дьера.

Зошине хотелось спросить, сильно ли принца Шандора расстроило появление нового наследника престола, но она решила, что интересоваться этим бестактно.

— Мне остается только сказать, что вы не только очень красивы, моя прелесть, но именно такая, какой все мы надеялись вас увидеть.

— Спасибо… вам, — поблагодарила ее за теплые слова Зошина, внезапно смутившись.

Прежде чем они заговорили о чем-нибудь еще, в комнату начали входить мужчины.

На следующий день герцогиня-мать все утро принимала депутации граждан Дьера, потом предстоял обед в мэрии, который устраивали градоначальник и муниципальные должностные лица в честь высоких гостей.

Снова они ехали в открытой карете, запряженной шестеркой белых лошадей, и жители города выстраивались вдоль дороги, еще восторженнее, чем в первый день, приветствуя их.