Заморская невеста - Мэри Джо Патни Страница 15

– Ты спасла его от шести отпетых негодяев из банды «Красный дракон», задумавших убийство. Больше никто из моих слуг не способен на такое, во всем Кантоне не найти лучшего телохранителя.

Вместо того чтобы смириться с неизбежностью и удалиться, Трот возразила:

– Максвелл проницательнее, чем большинство других европейцев. Боюсь, рано или поздно он разоблачит меня.

Чэнгуа ответил ей мимолетной сдержанной улыбкой.

– Я убежден, что ты сумеешь обмануть его.

Она снова поклонилась и вышла, едва держась на ногах от усталости. Ее способностям удивлялись и Максвелл, и Чэнгуа, но сама Трот знала, что победила лишь благодаря элементу неожиданности. Кроме того, она сумела увернуться далеко не от всех ударов противника.

У себя в комнате она переоделась в простой халат, распустила волосы и подошла к зеркалу. Из зеркала на нее взглянуло грубое, непривлекательное, но все-таки женское лицо, а не маска бесполого Цзинь Кана.

Трот медленно распутала волосы пальцами, густые пряди легли ей на спину, свисая до самой талии. Почему Максвелл смотрел на нее так пристально? Наверное, счел ее внешность своеобразной и необычной. Но на миг Трот поверила, что в его глазах светилось восхищение. По крайней мере, он не исполнился брезгливости, узнав, что она полукровка.

«Вы довольны своей жизнью?» Она отвернулась от зеркала. Разумеется, она довольна. Только глупец мечтает о несбыточном.

«Вам хотелось бы когда-нибудь побывать на родине своего отца?» О боги, как она стремилась к этому! Первые двенадцать лет жизни она с нетерпением ждала того дня, когда отец отвезет ее в Шотландию и там во всеуслышание объявит своей дочерью. Тогда Трот еще не понимала, как слепо и безоглядно любит ее отец. В его глазах она была прекрасна, она привыкла слышать его похвалы и не заботилась о том, как относятся к ней остальные. Иной раз Трот даже сожалела о том, что отец обожал ее. Вот если бы он остался жив…

Однако мечтами судьбу не изменишь. Встав на колени перед маленьким алтарем, Трот зажгла три благовонные палочки в память отца и матери. Аромат горящего сандалового дерева успокоил ее. Ей повезло родиться в богатом доме, с рождения знать два языка, тогда как большинство китаянок не умеют ни читать, ни писать. А еще у нее есть возможность гулять по улицам Кантона. Она сошла бы с ума, если бы Чэнгуа взял ее в служанки, которым не позволяют выходить даже за ворота.

Но разве о такой жизни для нее мечтал отец? Трот смотрела, как дым спиралью поднимается вверх над горящими кончиками палочек. Правда, отец был бы благодарен Чэнгуа за то, что он спас ее от голодной смерти – со своей внешностью она не могла бы рассчитывать на заработок проститутки.

Но Хью Монтгомери ужаснулся бы, узнав, что его единственная дочь стала лживым писцом, стыдящимся поднять голову и посмотреть собеседнику в лицо. Когда Трот была совсем крошкой, по вечерам отец часто рассказывал ей о шотландской королеве Марии Стюарт, которая водила своих подданных в сражения, а ее длинные рыжеватые волосы развевались, как знамя. Он объяснял, что в Англии с женщинами принято считаться, что к ним относятся отнюдь не как к ничтожествам, стоящим неизмеримо ниже мужчин.

А еще отец воспитал ее христианкой, верующей в небесное царство, которой незачем приносить подношения умершим, чтобы они выжили в мире теней.

Черт бы побрал Максвелла! Это из-за него Трот вспомнились детские мечты о бешеной скачке верхом по холмам Шотландии и разговорах с мужчинами на равных. О возможности гордиться тем, что она женщина, а не прятать женскую одежду, как постыдный секрет.

Укрепив тлеющие палочки в фарфоровой подставке, Трот поднялась и стала в возбуждении вышагивать по тесной комнате. Максвеллу она интересна не более, чем заморская диковина, поразившая воображение любознательного путешественника. Ложась спать сегодня вечером, он в отличие от самой Трот не станет предаваться грезам о ее объятиях…

Вздрогнув, она остановилась и закрыла лицо ладонями. Скоро Максвелл уедет, и в ее душе вновь воцарится покой.

Но когда Трот наконец улеглась, у нее мелькнула тоскливая мысль о том, что ее жизнь уже никогда не станет прежней.

На следующее утро Кайл проснулся рано, его мышцы отчаянно ныли от вчерашних ударов. Наверное, Трот решила, что если Кайл вчера смог вести разговор с ней и даже спорить, то беспокоить Гэвина Эллиота незачем. Сам же Кайл считал, что Гэвину следует немедленно сообщить о случившемся.

Плеснув в лицо холодной водой, он поковылял по коридору к комнате друга, окно которой также выходило на реку. Младшим компаньонам фирмы приходилось довольствоваться душными комнатами со стороны двора или городской стены.

Гэвин сразу откликнулся на стук:

– Войдите!

Кайл застал друга сидящим за письменным столом у окна и перебирающим корреспонденцию. В свободном китайском халате, окруженный восточной мебелью вперемешку с западной, Гэвин казался олицетворением преуспевающего купца. Он уже преодолел финансовые затруднения, рассчитался с долгами, унаследованными вместе с торговым домом, и теперь уверенно шагал по пути к званию одного из богатейших людей в Америке.

Заметив синяки на лице Кайла, Гэвин негромко присвистнул.

– Что случилось, черт возьми? Ты решил под конец пребывания в Кантоне ввязаться в драку матросов на Хог-лейн?

– Если бы так! – Кайл наполнил чаем одну из чашек, стоящих на подносе, отхлебнул и одобрительно кивнул. – Отличный чай. С лимоном?

– Верно. Это лучшее из всех сочетаний, но я продолжаю экспериментировать. Но не уводи разговор в сторону. Так что случилось вчера ночью?

Поморщившись, Кайл осторожно присел на стул.

– Меня заманили в какой-то переулок, обещая показать поющих сверчков, и там на меня напали шестеро бандитов. Похоже, их целью было убийство, а не ограбление.

– Боже милостивый! – Гэвин выронил перо. – Это неслыханно! Здесь, в сеттльменте, европейцы всегда чувствовали себя в безопасности. Но как же ты спасся?

Кайл уже обдумал исправленную версию своего рассказа.

– К счастью, я захватил с собой нож. Мне здорово досталось, но я сумел прорваться на Хог-лейн. Там меня увидел Цзинь Кан – он допоздна заработался в Английской фактории. Он и помог мне вернуться сюда.

Гэвин нахмурился и скрестил руки на груди.

– Цзинь, случайно, не знает, почему бандиты напали именно на тебя?

– Он предположил, что это дело рук кого-нибудь из врагов Чэнгуа. Не обошлось и без моего проклятого титула: убийство лорда вызовет более шумный скандал, чем смерть любого другого человека.

– К сожалению, ты прав. Чэнгуа отомстит: скорее всего твоих противников разрежут на куски и скормят собакам, не пройдет и сорока восьми часов. Но тебе лучше до отъезда не покидать наш хан.

– Ну уж нет! – Кайл поднялся. – Я и так почти не видел Китая. Будь я проклят, если просижу на складе до самого отъезда. Чтобы успокоить тебя, я стану брать с собой пистолет и никуда не выходить по вечерам без сопровождения.