Рано или поздно - Мэри Бэлоу Страница 21

И все равно она надеялась. Это было бы самое лучшее завершение самого дивного дня ее жизни — потанцевать… нет, прогуляться с ним по террасе, а потом сидеть рядом за ужином. Может быть, она сумеет хоть капельку обелить себя в его глазах. Нужно заранее придумать какую-нибудь разумную тему для разговора. Вот, к примеру, какую хорошую книгу она читала в последнее время? Ну или вообще? Можно рассказать ему, что завтра она собирается записаться в библиотеку, потому что просто оголодала без хороших книг, и не может ли лорд Хейворд порекомендовать ей что-нибудь?

И тут на нее обрушилось двойное разочарование, хотя одно из них следовало бы назвать скорее негодованием. Сначала она увидела, как лорд Хейворд вернул свою партнершу ее маме и направился по периметру бального зала в сторону Анджелины. Однако по дороге остановился возле небольшой группки леди, а через минуту отошел от них, но не один, а с одной из дам — самой младшей, и они вместе удалились на террасу.

Эту леди Анджелина не знала, хотя вспомнила, что здоровалась с ней в начале вечера. Но невозможно же запомнить все имена, да даже и большую часть! Ну или хотя бы некоторые, если на то пошло. Она запомнила Марию Смит-Бенн и леди Марту Хэмлин, потому что встретила обеих еще во дворце, и они ей очень понравились. И конечно, запомнила имя графа Хейворда и вдовствующей графини Хейворд. И еще кузена Леонарда, лорда Феннера, потому что он брат кузины Розали, а они наверняка знакомились с ним много лет назад на свадьбе Розали. Ну и еще парочку друзей Фердинанда, с которыми ездила сегодня утром верхом в парке, — их имена всплыли сами, без напоминания. И все, пожалуй. В дальнейшем нужно будет стараться больше и запоминать хотя бы по одному имени в день. Нет, лучше по десять.

Возможно ли это?

И сразу следом на нее обрушилось второе главное разочарование вечера — нет, негодование! Он небрежно фланировал по залу в обществе Трешема и остановился прямо перед ней — лорд Уиндроу, с теплой улыбкой на губах, словно ни разу в жизни ее не видел до этого вечера, не предлагал посидеть у него на коленях и разделить с ним мясной пирог и стакан эля!

Как она и помнила, у него была впечатляющая фигура и темно-рыжие волосы, сейчас блестящие при свечах, как медь. И красивое лицо, и, да, зеленые глаза, лениво полуприкрытые тяжелыми веками. Как-то раз кто-то употребил при Анджелине выражение «томный взгляд». Должно быть, именно это тот человек (кем бы он ни был) и имел в виду.

У лорда Уиндроу был томный взгляд. Наверняка он считал, что это взгляд сердцееда. Мужчины бывают такими глупыми!

— Розали, Анджелина, — произнес Трешем, — могу я представить вам лорда Уиндроу? Уиндроу, это моя кузина, леди Палмер, и моя сестра, леди Анджелина Дадли.

Если бы Анджелина могла, она бы взорвалась от бешенства, пока Уиндроу лебезил перед Розали и целовал ей руку. А затем он повернулся к Анджелине и поклонился очень вежливо и снова улыбнулся с той долей почтения, какую джентльмен должен проявлять по отношению к младшей сестре своего друга. И не сделал ни малейшей попытки поцеловать руку ей.

— С вашего позволения, мэм, и если я еще не опоздал, — с невыносимой любезностью обратился он к Розали, — мне бы хотелось пригласить леди Анджелину Дадли на следующий танец. Сочту это за величайшую честь. Трешем — мой близкий друг.

Что вряд ли является удивительным, с омерзением подумала Анджелина. Не требовалось прилагать особых усилий, чтобы представить себе брата, предлагающего одинокой леди в пивном зале гостиницы посидеть у него на коленках и глотнуть эля из его стакана. Она уже собралась решительно отказать лорду Уиндроу, да только обращался он не к ней. Он говорил помимо нее, словно самой Анджелины просто не существовало.

К этому времени Розали уже по-настоящему взволновалась. Вот-вот начнется танец перед ужином, а Анджелина весь вечер упрямо отказывается зарезервировать его за любым, кто ее приглашает. И Розали как раз думала, что большинство джентльменов наверняка пришли к выводу, что танец за кем-то оставлен и теперь Анджелине грозит серьезная опасность подпирать стенку на собственном дебютном балу, причем ни много ни мало — во время танца перед ужином! Для любой юной леди не бывает более страшной катастрофы. А Анджелина, конечно же, все еще безнадежно надеялась, что ее пригласит граф Хейворд.

— Я уверена, леди Анджелина будет в восторге, — одобрительно кивнув, произнесла Розали и мысленно с огромным облегчением вздохнула.

Трешем отошел, чтобы тоже выбрать себе пару. До сих пор он танцевал каждый танец, строго выполняя обязанность хозяина, которая, должно быть, просто убивала его, одновременно захлестывая радостью всех его партнерш и их мамаш.

Анджелина вовсе не пришла в восторг. Но что она может сделать, кроме как устроить сцену? А это она сегодня уже сделала, подвернув лодыжку. Если она сейчас унизит лорда Уиндроу перед гостями брата, то станет темой для сплетен во всех гостиных Лондона в течение следующего десятилетия, а не какой-то там недели.

Она положила ладонь ему на рукав и удовлетворилась тем, что решила вести себя холодно и надменно, в точности как там, в гостинице.

— Ах, красавица, — пробормотал Уиндроу, ведя ее танцевать, при этом ему хватило наглости чуть приблизить свою голову к ее, — я сказал, что с удовольствием возобновлю знакомство с вами, но даже предположить не мог, каким огромным удовольствием это окажется. Сестра Трешема!

— Он сломает вам нос, вобьет все ваши зубы в глотку и поставит синяки под оба глаза, если только узнает, что вы посмели сказать мне в гостинице! — отрезала Анджелина.

— О горе мне, да, — согласился он. — И пересчитает мне каждое ребро. В смысле если перед этим он сумеет связать мне ноги, связать за спиной руки и привязать меня к столбу. А, и завязать мне глаза.

Мужчины — такие хвастливые глупцы!

— Я же не знал, — подобострастно произнес он, — и принял вас за простую смертную. — Анджелина посмотрела на него с ледяным высокомерием, и он хмыкнул: — Должно быть, я просто ослеп на оба глаза. Вероятно, мне повезло, что тот хныкающий трус оказался там, чтобы удержать меня от ошибки.

— Лорд Хейворд не трус! — отрезала Анджелина. — Никто не заставлял его выступить против вас и защищать меня. Он не знал, кто я такая, точно так же, как и вы. А когда вы собрались уходить, никто не заставлял его преградить вам дорогу и заставить принести извинения.

Уиндроу ухмыльнулся:

— Вероятно, он не только хныкающий трус, но еще и идиот в придачу.

Анджелина поджала губы. Она не собиралась вступать с ним в спор. Она уже сказала все, что хотела.

— Когда я вошел в бальный зал — к сожалению, слишком опоздав, — вы сидели рядом с ним, — заметил он. — Мне сказали, что вы растянули лодыжку во время первого танца, поэтому весь его остаток вам пришлось провести сидя. Я просто счастлив, что вы так быстро полностью оправились. Или же ваша травма была достаточно… э‑э… удобной? Я заметил, что он танцует так, словно у него обе ноги деревянные.

— Я сидела с лордом Хейвордом, потому что мне этого хотелось! — отрезала Анджелина.