Рано или поздно - Мэри Бэлоу Страница 22

Музыка выручила ее, не дав разозлиться еще сильнее, и танец начался. К счастью, благодаря рисунку танца основную часть времени они находились далеко друг от друга, так что поддерживать беседу почти не приходилось, но когда он мог сказать ей несколько слов без риска быть подслушанным, то засыпал Анджелину вычурными комплиментами (сказать по правде, куда более забавными, чем те, которые чуть раньше придумывал маркиз Эксвич).

Уиндроу изо всех пытался ее рассмешить. Ему не пришлось прикладывать усилий, чтобы вызвать у нее улыбку — Анджелина начала улыбаться сразу, как начался танец. Еще не хватало, чтобы другие заметили неладное. Мельница сплетен тотчас же ухватится за возможность состряпать какую-нибудь гадкую историю, чтобы объяснить ее внезапную угрюмость.

Граф Хейворд по-прежнему оставался на террасе, отметила Анджелина. И он по-прежнему с той леди в голубом. Они стояли возле каменной балюстрады и так серьезно разговаривали, словно знали друг друга всю жизнь.

Анджелину окатило волной ревности.

Если бы только…

И тут она вспомнила, что это танец перед ужином, значит, ей придется сидеть рядом с лордом Уиндроу и вести себя с ним вежливо. И улыбаться ему!

Иногда жизнь становится тяжелым испытанием. Анджелина чувствовала, что готова расплакаться.

Да только это ведь самый захватывающий день ее жизни! И говоря по правде, если забыть о своем негодовании, нужно признать, что партнер у нее очень забавный и умеет дурачиться. И танцует превосходно.

Разумеется, он очень похож на Трешема. И Фердинанда. И друзей Фердинанда, тех, с кем она сегодня утром ездила верхом в парке. Таких мужчин существует великое множество — беспечных, недалеких, забавных. И право же, вполне, вполне дружелюбных.

Она ничуть не боялась лорда Уиндроу, как не испугалась его и в гостинице. Просто ее не интересовала его лесть, и она до сих пор негодовала на то, что ему хватило бесстыдства пригласить ее на танец на виду у кузины Розали и Трешема. Это было низко. Очень низко. И кто же все-таки та леди в голубом?

Нет, это плохая идея, думал Эдвард. Совершенно не его дело, с кем танцует леди Анджелина Дадли — в присутствии своего опекуна и компаньонки. И никто ей никакого вреда не причинит. Бал вряд ли мог быть более публичным, и она по-прежнему остается центром всеобщего внимания.

Он не хотел, чтобы сегодня вечером его снова видели рядом с ней. Не хотел, чтобы кому-нибудь в голову пришла ошибочная мысль, а она непременно будет ошибочной. Матери и комитету женщин-родственниц придется заняться другим списком. Нет, лучше пусть они отойдут в сторону и дадут ему сделать свой собственный выбор.

Юнис только что призналась, что чувствует себя немного обделенной, потому что они освободили друг друга от неофициального соглашения, заключенного четыре года назад. В таком случае, отпуская его, она просто повела себя благородно, сделала то, что считала себя обязанной сделать. Она думает, он должен жениться на ком-то, кто стоит ближе к нему по положению, и почему-то решила, что этим «кем-то» должна стать леди Анджелина Дадли. Но даже Юнис, несмотря на весь свой ум и здравый смысл, иногда заблуждается. Она вполне подходит ему по своему положению. Она леди и по рождению, и по воспитанию. И что более важно — она просто подходит ему. Они во многих отношениях похожи друг на друга.

Чем больше Эдвард об этом думал, тем сильнее укреплялся в мысли, что женится он только на Юнис. Он сумеет ее убедить. Конечно, его семья будет слегка разочарована, но большого шума они не поднимут. Они его любят и желают ему счастья.

В обеденном зале Уиндроу усаживал леди Анджелину за маленький столик. Это было не совсем красиво с его стороны — бал дается в ее честь и она, конечно же, должна сидеть за длинным столом. Но с другой стороны, весь этот бал устроен с целью подыскать ей подходящего мужа, а всем известно, что Уиндроу родом из очень древней уважаемой семьи и богат, как Крез.

Может быть, ее родственники сейчас одновременно задержали дыхание и надеются, что никто к ним за столиком не присоединится.

Юнис неумолимо тащила его вперед. Они прокладывали себе путь между столами, места за которыми заполнялись весело щебечущими гостями.

— О, смотри, Эдвард! — воскликнула она наконец. — За этим столом как раз два свободных места. Можно к вам присоединиться?

Последние слова были обращены к Уиндроу и леди Анджелине.

Эдварду показалось, что Уиндроу ничуть не обрадовался — точнее, до тех пор, пока его взгляд не переместился с Юнис на самого Эдварда. А уж тогда в его глазах засверкали искорки веселья. Он вскочил на ноги и отодвинул стул для Юнис.

— Хейворд, — сказал он, — будьте так добры, представьте меня этой очаровательной леди.

— Это лорд Уиндроу, Юнис, — усаживаясь, произнес Эдвард. — Мисс Годдар, Уиндроу, племянница леди Сэнфорд.

— И теперь, — радостно улыбнувшись, сказала леди Анджелина, — мне не придется мучиться и смущенно скрывать тот факт, что я не помню вашего имени, мисс Годдар. Сегодня вечером мне представили несколько дюжин людей, почти все они мне незнакомы, и боюсь, что их имена влетали в одно ухо, а вылетали из другого. Не то чтобы я специально с небрежностью отношусь к людям. Мисс Пратт, моя последняя гувернантка (всего их у меня было шесть), учила меня, что одним из важнейших качеств истинной леди является то, что она никогда не забывает лиц и прилагающихся к ним имен. Даже если речь идет о слугах. Вот это последнее она особенно подчеркивала, потому что сама была чем-то вроде прислуги и прекрасно знала, как часто люди смотрят на нее, однако не видят по-настоящему. Я уверена, ее слова очень мудры, но еще я уверена, что ей никогда не приходилось посещать балы такого размаха и пытаться запомнить всех гостей до единого, а потом обращаться к ним по имени при следующей встрече. Так что простите меня за то, что я не сразу запомнила, как вас зовут. Теперь-то я запомню.

Мда, эта женщина умеет разговаривать, подумал Эдвард. Ее молчание в «Розе и короне» определенно было для нее нехарактерным.

— Совет вашей гувернантки, конечно, разумен, леди Анджелина, — сказала Юнис. — Конечно, невозможно запомнить все светское общество после одного краткого представления, и никто не ожидал этого от вас. Важно делать то, что в твоих силах — вот все, что требуется от нас в этой жизни.

Когда она говорила, Уиндроу переводил взгляд с лица Юнис на Эдварда и обратно. Искорки смеха в его глазах сделались ярче, если такое вообще возможно.

— Но не в следующей, мисс Годдар? — спросил он.

— Прошу прощения?

Она глянула на него, вскинув брови.

— Я говорю, в следующей жизни, мы сможем расслабиться и уже не делать то, что в наших силах?

— В следующей жизни, лорд Уиндроу, — ответила Юнис, — если следующая жизнь вообще существует, в чем лично я серьезно сомневаюсь, мы, как предполагается, будем вознаграждены за то, что в этой старались изо всех сил.