Московский беSтиарий. Болтовня брюнетки - Маша Царева Страница 16

– Тебя что-то смущает? – почувствовал мое замешательство Лаврентий. – Саш, приезжай, я приготовлю тебе блинчики с икрой.

Блинчики оказались пресноватыми лепешками, икра – тоже, разумеется, ненастоящей, вегетарианской. Сухой, мерзко-оранжевой, слишком соленой, липнущей к зубам, – уж не знаю, из чего она была сделана. Лаврентий принципиально не употреблял продуктов животного происхождения. Он был веганом – не только соблюдал диету, но и не носил кожаные и меховые вещи. Все его ботинки были заказаны в специальном веганском бутике в Берлине.

Зато после затянувшегося завтрака, в процессе которого Лаврик горячо рассказывал о своих вегетарианских убеждениях, мы переместились в спальню, на низкую твердую тахту, и…

…И это было началом помешательства, которое в итоге имело весьма неприятные материальные последствия. Но о материальном – чуть позже, сначала о духовном.

Моя влюбленность развивалась по законам геометрической прогрессии, и через какое-то время я уже гордо именовала ее «настоящая любовь».

Мы смотрели гринписовские клипы о массовом уничтожении тюленей, и я плакала, а Лаврентий гладил меня по голове. Он учил меня готовить вегетарианские пельмени – у меня, конечно, ничего не получалось, зато кулинарные опыты закончились восхитительным сексом на обеденном столе. Мы оба были с ног до головы перепачканы в муке, словно ритуальные куклы.

Я твердо решила отказаться от мяса. Было трудно, еще как. Но каждый раз, когда моя рука воровато тянулась к кусочку колбаски, я вспоминала голубые глаза Лаврентия, светящиеся изнутри.

Мы не были знакомы и двух недель, когда я приняла эпохальное решение: хочу внести свою лепту в бессмысленную борьбу с мировой несправедливостью. И если я больше не питаюсь трупами, то с какой стати должна носить трупы на себе?

Так пришел последний час моей шубы, к обладанию которой я стремилась два сезона, экономя на чем только можно. Роскошный халат из меха норки цвета «черный бриллиант», в свое время он обошелся мне в целое состояние.

Шубу мы решили похоронить.

Лаврик одолжил у приятеля жигуленок, на котором мы отправились в безлюдный пригородный лесок, где и должен был состояться ритуал торжественного захоронения.

Не буду рассказывать, какого труда стоило нам расковырять мерзлую землю, чтобы получилась более-менее внушительная яма. Наверное, никогда в жизни я не тратила столько калорий одномоментно. В последний раз проведя ладонью по нежному, гладкому меху, я чувствовала себя опустошенной и разбитой, словно и впрямь прощалась с некогда любимым существом. Лаврентий вежливо отошел на несколько шагов, позволив мне наедине насладиться последними минутами шубообладания. В какой-то момент рациональная мысль жалобно пищащим комариком ужалила меня в самое сердце: что же ты творишь, идиотка?!

– Саша, если ты еще не готова, не надо себя насиловать, – тихо сказал Лаврентий, – намерение – это уже половина дела.

– Я уже все решила, – печально покачала головой я, – а кто сказал, что бороться с мировой несправедливостью – легко?

Не глядя я швырнула шубу на дно ямы и бросила в нее первую горсть земли.

– Ты у меня прелесть, – Лаврентий притянул меня к себе и поцеловал в макушку, – самая лучшая девушка на свете.

На следующий день я, естественно, рассказала о кладбищенском приключении Лерке. Та пришла в ужас.

– Ты с ума сошла?! Что ты натворила?! Скажи немедленно, где находится эта так называемая могила, надо немедленно шубу откопать!

Я предвидела такую реакцию. С философским спокойствием улыбнувшись, пожала плечами.

– Лер, я и сама не помню, где мы ее зарыли. Машину вел Лаврик, было темно… Да и к лучшему это. Я специально старалась не запоминать дорогу, чтобы не было искушения.

– Дура, дура, дура, – стонала Лерка, – лучше бы продала ее мне. Это же шуба моей мечты, а ты так с ней поступила.

– Это была шуба и моей мечты, – призналась я, – но мужчина мечты дороже, ты не согласна?

– Мужчина мечты, – с презрением протянула она, – вы знакомы две недели. Ты почти ничего о нем не знаешь. Ты даже не знаешь, где он работает.

– Да разве это так важно? – рассмеялась я. – Лер, какая ты глупая и зашоренная. Тебе надо срочно избавляться от стереотипов.

Она посмотрела на меня с жалостью.

– Похоже, ты свихнулась от недоедания белка. Все-таки хоть немного мяса человек употреблять должен.

А потом она сказала еще кое-что, о чем впоследствии я вспоминала с особенной грустью.

– Запомни, Кашеварова, простую истину. Мужчины приходят и уходят. А шубы остаются навсегда.

Наверное, эта история могла бы затянуться на долгие месяцы, если бы однажды, бесцельно прогуливаясь по ЦУМу, я не обнаружила на незнакомой брюнетке… свою шубу. Я остановилась как вкопанная, как будто бы не шикарную вещь увидела, а привидение. В какой-то степени так оно и было.

Подобравшись к женщине поближе, я внимательно уставилась на мех. Может быть, ошиблась, мало ли в многомиллионном мегаполисе похожих вещей?

Но нет – то была определенно моя шуба. Я узнала белое пятнышко у рукава – остатки некогда пролитой замазки. И пуговицу со стразами у горла, которую я пришила взамен фабричной…

Брюнетка заметила, что я пристально ее разглядываю, и сдвинула брови.

– Девушка, вы что-то хотели?

– Нет, просто…

– Мы знакомы? – напирала она.

– Нет, но… Возможно, этот вопрос покажется вам странным, но… Где вы купили эту шубу?

Ее лицо просветлело, бледная улыбка заиграла на губах.

– А, вы уже третья, кто сегодня спрашивает. Девушка, мне просто повезло. Таких шуб там больше нет.

– И все-таки? Какой мех красивый, редко встретишь, – подыграла я.

– Ладно, так и быть, скажу. В секонд-хенде перехватила.

– Где?!

– Да не орите вы так, я сама удивилась. Говорю же, повезло. Купила из рук хозяина. Он принес шубку сдавать, а я просто так зашла… «Элитный комиссионный магазин» называется, думаю, вдруг чего хорошего найду?

– Ясно, – упавшим голосом сказала я, – ну а что хозяин? Какой он?

– Что?… Красивый. Блондинчик. Знаете, на Христа чем-то похож. Всего за две тысячи такую роскошь мне уступил… Правда, странно, что шубка была в земле перепачкана. Но мне в химчистке ее быстро восстановили.

Две тысячи – барабанная дробь хаотично билась в виски. А я купила ее за три с половиной и не успела относить и одного сезона…

Вежливо попрощавшись с женщиной, я отправилась домой. Магазинное настроение испарилось, мне захотелось поскорее остаться одной.

Что я еще могу добавить?

Лаврика я больше никогда не видела. Конечно, он много раз мне звонил, вступая в бессмысленный диалог с равнодушным автоответчиком. Я ни разу не взяла трубку, хотя кто бы знал, как хотелось мне вывалить на него скопившуюся в сердце зияющую черноту. Меня никогда так подло не обманывали.