Жаркая любовь - Люси Меррит Страница 19

Наградой ему была ироничная – хотя и немного печальная – улыбка.

– Спасибо, – с чувством промолвила она. – А то я уже стала сомневаться, не слишком ли много о себе вообразила в последнее время?

– Что значит «вообразила»? – возмутился Джо. – Да и никогда не встречал такой скромной женщины, как вы! – Он прислушался к своим словам и умолк. – Так вот в чем дело! Лаванда никогда не понимала, сколь многое от вас зависит! А теперь кто-то открыл ей глаза – и она решила отделаться от конкурентки. Испугалась, что под ней закачается трон.

Теперь Алекс улыбнулась по-настоящему: искренне и весело. Темные глаза, блестевшие от слез, заискрились от смеха.

– Еще раз спасибо. Но все, увы, не так просто.

Джо сделал удивительное открытие: когда Алекс грустит, ее глаза становятся почти золотыми из-за сокровенного пламени, сверкающего в их глубине.

– Что? – рассеянно переспросил он.

– Я сказала, что все не так просто… – Алекс испуганно умолкла. – Что случилось? Почему вы на меня так смотрите? – Она вдруг застонала: – Ох нет, только не это! Я снова размазала помаду, да?

И зачем только она это сказала? Теперь Джо прикипел взглядом к ее губам!

Губы ее тоже не давали ему покоя, и он однажды в этом признался. На том самом чертовом пикнике в их поместье он сказал: «Алекс, у вас чересчур чувственные губы. Это не доведет вас до добра!» Но она лишь рассмеялась в ответ, как будто он сказал, что у нее нос выпачкан кремом, или еще что-то подобное. А потом она удалилась под ручку с Рупертом Свиткрофтом подальше в лес, полюбоваться на те места, где они играли в детстве. При этом Руперт Свиткрофт вел себя так, как будто только сейчас впервые увидел ее с тех самых пор. Джо пришел к этому выводу еще тогда и не видел причины менять свое мнение. Руперту не было никакого дела то того, какие чувственные у нее губы.

Но Алекс ждала ответа. Она не спускала с Джо тревожного взгляда. Ну почему эта женщина вечно страдает от неуверенности? Черт побери, какая разница, размазала она помаду или нет? Джо почему-то ужасно разозлился. Он прокашлялся и ответил:

– Ваша помада в порядке.

– Это точно?

– Абсолютно, – Джо уже взял себя в руки и поинтересовался: – А почему вы так испугались?

– Потому что Лаванда постоянно ругает меня за то, что я размазываю помаду.

– Ах, конечно, ее величество! – язвительно воскликнул Джо. – Пусть ее мнение вас больше не беспокоит. А теперь скажите, что вам заказать. И еще объясните, что я должен сделать в связи с этим вашим увольнением.

– А что вы могли бы сделать? – краснея от неловкости, спросила Алекс.

– Я и сам не прочь это узнать, – невозмутимо промолвил Джо. – Но тот факт, что вы сидите за этим столом, говорит о том, что у вас уже есть кое-какие мысли. Вот и выскажите, их мне.

– Вы очень проницательны!

– Ага, такой я крутой парень! – кивнул он с самодовольной улыбкой.

Однако Алекс эта улыбка почему-то напугала.

– Я сморозила какую-то глупость? – осторожно спросила она.

– Нет, просто меня еще никто не называл проницательным. В газетах обычно пишут, что я «вижу человека насквозь».

– Значит, я все-таки сморозила глупость.

– Да нет! В любом случае, будь у меня выбор, я бы предпочел быть «проницательным». Мне это нравится. Не так грубо звучит.

– А почему вдруг вам захотелось скрыть свою грубость? – Алекс внезапно насторожилась.

– Везде, где мне приходится вступать в конкуренцию с европейскими архитекторами, ко мне относятся как к Джонни-выскочке, – пояснил Джо с ироничной ухмылкой. – Мало того – я еще и моложе лет на двадцать многих маститых монстров. Газетчики постоянно делают ни это упор. Заодно с моей слабостью к спортивным машинам и особнякам в Голливуде. Но это не более чем выдумка. Честное слово, я порядочный парень. И вы можете на меня положиться.

Алекс с тревогой подумала, что меньше всего он похож на парня, на которого можно положиться. Он же вылитый пират! На миг ей даже захотелось отказаться от своей идеи.

Но тут Джо сказал:

– Конечно, если у вас хватит храбрости.

Она резко подняла голову и сердито прищурилась.

– Уж не считаете ли вы, что я струсила?

– Да что вы? – Ему явно нравилось ее дразнить. – Пожалуй, вы немного осторожничаете – но не более того!

– Осторожничаю!

Проблема состояла в том, что Джо угодил не в бровь, а в глаз. Он угадал так точно, что Алекс готова была взорваться. Даже привычное чувство здравого смысла отказывалось ей служить.

– Вы не одну неделю не давали мне проходу, предлагая перейти к вам на службу! – запальчиво воскликнула она. – А теперь всеми способами пытаетесь вывернуться!

– Месяц, – вполголоса поправил он.

– Что? – Алекс растерялась.

– Не один месяц. Я не даю вам проходу уже не один месяц. С того самого дня, как увидел вас на заседании правления фирмы, – услужливо напомнил он.

Ну да, именно в тот день он встал в дверях и заявил во всеуслышание: «Я влюблен!» Как будто Алекс могла об этом забыть! Она сердито посмотрела на него и потребовала:

– Объясните – почему?

– Почему? – Джо не спешил с ответом, ведь нужно было найти достаточно убедительные слова. – Потому что я не могу одновременно решать организационные проблемы и заниматься творчеством. Как-никак в первую очередь я архитектор, и за это мне платят деньги. Потому что ни один из моих знакомых менеджеров вам и в подметки не годится. Потому что чем больше у нас заказов и клиентов – тем больше мы зарабатываем денег и тем быстрее сползаем в полный хаос. Потому что это меня напрягает.

– Но должен же кто-то из ваших сотрудников заниматься хотя бы повседневными делами?

– Должен. И занимается, – угрюмо кивнул Джо.

– Ну и?

– Она не в состоянии усидеть на месте больше десяти минут. На данный момент она уже умудрилась потерять шесть файлов, весь список клиентов от «д» до «к» и наброски макета картинной галереи.

Алекс подозрительно закашлялась – это больше походило на сдавленный смех. Наконец она успокоилась и сказала:

– Понятно.

Напрасно Джо ждал продолжения.

– По-моему, я что-то пропустил, – как можно безмятежнее заметил он. – Что значит это «понятно»?

– То, что я наведу порядок у вас в офисе, – проговорила Алекс с грубоватой прямотой.

Джо уставился на нее так, словно окаменел от удивления.

Алекс неловко заерзала в кресле. Если говорить начистоту – а она всегда соблюдала этот принцип, – ее выступление вряд ли можно было назвать идеальным. До сих пор она вела себя как агрессивный подросток, и это отнюдь не облегчало перехода к главной стадии переговоров.