А и Б сидели на трубе... - Алика Смехова Страница 17

Проснулся через несколько часов, когда самолет приземлился для дозаправки в Ирландии. Когда чистый, душистый и гладко причесанный Борис вернулся из ванной, Арина вновь отметила про себя, как он многолик: следов опьянения уже нет, и все напряжение последних дней осталось в Москве. На нее смотрел молодой, влюбленный человек. С этой минуты началось счастье их первого совместного отпуска.

Вечерело, когда самолет заходил на посадку в небольшом флоридском аэропорту. Арина увидела берег океана и огни домов, расположенных на небольшом удалении от воды.

– Мама, мама, смотри, это «Роллс-Ройс»! – восторженно закричал Алеша, который все время пути не спал и был сильно возбужден.

В иллюминатор было видно теперь ярко освещенное прожекторами поле. Прямо к самолету подъехали три машины: черный лакированный «Роллс-Ройс», спереди похожий на большую акулу, «Мерседес» кабриолет и «Порше Кайенн».

– Мама, какие тут машины – как в Москве!

Из машин стали сходиться люди.

«Как в кино», – подумала Арина.

Спускаясь по трапу, она увидела очень приветливую Зиту, с которой они виделись лишь однажды и которую легко было узнать по сходству с сестрой. Рядом с ней улыбался толстый мужчина с букетом.

«Карл», – догадалась она.

Трое незнакомцев оказались помощниками Бориса. «Сколько же их у него!» – поразилась Арина. Поздоровавшись с встречающими, Борис отошел в сторонку. Арину удивило, как внимательно, по-хозяйски следил он за разгрузкой багажа. Пока Борис был занят, Зита объявила (голос у нее оказался громким, с властными нотками), что счастлива снова видеть Арину, и что сестра постоянно что-нибудь о ней рассказывает, а она, Зита, мечтает поскорее услышать ее божественное пение.

Наконец багаж разгрузили. Вещей неожиданно для Арины оказалось очень много, и ее небольшой чемодан выглядел одиноко среди множества огромных коробок.

«Интересно, что в них?» – подумала Арина, но спрашивать не стала: вид у Бориса был задумчивый, не располагающий к беседе.

Все расселись по машинам, Борис занял место за рулем «Роллс-Ройса», Арина – рядом, сзади устроился счастливый Алеша: он впервые ехал на такой машине, и его все в ней восхищало.

– Борис, а потом, когда я буду хорошо себя вести, вы дадите мне порулить? Немножко.

Борис только кивнул, но Алеше этого было достаточно для нового взрыва восторга:

– Мама, я поведу «Роллс-Ройс», но только папе мы не скажем, хорошо?

Арина почувствовала, как неуместно прозвучали эти слова про папу. Алеша по-детски непосредственно напомнил о двусмысленном положении, в котором Арина и ее сын невольно оказались. Борис по-прежнему молчал.

Через полчаса они подъехали к дому. Сквозь медленно открывающиеся ажурные ворота Арина увидела виллу в колониальном стиле, сразу вспомнились «Унесенные ветром», и даже показалось, что на крыльце вот-вот появится дородная негритянка с добрым лицом и в белом чепце. Перед домом бил небольшой фонтан. Звуки падающей воды словно шептали что-то на незнакомом языке. В холле их встретила мраморная скульптура – молодая женщина с длинными волосами, широко распахнутыми руками и счастливым, запрокинутым к небу лицом. Увидев скульптуру, Борис оживился.

– Я купил ее еще не зная тебя. Посмотри, как она на тебя похожа!

Мраморная женщина действительно походила на Арину.

– Мама! – радостно закричал вошедший позже них Алеша. – Смотри! Это ты!

Слева от входа стояли украшенные светящимися гирляндами фигурки оленей, Деда Мороза в санях, елки – дом был подготовлен к Рождеству. В столовой их ожидал большой празднично накрытый стол. Алешу познакомили с русской няней, которая должна была заниматься им все каникулы. Няня тут же увела его показывать дом и отведенную ему комнату.

Несмотря на усталость после многочасового перелета, они сели за стол. Был сочельник католического Рождества. Арина, Борис, Зита, Карл, Джон, американский доктор-гинеколог с которым Борис познакомился несколько лет назад, и еще одна американская пара – все оживленно беседовали. За столом прислуживали два русских официанта, прекрасно говорившие на двух языках. Борис бесстрашно, не задумываясь о грамматике, болтал по-английски, Зита на языке говорила хорошо, но с тяжелым русским акцентом. Арину с ее абсолютным слухом и английской спецшколой это удивило, ведь Зита прожила в Америке уже пятнадцать лет.

В середине вечера Борис отозвал Арину в соседнюю комнату.

– На счастье! – Он протянул ей две обернутые в красное коробочки.

Она поцеловала его в ответ и зажала коробочки в руках, не решаясь открыть. Она была уверена, что в одной из них – кольцо с большим бриллиантом: предложение руки и сердца. А это означало тяжелый разговор с Толиком, развод, объяснения с сыном…

Борис ждал. Она, волнуясь, неаккуратно разорвала бумагу, но перед тем как открыть коробочку помедлила, посмотрела на Бориса. Он улыбался. Наконец она открыла и обнаружила в ней… маленький белого золота крест с бриллиантами. Во второй коробочке лежали милые серьги, с бриллиантами по карату.

– Я настаиваю, – сказал Борис, – чтобы ты больше не надевала свои старые украшения. Не знаю и не хочу знать, кто тебе их дарил, но мне важно, чтобы ты носила только мои подарки.

– Спасибо, – Арина почти не слушала его. Она была расстроена и пыталась это скрыть. Она понимала: раз среди подарков нет кольца – значит, можно считать, что нет и предложения.

– Разочарована?

– Что ты, спасибо! – повторила она, надевая серьги.

Они вернулись к столу. За то время, пока их не было, гости успели и выпить и закусить. Зита, уже немного хмельная, за спиной Карла наклонилась к Арине и громко прошептала:

– Раньше он дарил женщинам бриллианты побольше, правда, и женщины были помоложе.

Арина в ответ только грустно улыбнулась.

Когда гости разошлись, от усталости она еле держалась на ногах: разница во времени давала себя знать. Борис притянул Арину и посмотрел ей в глаза:

– Я счастлив!

В спальне горел камин. Огромная кровать возвышалась на постаменте. Когда Борис и Арина остались одни, усталость мгновенно улетучилась, и уснули они уже под утро.

Днем ее разбудил шум волн и стук в окно. Только теперь она увидела, что окна спальни выходят прямо на океан. Борис заглядывал к ней в открытое окно с двумя бокалами шампанского. Он был одет и, кажется, только что вернулся с прогулки. Сияющий Алеша был с ним. Арина подошла к окну.

– С добрым утром, любовь моя, по тебе соскучились я и «Дом Периньон», – сказал Борис, протягивая бокал.

– И я, и я! – подпрыгивал Алеша. – А можно мне попробовать? Я тоже люблю шампанское!

– Нет, малыш, детки это не пьют!

– Я знаю, они пьют только кока-колу и другие вредные напитки!