Великолепный любовник - Кристина Брук Страница 23

– Что ты, конечно нет, – улыбнулась Вайолет и подозрительно быстро отвела взгляд.

Бэкенхем взял список, на составление которого у Лидгейта вместо обещанной недели ушло целых три.

– Фамилии мне известны, но ни с одной из этих девиц я не знаком.

– Откуда же тебе их знать, если последние шесть лет ты жил как отшельник, – сказал Лидгейт. – Почему ты нахмурился? Что-то не так?

– Если не ошибаюсь, в семействе Максвеллов каждый второй – сумасшедший.

– Ничего подобного, – возразил Лидгейт. – Во-первых, не каждый второй. Во-вторых, не сумасшедший, а эксцентричный. Не волнуйся, мисс Дженнифер Максвелл не имеет привычки надевать цветочный горшок вместо шляпы. Ты убедишься в этом, когда познакомишься с ней в Пэтридж-Холле.

– Нет. Она не подходит.

Бэкенхем взял перо и недрогнувшей рукой вычеркнул мисс Максвелл из списка.

– Ты слишком суров, – с упреком произнес Лидгейт. – В конце концов, в каждом семействе есть пара-тройка людей со странностями. Вспомни нашего дядюшку Пембла. По воскресеньям он прятался в клозете, не желая идти в церковь. Тетушка Уинифред всякий раз умудрялась вытащить беднягу, и на церковной службе тот подвывал, заглушая певчих.

Лидгейт тактично не упомянул третьего графа Бэкенхема. Он приходился Маркусу родным дедом, и его безумства нанесли немалый урон состоянию и репутации семьи.

– Лидгейт, я не хочу рисковать. Боюсь, мисс Максвелл не подойдет.

Кузен махнул рукой:

– Ладно, забыли о ней. Как насчет остальных? У тебя есть еще какие-нибудь возражения?

В кабинет вошел Ксавье и со скучающим видом процедил:

– Вы оба все еще здесь?

Бэкенхем взял со стола список.

– Я получил то, что мне нужно, и теперь наконец смогу уехать.

– Что это? – Ксавье выхватил у Бэкенхема листок. – О, я вижу, Лидгейт изрядно потрудился. Однако здесь нет самой очевидной кандидатуры.

Лидгейт насторожился:

– Кого ты имеешь в виду? Надеюсь, не Джорджи Блэк?

– Разумеется, нет. Я имею в виду ее младшую сестру, Вайолет.

– Вайолет Блэк? – изумился Бэкенхем. – Ты спятил? Она еще ребенок.

– Ошибаешься, – Ксавье покачал головой. – Ей почти восемнадцать, и она полная противоположность своенравной старшей сестре. Выйдет в свет в следующем сезоне. Но, думаю, леди Арден согласится оставить ее за тобой.

– Ты говоришь так, словно речь идет не о девушке, а об участке земли, – возмутился Лидгейт.

– Разве тут, – Ксавье пренебрежительно щелкнул пальцем по списку, – перечислены будущие героини любовного романа? Мне показалось, Бэкенхем исповедует сугубо деловой подход к браку. Если это не так, прошу простить мне мои неизящные выражения.

Бэкенхем молчал, смутно припоминая тихую светловолосую девочку, игравшую в куклы в Кловерли-Мэнор много лет тому назад. Пусть сейчас она подросла, но жениться на ней? Что за мысль!

– Нет. Она слишком молода для меня.

– Ты знаешь, что она наследует Кловерли? – спросил Ксавье.

Бэкенхем знал. Он всегда относился к Кловерли с особым интересом, потому что когда-то эти земли принадлежали его семье. Дед Бэкенхема проиграл крупную сумму деду Джорджи и уплатил долг, отрезав кусок от своих владений.

Бэкенхем считал себя обязанным сделать все, чтобы вернуть утраченное. В свое время ради этого он сделал предложение Джорджи. Теперь поместье отошло к Вайолет. Если она выйдет замуж за кого-то другого, Кловерли будет потеряно навсегда.

Конечно, у Бэкенхема более чем достаточно средств и собственности. Он не искал невесту с приданым, но Кловерли… Надо быть полным идиотом, чтобы не глядя упустить такую возможность. Правда, он никак не мог забыть Джорджи, но ведь та дважды отвергла его, не так ли?

– Я уже говорил: мне все равно, на ком ты женишься, – продолжил Ксавье. – Но по моим сведениям, младшая мисс Блэк как нельзя лучше соответствует заявленным тобой требованиям. Если хочешь, я сам договорюсь с леди Арден. Посмотри. Понравится – прекрасно, не понравится – откажешься.

– Хорошо, – решился Бэкенхем. – Внесем мисс Вайолет Блэк в список. Спасибо за совет.

Ксавье пристально посмотрел на него:

– Я бы сказал, что рад быть полезным, если бы не чувствовал себя, как посредник в торговле недвижимостью.

Он усмехнулся, отвесил иронический поклон и направился к двери.

– Знаешь, Лидгейт, я с нетерпением жду того дня, когда нашему великолепному маркизу Стейну придется задуматься о вступлении в брак, – заметил Бэкенхем.

Ксавье обернулся:

– Как мило, что ты беспокоишься о моем будущем. Однако смею уверить, когда настанет тот день, о котором ты говоришь, я найду себе невесту без посторонней помощи.

Он ехидно улыбнулся и вышел из кабинета.

– Вообрази, что ждет бедняжку, – с нарочитым ужасом произнес Лидгейт. – Она зачахнет рядом с этим бесчувственным змеем.

– Интересно, почему Монфор никогда не пытался его женить?

На этот вопрос не мог ответить даже Лидгейт.

– Давай вернемся к нашему предприятию. Обсудим план действий.

Бэкенхем вздохнул:

– Прямо сейчас?

– А когда? – Лидгейт выложил на стол лист с какой-то схемой. – Смотри, здесь все расписано. Предлагаю начать с Хендона. Там будут присутствовать три девицы из списка, и ты, образно говоря, одним выстрелом убьешь трех зайцев.

– Каких зайцев? То есть каких девиц?

– Мисс Присциллу Трент, мисс Джейн Харроу и леди Элизабет Фэншоу. Я позабочусь, чтобы тебе прислали приглашение.

– Весьма признателен.

– Я не могу отделаться от ощущения, что участвую в фарсе, – задумчиво сказал Лидгейт. – Зачем тебе такой унылый брак? Может, подождем, когда ты кого-нибудь полюбишь?

Бэкенхем подумал о Джорджи, и у него мучительно сжалось сердце.

– Нет, Лидгейт, мне нужна просто жена. А любовь оставим поэтам и мечтателям.

Их карета остановилась напротив «Звезды и Подвязки». Леди Блэк снова прочитала газетное объявление.

– Только послушай, Джорджи. Здесь написано, что индийская паровая ванна с целебными травами лечит множество болезней и поможет даже тем, кому ничего не помогло. Особенно страдающим ревматизмом, параличом, подагрой, потерей подвижности суставов, застарелыми растяжениями, хромотой, острыми и тупыми болями в суставах.

Джорджи не стала высказывать свои мысли по этому поводу. Из всех процедур, перепробованных леди Блэк, эта была далеко не самой эпатажной. Возможно, самой экзотической, но, может быть, поэтому будет хотя бы интересно.