Мой принц - Элис Детли Страница 20

– Ты останешься у меня на все выходные?

– Если хочешь, – уже без особой радости сказала Кэтрин.

Видимо, Оливер уловил эту перемену в ее настроении, потому что в голосе его появилась особая нежность.

– Дорогая моя, я очень хочу этого. – Он помолчал. – Я соскучился по тебе.

Этих слов было достаточно, чтобы растопить недовольство Кэтрин. И все-таки в Бостон она приехала изрядно взвинченная, едва успевая к назначенному времени. Причиной ее задержки было желание выбрать такой наряд, который понравился бы Оливеру.

Недовольное выражение на лице Оливера, когда он открыл ей Дверь, быстро сменилось восторгом. Он ввел ее в гостиную, снял меховую накидку с плеч и застыл, любуясь. Облегающее длинное платье из золотистой парчи удостоилось его полного одобрения. Он поцеловал ее в обнаженное плечо, скосил глаза туда, где за треугольным вырезом лифа скрывалась ее нежная грудь, и застонал.

– Как хочется ее поцеловать, – прошептал он ей на ухо, и у Кэтрин закружилась голова. – Но если я начну, то мы никуда не поедем. Подожди меня, я быстро.

Оливер умчался в гардеробную, оставив Кэтрин в гостиной. Она впервые была в его квартире и теперь с интересом осматривалась. Обставлена гостиная была дорогой мебелью, на окнах висели красивые шторы, на стенах – картины. Но во всем облике комнаты было что-то бездушное, как обычно бывает в отелях, где люди живут временно.

– Я недавно снял эту квартиру. Пока не знаю, стоит ли ее покупать, – объяснил Оливер, возникнув за ее спиной. – Тебе нравится?

Кэтрин пожала плечами.

– Ты сам все здесь обставлял?

– Нет, этим занимался мой агент. А что, чувствуется?

Кэтрин кивнула.

– Ничего, после приема я покажу тебе свою спальню. Там все сделано по моему вкусу. – Оливер обнял ее за талию и вздохнул. – Я даже поцеловать тебя не смею, чтобы не размазать помаду. Ты сегодня ослепительно красива, страшно тебя показывать. Украдут!

Кэтрин, прильнув к Оливеру, уже готова была вместо приема отправиться с ним в спальню.

– Но надо ехать, – произнес он, не скрывая сожаления.

Прием в честь Рождества давала гигантская корпорация, с которой Оливер сотрудничал в течение последнего месяца. Кэтрин была поражена его роскошью и количеством гостей. После ужина их с Оливером разлучили. Кэтрин беспрерывно приглашали танцевать, и она с упоением отдавалась ритмам музыки в объятиях партнеров. Ей вдруг стало весело, как давно уже не бывало. Она перестала постоянно искать глазами Оливера, войдя во вкус общения с незнакомыми людьми. За ней ухаживали, ею восхищались и говорили изысканные комплименты. Как давно она не была в атмосфере всеобщего веселья! Разгоряченная последним танцем, она подошла к подносу с бокалами шампанского.

– С трудом тебя нашел! – сказал, подходя к ней, Оливер.

Кэтрин подняла на него сияющие глаза.

– Мы с тобой еще не отметили Рождество.

Он протянул ей бокал.

– С праздником, дорогая! – поздравил ее Оливер и чокнулся с ней. – Рад, что тебе здесь понравилось. Но не пора ли нам отправиться домой, как ты считаешь? – спросил он, бросая на нее жадные взгляды.

– Конечно, пора. Я, кажется, немного опьянела, – слукавила Кэтрин, потому что до появления возле нее Оливера она и не думала о нем.

В лимузине, который дожидался их у подъезда, Оливер прижал к себе Кэтрин, скользнув руками под меховую накидку.

Уик-энд они провели в постели, выбираясь оттуда только для того, чтобы поужинать и прогуляться по городу.

После праздника снова потянулись будни, заполненные работой, любовью по часам и долгими ожиданиями телефонных звонков Оливера. Для Кэтрин в этой расписанной по дням и часам жизни таилось завораживающее безумие. Каждая последующая встреча с любовником по страстности не уступала предыдущей. И все-таки их отношения с Оливером, в которых ничего не менялось и которые, похоже, не имели будущего, пугали ее. Все чаще она подумывала о том, что когда-нибудь надоест Оливеру и он расстанется с ней, как расставался прежде с другими любовницами. Однажды она попыталась расспросить его о том, как он жил до нее, с кем проводил время. Оливер, обнимавший ее в этот момент за плечи, убрал руку и спросил недовольным тоном:

– Почему тебя это интересует?

– Хочу больше знать о тебе. По-моему, так естественно между близкими людьми делиться…

– Я ведь не спрашиваю, кто у тебя был до меня, – резко прервал он ее.

Кэтрин промолчала и больше никогда не возвращалась к этой теме. А как ей хотелось тогда, чтобы Оливер просто посидел с ней вечером и поговорил по душам. Но на разговоры у него никогда не оставалось времени. Даже приезжая к ней в поместье на уик-энд, он больше разговаривал по телефону, чем с ней…

Теперь они могли разговаривать часами. Эти разговоры сближали их, создавали атмосферу дружеского союза. Они быстро перешли на «ты». Во время разговоров Кэтрин иногда замечала на себе его странный задумчивый взгляд, в котором читались нежность, печаль и что-то еще, непонятное, никак не вязавшееся с обликом прежнего Оливера. Она вопросительно смотрела на него, тогда он отводил глаза и начинал говорить о чем угодно, только не о том, что их связывает. Да и что их теперь связывает? Болезнь Оливера, и только. Наверное, так уж все женщины устроены, грустно усмехалась в темноте Кэтрин, вечно им чего-нибудь не хватает для полного счастья. И если раньше она мечтала о задушевном друге Оливере, то теперь тосковала по Оливеру страстному любовнику. Все чаще она вспоминала их последнюю встречу перед его поездкой в Лондон…

Как всегда по пятницам, Кэтрин пораньше отпустила прислугу и сама приготовила на ужин то, что любил Оливер. Небольшой столик на двоих она накрыла возле камина в гостиной. Чтобы придать встрече немного романтики, она поставила на стол две свечи и низкую вазу с орхидеями.

Оливер приехал с небольшим опозданием, что само по себе для него нетипично, и очень уставший. Во время ужина он часто задумывался, рассеянно отвечал на ее вопросы, и Кэтрин осторожно спросила:

– У тебя неприятности?

– Нет, с чего ты взяла? Просто болит голова. Наверное, от голода. Сегодня не успел пообедать. Перед отъездом всегда наваливается куча дел.

После ужина настроение Оливера изменилось. Перед ней снова был восторженный любовник, нежный и насмешливый, предупредительный и властный. Он шутил и делал ей комплименты. Кэтрин легко сдалась в плен его неотразимого обаяния, и вместо десерта они занялись любовью прямо в гостиной на диване. Потом он отнес ее в душ, а оттуда в спальню на второй этаж. Все было как обычно, если не считать вопроса Оливера в тот момент, когда она уже погружалась в сон, прозвучавшего для Кэтрин неожиданно:

– Тебе хорошо со мной, Кей?

Больше всего ее поразила странная печаль, которую она уловила в его голосе. Кэтрин не понимала, почему так тревожно сжалось сердце. На мгновение она затаила дыхание. Наверное, стоило ответить весело, какой-нибудь шуткой, но сил на это не было.