Гордость и предубеждение Джасмин Филд - Мелисса Натан Страница 22

— Джаз, это он, — сказала Джорджия, когда они подъехали к дому Джаз после репетиции номер три. — Я наконец встретила мистера Любовь. Я всегда искала такого мужчину, как Джек. Ты заметила, какие у него белые зубы, когда он улыбается? Я уверена, что он будет знаменитым.

— Гм-м-м-м, — недвусмысленно произнесла Джаз. — А как насчет мистера Мускула?

Джорджия промолчала. Джаз не хотелось, чтобы сестра уезжала, так и не приняв решения.

— Ты что, будешь делать вид, что его не существует вообще? Или сделаешь доброе дело и выйдешь за него замуж?

— А вдруг Джек меня бросит?

— Не будь собакой на сене. Подумай и о тех, кто влачит счастливое одинокое существование.

— Ну, что касается тебя, одинокое существование тебе не грозит. Я видела, какими глазами на тебя смотрит Уиллс.

Джаз была ошарашена. Ей безусловно больше нравились репетиции с участием Уиллса. Но это не имело никакого отношения к флирту, просто у них было много общего. Например, они оба презирали Гарри. Казалось, они были в этом одиноки. Такое чувство, что остальные не понимали, что он безнаказанно хамит всем, только потому что так чертовски знаменит. Да, он хороший режиссер, хотя Джаз плохо разбиралась в режиссуре. Но она прекрасно разбиралась в людях, а Гарри Ноубл был просто большой дрянью. И, по мнению Джаз, ничто его не оправдывало. Ни «Оскар». Ни Династия. Ни Адонис.

И затем, во время репетиции номер четыре, у нее состоялся интереснейший разговор с Уиллсом об истинном лице Гарри Ноубла, которого никто не замечал.

Разговор этот произошел во время перерыва, когда они вместе пили кофе. Утро выдалось очень тяжелым. Гарри пытался втолковать Брайену, что тот в первой сцене должен быть более надменным. Джаз была просто возмущена тем, как грубо он обращался с актерами. У нее даже появилась жалость к противному критику.

— Ради Бога, Брайен! — орал Гарри, хватаясь за голову. — Ты же несказанно богат, невероятно красив! Ты же фантастически завидный жених! А не какой-нибудь убогий сельский учитель!

Брайен стал пунцовым от смущения.

— Ради всего святого, ну, выпрямись ты! — И Гарри что есть силы хлопнул его по спине и чуть дал в живот. — Дарси и в голову прийти не может, что он в чем-то неправ. Он груб, надменен и высокомерен. Взгляни на меня.

Джаз и Уиллс обменялись красноречивыми взглядами, и Джаз с удивлением осознала, что она испытала особый прилив радости от того, что Уиллс понял намек и разделяет ее мнение о Гарри. Их режиссеру и в голову не приходило, что он обладал всеми самыми худшими качествами Дарси. Но в отличие от остальных, только они с Уиллсом оказались столь проницательны, чтобы за славой и деньгами Ноубла разглядеть истинное его лицо.

Она была просто потрясена, когда Гарри грубо отодвинул Брайена в сторону и занял его место. И вдруг в одно мгновение он превратился в Дарси. Ноубл расправил грудь, чуть изменил выражение лица, и вот уже весь вид его демонстрировал полное презрение к окружающим. Перевоплощение было невероятным — Джаз не могла не признать. Как же Гарри не видит, что он сам идеально подходит для этой роли?

Когда Гарри медленно обводил комнату взглядом, каждая пора его кожи источала презрение, а свои беглые замечания он бросал с легким акцентом, говорящим о его принадлежности к высшему классу. Это был, как сказал бы Гилберт, живой, полнокровный Фитцуильям Дарси.

— Какие они все ужасные (Джаз и не подозревала, что слово «ужасный» такое емкое). Они так вульгарно одеты и у них скверные манеры. Приеду домой и первым делом попрошу Брауна приготовить мне ванну. (Все засмеялись).

Гарри посмотрел на Джаз, которая сидела там, где и полагалось Лиззи, то есть у столика с рукоделием. Его взгляд остановился на ней.

— Ничего, — отчеканил он, оценивающе осмотрев девушку с ног до головы, будто она была поросенком на рынке. — Но не настолько, чтобы я мог увлечься ею.

Джаз, кипевшая от ярости и унижения, посмотрела на него.

— И я благодарю Господа за это!

Глядя на выражение негодования, написанного на лице Джаз, немного дольше, чем это было необходимо, Гарри закончил сцену.

— Отлично, Джасмин, — спокойно сказал он. — Отлично.

Джаз, не отводя от него взгляда, также спокойно ответила:

— А я не играла. — После чего отвернулась.

Какое-то мгновение Гарри молчал, видимо, не знал, что сказать.

— А нужно было играть, — в конце концов промолвил он. — Я не даю бесплатные спектакли. — И он медленно пошел к своему месту.

Там он уже громко хлопнул в ладоши, и все вскочили от неожиданности.

— А теперь, молодой человек, повторим все сначала, и хватит тратить зря мое время.

Брайен медленно поднялся: он напоминал приговоренного к сожжению на костре.

Играл он не лучше прежнего, но на этот раз Гарри не делал никаких замечаний. Казалось даже, что он вообще не смотрит на актера. Закончив сцену, Гарри тут же объявил перерыв.

Выяснилось, что у Уиллса не было с собой ничего поесть, даже кофе, и Джаз была рада поделиться: она захватила термос с кофе и любимое печенье. Одно или даже пару она готова была пожертвовать Уитби. «Вот как он мне нравится», — подумала девушка.

Гарри как всегда сидел в гордом одиночестве: одна рука во взъерошенных волосах; в другой — карандаш; взгляд устремлен вдаль. Режиссер не снисходил до того, чтобы присоединиться к актерам. Лишь Сара и Джек Хейзы, Мэт, ну и иногда Фиолетовые Очки (у нее всегда с собой был талмуд с записями и, тщетно пытаясь унять волнение, ассистентка всегда говорила с ним очень громко) нарушали уединение Ноубла и вели с ним беседы. Негласная субординация по степени значимости — так определила установившиеся отношения Джаз. Конечно, никто не мог сравниться по значимости с самим Гарри, поэтому он никогда первым и шага не делал, и разговора не начинал. «Интересно, — промелькнуло в голове Джаз, — бывает ли ему когда-нибудь одиноко?»

Как раз в этот момент к режиссеру направлялась Сара. Джаз и Уиллс обожали подслушивать их ежедневный обмен впечатлениями, который происходил, как только Гарри делал перерыв. Сами же они притворялись, будто разгадывают кроссворд. В тот день разговор был особенно интересным.

Началось все как обычно. Сара улыбнулась Ноублу своей, как она считала, прелестнейшей и самой невинной улыбкой.

Гарри поднял голову, показывая, что он весь внимание.

Она громко, как-то по-девичьи вздохнула и села рядом с ним, поинтересовавшись, как все идет.

— Отлично, — ответил Гарри. — Тебе что-нибудь нужно?

Уиллс и Джаз хмыкнули, услышав такой грубый ответ, но не отрывали взгляда от кроссворда.

— Дело в том, — начала Сара так, словно ей неприятно было касаться этой темы, — раз уж ты сам спросил, я с радостью послушала бы твое профессиональное мнение. — Тут она стала говорить тише, как бы по секрету. Джаз и Уиллу пришлось напрячь слух. — Только между нами. Понимаешь, мне довольно трудно играть в сцене с… с… как же ее имя? Все забываю.