Король Островов - Дебби Маццука Страница 24

Она едва сдержала возглас отчаяния при виде еще одного медведя, готового воспользоваться беззащитностью Лахлана. Животное ударило его, словно он был игрушкой.

— Еще раз, Аврора! Давай!

Они отправили еще один заряд, такой мощный, что воздух вокруг них затрещал. Заряд попал медведю в грудь как раз в тот момент, когда он набросился на Лахлана, и они оба — и человек, и зверь — свалились на землю. Зарычав, животное обнажило окровавленные зубы, а Лахлан занес меч.

— Еще! — крикнула Эванджелина, молясь, чтобы у нее осталось достаточно магии.

Меч Лахлана опустился на животное в то самое мгновение, когда их обжигающий удар попал в цель.

Напуганная тем, что у нее не хватает энергии, Эванджелина окинула взглядом поле битвы и увидела Гейбриела, который вытаскивал клинок из только что убитого им медведя.

— Гейбриел! — крикнула она, указывая туда, где лежал Лахлан.

Бросив быстрый взгляд на Эванджелину, а потом туда, куда она указывала, Гейбриел громко скомандовал:

— Уходим… уходим!

Эванджелина снова попыталась сбросить медведя с Лахлана, но оставшейся у нее силы хватило лишь на то, чтобы на несколько дюймов поднять животное в воздух.

— Аврора, убери его с Лахлана, — с трудом произнесла Эванджелина сдавленным от переживания горлом.

Но Аврора не успела этого сделать, потому что рядом с Лахланом появился Гейбриел и, сбросив медведя с его истекающего кровью тела, осторожно поднял Лахлана на руки, а затем исчез.

Неистовое содрогание прокатилось по телу Эванджелины, которая, застыв, сидела позади Авроры, и она обхватила себя руками, стараясь унять напавшую на нее непроизвольную дрожь.

— С королем Лахланом все будет хорошо, правда, Эванджелина? Он выздоровеет, как выздоравливаем мы.

— Да… Я уверена… конечно, он выздоровеет.

Но Эванджелина не была уверена. Она ни в чем не была уверена. Оттуда, где они неподвижно висели над полем боя, она увидела выражение ужаса на лице Гейбриела, когда он поднимал Лахлана на руки.

Внизу под ними воины, которые не были ранены, забирали тела тех, кто был ранен, и улетали на своих крылатых конях или транспортировались, если не было, на чем скакать, а белые твари, встав на задние лапы, торжествующе рычали. Жар ее злости за то, что они сделали с Лахланом, разогрел застывшее тело Эванджелины — как бы мало ни осталось у нее энергии, медведи за все заплатят.

Эванджелина осматривала окрестности в поисках возможности осуществить свою месть, и, увидев замерзший фьорд, который медведям нужно было пересечь, чтобы попасть к дворцу Магнуса, она, собрав всю свою магию, наблюдала и ждала, пока медведи двинутся по льду. Ведя пальцем вдоль реки, змеившейся в долине, она остановила его в том месте, где находились животные, и хлопнула в ладоши. Печальный стон потряс воздух, по середине фьорда быстро побежала широкая трещина, ледяное поле вздыбилось и сбросило рычащих медведей в холодные воды, которые били их о скалы.

— К горе, Боуэн!..

Голос Эванджелины хрипел от усилия не давать воли эмоциям. Верхом на Боуэне они следовали за безмолвной процессией лошадей и всадников к расположенному внизу плато, где их армия собиралась разбить лагерь. Среди обледенелых вершин окружающих гор свистел ветер, а внизу кружился покрытый кровью и пеплом снег, заметая следы недавно происходившей там битвы. У Эванджелины защипало щеки.

Она не заметила, что Боуэн приземлился на скалистом обрыве, пока Аврора, дрожа, не спустилась с коня. Эванджелина сняла себя с лошади и, повернувшись, увидела наблюдавших за ней Фэллин и ее сестер. Они все несли на себе отметины ожесточенной битвы, но никто из трех не был серьезно ранен.

— Как он? — спросила Эванджелина, с трудом найдя слюну, чтобы смочить рот.

— Не очень хорошо. Гейбриел не…

— Стоп!

Внутри ее поднялось негодование, какого она никогда прежде не испытывала, и она стремительно прошла мимо женщин.

— Где он?

Эванджелина обвела взглядом группу белых палаток, внутри которых мужчины оказывали помощь раненым.

— Бродерик считает, что лучше всего увезти его…

— Я не спрашивала, что делать, я спросила, где он, — огрызнулась Эванджелина.

— Там, в пещере, — ответила Фэллин, указывая на открытый проем.

Чувствуя, что ей вот-вот станет плохо, Эванджелина с трудом сглотнула и стиснула зубы. Она постаралась заглушить воспоминания, но мозг не проявил к ней милосердия и наполнял ее образами Лахлана — целующего ее, дразнящего ее, касающегося ее, выводящего ее из себя, — и она до боли сжала губы.

— Эванджелина!

Фэллин сочувственно положила руку ей на плечо, а Райана с Шейлой подошли ближе. Эванджелина покачала головой и предупреждающе подняла вверх палец, чтобы остановить их. Если она позволит сестрам утешать ее, то не сможет побороть душившие ее чувства. Глубоко вздохнув, чтобы успокоиться, она подошла ко входу в пещеру и, нагнувшись, шагнула внутрь.

Гейбриел и Бродерик, стоявшие на коленях возле Лахлана, оглянулись на нее. В очаге, который они устроили в нескольких шагах от того места, где он лежал, ярко горел огонь. Его тело от талии вниз было закрыто шкурами, и Эванджелина пожалела, что мех не прикрывает его всего, потому что его кожа, та малая ее часть, что не была закрыта повязками из белой ткани или не была черной от синяков, имела синевато-серый цвет.

Стараясь не поддаваться страху, Эванджелина, пошатываясь, опустилась на колени и, осторожно дотронувшись до щеки Лахлана, вздрогнула, ощутив холодную влагу. Он выглядел так, словно был высеченной из мрамора статуей — статуей прекрасного бездыханного ангела.

— Эванджелина, если мы не будем действовать быстро, боюсь, мы его потеряем.

Она ухватилась за тонкую ниточку надежды, прозвучавшей в словах Гейбриела.

— Что? Что нужно сделать?

— Ему нужна кровь.

— Да, разумеется. Я пойду в Королевство Смертных. Я приведу Эйдана.

Произнося это, Эванджелина уже поняла, что магия, необходимая для их транспортации, превышает ее возможности, и наклонила голову, борясь со слезами отчаяния. Как могла магия изменить ей в тот момент, когда Эванджелина больше всего в ней нуждалась?

— Нет, его ранения слишком серьезны. Ему нужна кровь фэй. Кровь фэй с очень сильной магией. Ему нужна твоя кровь, Эванджелина.

«Ты точно такая же, как твоя мать. Зло у тебя в крови». Приговор Морфессы прозвучал в голове Эванджелины так же громко, как стучало ее сердце.

— Нет! Я не могу. Я не могу сделать такое ему.

Гейбриел изумленно взглянул на нее.

— Если ты этого не сделаешь, вина за его смерть ляжет на тебя! — возмущенно бросил Бродерик и выбежал из пещеры.