Дивный ангел - Кэт Мартин Страница 24

Да, этим «лентяям», как их называл Бошек, хорошо известен крутой нрав их босса. Что ж, Казек сам прошел по всем ступенькам служебной лестницы в компании, пока не достиг своего нынешнего положения. Он считал, что «Вэллс и Фарго» своим процветанием обязана прежде всего ему, Бошеку. Именно он организовал перевозку золота во время «золотой лихорадки», их компания стала тогда ведущей в этой области. Благодаря стараниям Бошека компания получила несколько выгодных фрахтов, а сам Казимир получил повышение – его назначили начальником терминала в Сан-Франциско, самого перспективного в компании.

Это был потолок карьеры для поляка. Молодые сотрудники компании, быстро продвигавшиеся по служебной лестнице, были родственниками владельцев компании и инвесторов. Сэм Юнгерман, новый хозяин Казека, получил пост вице-президента потому, что его отец – исполнительный директор «Америкэн экспресс». Хотя «Вэллс» и «Америкэн экспресс» прямо не связаны друг с другом, у них общие инвесторы и даже несколько общих членов совета директоров. Естественно, те протаскивают своих.

Бошека это обстоятельство вовсе не удивляло, он усвоил – его личная карьера не связана с компанией, и если он хочет стать богатым, то должен посуетиться сам.

Казек знал, как добиться задуманного. По долгу службы он был прекрасно осведомлен обо всем, что происходит в городе. Компания перевозит товары, людей и почту, и Бошек всегда интересовался, что, кто и куда отправляется. Он даже не брезговал вскрывать чужие письма, чтобы быть в курсе всех событий, и, следовательно, лучше, чем любой банкир, был информирован о состоянии финансов городских воротил. А главное – он знал, как они делают деньги.

Надо отдать ему должное, полученную информацию Казек использовал разумно: эти солидные господа не хотели, чтобы об их деятельности стало известно в широких кругах. Стоило намекнуть – и они были готовы выложить кругленькую сумму за молчание. К менее сообразительным приходилось применять тактику угроз, попросту говоря, шантаж. Но Бошек не любил это грубое слово.

Глубоко затянувшись, он притушил сигару. В последнее время Казек пребывал в мрачном настроении. Деньги деньгами, отрадно сознавать, что у тебя на счету не одна тысяча долларов, но самолюбие его было уязвлено. Назначение Юнгермана доконало Казимира Бошека.

«Ладно, – подумал он, – скоро я с ними распрощаюсь! К черту эту компанию!» Самый влиятельный адвокат Сан-Франциско у него в руках, и очередной хитроумный план уже начал работать.

Он им еще покажет, на что способен Казек Бошек. Хорошо, что он не поменял свое имя на какого-то там Карла Боуэна, как советовали друзья. Польша – страна королей, и Бошек продолжит эту традицию.

* * *

В среду вечером Джесси решила наконец отправиться в «Дивный ангел», конечно же, в сопровождении Пэдди. Ей уже не терпелось заняться делом. Что же до Джейка Вестона – никуда не денешься, как-никак компаньон. Просто нужно будет вести себя крайне сдержанно, словно между ними ничего не произошло.

И действительно, ни она, ни Джейк и словом не обмолвились об инциденте в кладовой.

Джейк был вежлив, обращался с ней уважительно, но больше занимался своими делами. Джесси наблюдала за тем, как он работает, и дивилась его умению разрешить самую сложную ситуацию. Но еще больше ее занимал огромный синяк у него на щеке.

– Что случилось? – не выдержав, спросила она при первом удобном случае. – Бул Хаскинс приходил поквитаться, пока меня тут не было?

– Нет, ошибочка вышла, – коротко ответил Джейк, отводя глаза.

Он явно избегал разговора, и Джесси подумала, уж не чувствует ли он себя виноватым за то, как вел себя в кладовой? Но, поразмыслив, решила, что Вестону скорее всего неведомо чувство вины.

Джейк проводил взглядом грациозно поднимавшуюся по лестнице Джесси и тяжело вздохнул. Она держалась так холодно весь вечер! И поделом – не надо было лезть целоваться, ведь это дочь Генри, а не какая-то уличная девчонка! Но еще мучительнее было противное чувство вины за дурацкий визит к Моник. Он бесился и оправдывался перед собой. Черт возьми, Джесси – его компаньон, он ничем с ней не связан, кроме общих дел. И тем не менее было как-то не по себе.

Почти весь вечер он сторонился Джесси, а потом подумал: ведь она – дочь Генри, хозяйка половины всего бизнеса, а посему с ней нужно наладить отношения.

Когда он вошел в контору, Джесси сидела за столом и проверяла счета. Она мельком глянула на него и снова уткнулась в книги. Джейк положил на стол мешочек с деньгами.

– Тут вот имеется ежемесячная графа, которую я не могу понять, – заговорила она, не отрываясь от записей. – Просто: «Редемптон» – и пятьдесят долларов. На них нет накладных. Что это, и почему мы платим туда деньги?

Джесси подняла глаза и с удивлением заметила, что Джейк покраснел.

– Это организация «Сестры сиротского приюта Редемптон», – пробормотал он.

– Что?

– Это сиротский приют, – повторил Джейк мягко, и Джесси все еще сомневалась, правильно ли она его поняла.

– Объясни толком, пожалуйста.

– Да я же, черт возьми, сказал уже – деньги идут в сиротский приют. Если тебе это не нравится, можешь вычитать всю сумму из моей доли.

Некоторое время Джесси молча смотрела на Джейка, потом наконец улыбнулась и сказала:

– И не подумаю. Пожертвования на приют – замечательное дело. И тебе не стоит так смущаться из-за этого.

– С чего ты взяла, что я смущен? – с вызовом спросил Джейк, тщетно пытаясь принять беззаботный вид.

Джесси поразило неожиданное открытие: оказывается, этот на первый взгляд черствый человек способен сочувствовать чужой беде! Растроганная до глубины души, она осторожно поинтересовалась:

– Откуда ты знаешь об этом сиротском приюте?

Джейк пригладил растрепавшиеся волосы и присел на край стола.

– Дня три назад, – начал он свой рассказ, – на кухне обнаружилось, что кое-что из продуктов исчезло, на следующий день – опять пропажа. Сперва мы думали, что крадет кто-то из наших девочек или повар, а потом обнаружили вора, вернее, воришку – маленького перуанца, который устроил себе убежище в ящиках.

– Пако? – догадалась Джесси.

– Пако. Он был еще слишком маленьким, чтобы работать у нас, и я отвел его в приют. Ты даже не представляешь, какой он был тогда худой, ребра можно пересчитать, но вырывался со страшной силой, не хотел никуда идти. – Джейк, помрачнев, уставился в темное окно. – Я впервые в жизни попал в такое заведение. Старое кирпичное здание, внутри чисто, сестры-монахини трудятся не покладая рук, но сразу видно – дети полуголодные, средств не хватает. Вот я и решил… За год до этого твой отец дал мне солидную прибавку к жалованью, получалось пятьсот долларов в месяц, даже больше. И решил, что спокойно могу отдавать пять процентов на благотворительные нужды. Предложил Генри скинуться по двадцать пять долларов в месяц для приюта, и он согласился. И теперь там нормальные кровати для каждого ребенка и достаточно продуктов. – И Джейк с улыбкой добавил: – У старика Генри было доброе сердце.