А и Б сидели на трубе... - Алика Смехова Страница 18

– Я бы предпочла, чтобы ты пил сок.

– А я уже был сегодня в «Макдональдсе» и пил колу!

– Извини, я свозил Алешу в «Макдональдс», потому что он признался мне, что съесть гамбургер и выпить кока-колу – его рождественская мечта.

– В «Роллс-Ройсе» в «Макдональдс»! Думаю, вы произвели фурор! – засмеялась Арина.

Так началась рождественская неделя. Арина постоянно ловила себя на том, что мысли ее совсем не соответствовали святости праздника. Только теперь она обнаружила, как мало себя знает. Когда она слушала разговоры подруг о мужчинах и сексе, ей представлялось, что они просто фантазируют, так непохожи были их рассказы на то, с чем ей приходилось сталкиваться в реальной жизни. В юности Арина была очень сексуальна и имела, как ей казалось, достаточный опыт, однако замужество с тоскливыми постельными встречами раз в месяц сотворило с ней злую шутку, она даже убедила себя в том, что секс – не такая уж важная составляющая жизни, что с возрастом потребность в нем убывает, перестает быть острой, а сексуальное удовлетворение – ярким. И только теперь, с Борисом, она обрела полноту чувств, какая прежде представлялась ей досужим вымыслом, открыла для себя банальную истину: все зависит от партнера. Между ней и Борисом существовало то, что в Америке называли химией, и для Арины это был совершенно новый, прежде не испытанный опыт.

Они ходили в рестораны, встречались с его друзьями, и теперь Зита задавала ей все те же вопросы, что и Гита. Арина удивлялась, что сестры так похожи не только внешне, но и внутренне: они даже формулировали свои вопросы одинаково. Обе были зациклены на качестве подбора персонала компании и обе считали, что взгляду постороннего, благожелательного к Борису человека могут открыться какие-то важные истины, незаметные для тех, кто непосредственно занят этой работой. И хотя Зита нравилась ей гораздо меньше, Арина старалась честно отвечать, рассказывала о том, что думает о людях в офисе, о помощниках, водителях и даже домработницах Бориса.

Утром Арина и Борис, взявшись за руки, гуляли вдоль океана, потом плавали в открытом бассейне с подогретой морской водой. Погода стояла теплая, и было приятно думать о том, что в Москве сейчас зима, а здесь лето. Ночью, под звездами, они вновь купались обнаженными в бассейне, и пар, который шел от морской воды, казался Арине седым туманом.

В один из таких романтических вечеров Борис рассказал, что семь лет назад был влюблен в молоденькую девушку, «вице-мисс Москвы». Арина молчала, испытывая целую гамму чувств, а Борис все говорил и говорил – о том, что где-то растет его дочь, которую родила ему эта девушка, что случилось это здесь, во Флориде, в доме, где они сейчас находятся. Арина хотела было спросить, куда подевались «вице-мисс» и ее ребенок, но Борис опередил ее, сказав, что они расстались, что их жизнь его не интересует и дочь он видит редко, хотя она замечательная, «впрочем, как все дети».

– Она любила не меня, а мои деньги.

– Почему ты так решил? – удивилась Арина.

– Моя служба безопасности прослушивала ее телефонные разговоры, они и посоветовали мне с ней расстаться.

Арина почувствовала, как в ее жизнь вползает что-то чужое и мерзкое, и что ей почему-то придется смириться с таким странным способом проверки чувств. Арина не ревновала Бориса к прошлому, не удивлялась, что он плохо говорит о девушке, которую любил, что редко видит ребенка, который ни в чем не виноват. Ее в ту минуту поразила возможность вторжения в личную жизнь некой службы безопасности, которая почему-то может давать Борису рекомендации, как жить, с кем встречаться и расставаться. И еще ее расстроила его внушаемость, то, что он легко мог принять на веру самые неприятные предположения относительно близкого ему человека.

Но здесь, во Флориде, в эти прекрасные теплые дни она была так счастлива, что плохие мысли быстро отступили, к тому же Арина была уверена, что у них-то все будет по-другому, все будет очень хорошо, потому что она любит Бориса, а он – ее! Да и как можно было его не любить, если и душа и тело стремились только к нему. Правда, она иногда вспоминала историю с прозрачной дверью в подмосковном доме Бориса, а теперь, узнав историю «вице-мисс», она решила: по телефону следует говорить аккуратнее, похоже, здесь вообще любят полную прозрачность и хотят, чтобы все было не только на виду, но и на слуху. Это было для нее не так-то просто: будучи человеком публичным по профессии, публичность в личной жизни была для Арины неприемлемой.

Однажды, когда они ужинали с Зитой, Карлом и еще двумя американскими семейными парами, Борис обратил внимание на украшения дам. Флорида – не Нью-Йорк, и в небольшом городке, где они жили, существовало не так много мест, куда можно было надеть драгоценности, зная, что их не примут за стекляшки и оценят по достоинству. Церковь, синагога, свадьбы или похороны, еще два-три вида мероприятий – и все, так что ужин в богатом доме относился к немногим приятным возможностям проветрить бриллианты.

Борис посмотрел на Арину, которая с первого дня не снимала его подарка, потом на дам за столом. Их серьги, кольца, браслеты с крупными бриллиантами по несколько карат весело сверкали. Он по-детски шепнул ей:

– Знаешь, мне кажется, я ошибся с размерами. У тебя должно быть что-то другое.

– Ты о каких размерах? – не поняла Арина.

Назавтра они целый день встречали Новый год. Сначала по карагандинскому времени потому что там родился Борис, потом по московскому, потому что там родилась Арина, а несколько часов спустя опять пришли гости – сотрудники американского офиса, соседи, врач-гинеколог, которого Арина уже видела, а теперь еще и знала, что у него рожала безжалостно отставленная семь лет назад «вице-мисс Москвы».

– Когда наконец забеременеешь, я хочу, чтобы ты рожала у него, – вновь напомнил Борис.

Гости уходили, приходили новые. В одиннадцать вечера они сели за стол, чтобы встретить Новый год по американскому времени, а за несколько минут до полуночи Борис позвал Арину в спальню.

«Не самое худшее место провести новогоднюю ночь», – подумала Арина, но она ошиблась.

Борис усадил ее на кровать и как волшебник высыпал перед ней груду украшений.

– Я хочу, чтобы у нас были традиции. И было что-то, что передавалось бы по наследству. И еще хочу, чтобы у тебя было все самое лучшее.

Он взял кольцо с огромным бриллиантом и надел ей на палец. Кольцо было немного мало´, Борис не обратил на это внимания и причинил Арине боль, но она промолчала.

– Значит так, – начал он. – Во-первых, я хочу, чтобы ты стала моей женой.

Предложение было сделано так по-деловому, что Арина растерялась. В этот момент их позвали к столу: приближался Новый, 2007-й год. Он крикнул:

– Идем! – и взял с кровати другое кольцо, тоже с большим бриллиантом, только желтого цвета и другой формы, и надел ей на другую руку со словами: – А во-вторых, это тебе. С Новым годом!

К кольцу прилагались серьги с желтыми бриллиантами и браслет.