По закону чувств - Джессика Харт Страница 25

– Но мне нужно видеть Фенни!

Патрик мягко усадил ее на диван и убедился, что дрожащие пальцы надежно держат бокал.

– Лу, ночью ты ничего не сделаешь, даже если успеешь на поезд. Завтра мы встанем пораньше, и я отвезу тебя в больницу. Если поднимемся в пять, то к девяти будем там.

– Но у тебя же встреча…

– Я ее перенесу.

– А как быть с детьми?

– Сейчас позвоним Мейрисе, она приедет и последит за всем. Выпей, это тебя поддержит.

Лу послушно сделала глоток и поперхнулась обжигающей жидкостью.

– Лучше?

Тепло поползло вниз, в желудке стало горячо, и Лу почувствовала себя увереннее.

– Да. Извини. Я, кажется, не способна думать.

– И не надо, думать буду я. А теперь расскажи, что сообщила соседка Фенни.

Его слова помогли ей справиться с волнением, глаза пощипывало, и она поморгала, чтобы загнать слезы обратно.

– Не много. Она заскочила к Фенни насчет цветов для церкви, увидела, что та лежит на полу кухни, вызвала «скорую помощь» и поехала с ними в больницу, потому что больше некому. Врачи сказали, что дело плохо.

Лу посмотрела на Патрика блестящими от подступавших слез глазами:

– Фенни – это моя скала. Я не могу потерять ее. Это же… я второй раз теряю мать. – Голос ее слегка дрожал, она еле сдерживалась.

– Я знаю. – Он крепче стиснул ее руку. – Знаю.

Лу сумела овладеть собой. Она поставила виски и провела пальцами по глазам:

– Нельзя рыдать. Я должна быть сильной.

Патрик подождал, пока она опустит руку, и решительно обнял ее. Обнял, как ребенка, нуждавшегося в утешении. Через мгновение она перестала сопротивляться и доверчиво прильнула к нему.

– Сегодня не нужно быть сильной. – Он прижался щекой к шелковым волосам. – Я с тобой.

На больничной койке Фенни выглядела очень слабой и хрупкой. Она, всегда отличавшаяся такой подвижностью, что Лу забывала о ее возрасте, выглядела сейчас очень постаревшей. Лу в отчаянии сидела рядом и держала тетушку за руку, дожидаясь, когда той станет лучше.

Но лучше не становилось. Один раз Фенни открыла глаза, увидела Лу и попробовала что-то сказать:

– …у-у.

– Да, Фенни, я здесь.

Фенни опять попыталась что-то сказать, Лу наклонилась к ней.

– Патрик?

Фенни в ответ еле заметно кивнула.

– Патрик со мной. Смотри, вот он.

Патрик подошел к кровати и встал так, чтобы Фенни его видела. Он разговаривал со старшей медицинской сестрой, и та сообщила, что Фенни быстро слабеет.

– Привет, Фенни, – сказал он так бодро, что Лу опять захотелось плакать.

Фенни все еще пыталась что-то сказать, останавливая напряженный взгляд то на Лу, то на Патрике. Патрик вдруг понял, чего она хочет.

Он положил руку на плечо Лу:

– Не беспокойтесь Фенни, я пригляжу за ней. Обещаю.

На лице больной появилось облегчение, и даже подобие улыбки мелькнуло в уголке замершего рта.

– …о-о-шо… – произнесла она и, явно успокоенная, опять погрузилась в забытье.

Через час она умерла. Очень тихо.

Лу, застыв, так и сидела, держа ее за руку.

Лу сидела в прострации, не веря, что Фенни больше нет.

Всем занимался Патрик. Он побеседовал с врачами и все оформил. Потом обнял жену за плечи, вывел из больницы и усадил в машину. Он даже не заговаривал с ней, просто включил обогрев салона и поехал к дому Фенни. Там он разжег камин, сделал чай, а потом, когда оцепенение у Луизы начало потихоньку проходить, обнял ее. И она разрыдалась.

Усадив Лу в кресло, Патрик позволил ей поплакать, а сам приготовил постель. Бледная, с опухшими глазами, она не сопротивлялась, когда он мягким фланелевым лоскутком вытер ей лицо и помог раздеться.

Следующие два дня Патрик носился по делам, деликатно отстранив от них Лу, при этом ласково ухитрялся заставить ее поесть, застегивал на ней пальто и выводил на прогулку. Он вычистил камин и оставил его в таком виде, чтоб она могла разжечь огонь, как только войдет в комнату.

Лу от такой заботы становилось легче, она даже расстроилась, когда он сообщил, что должен возвращаться в Лондон.

– Завтра я привезу детей, они тоже хотят быть на погребении. С тобой за ночь ничего не случится?

– Со мной все хорошо, я уже в порядке.

Но как только Патрик вышел, она ужасно затосковала.

Бессильно опустив руки, Лу наблюдала, как отъезжает машина. Она так давно не могла ни на кого положиться!

Они хоронили Фенни морозным зимним днем. На блеклом голубом небе резко выделялись голые деревья, свежий воздух слегка окрасил бледные щеки Грейс. Лу держала ее за руку, а рядом, положив ладонь на плечо Тома, стоял Патрик.

Лу с грустью провожала опускавшийся в могилу, вырытую рядом с могилой Дональда, гроб с телом тети. Фенни была с ней, когда умерли родители, когда ее бросил Лори, во все и хорошие, и трудные времена. Тетя овдовела тридцать пять лет, ей было всего сорок девять, когда умер муж. Не намного старше сегодняшней Лу. А если она потеряет Патрика? Если ей придется тридцать пять лет размышлять о том, почему они с Патриком не проводили больше времени вместе? Зачем притворяться, что ее не интересует, любит ли ее Патрик так же, как она любит его?

Она взглянула на Патрика, большого и уверенного, стоявшего рядом с ней. Вспомнила, как беспокойно смотрела на них с Патриком Фенни. Почему тетя явно успокоилась после его обещания «присмотреть» за племянницей?

Была убеждена, что он любит Лу? Он тоже, как и Фенни, оказался рядом с ней в трудную минуту. Впервые Лу не должна была со всем справляться одна. Патрик все сделал. Ведь он не стал бы этим заниматься, если бы не любил?

Вопрос только в том, как он ее любит, как друга или как жену? Лу решила, что это нужно выяснить. Не теперь, когда еще велика боль от потери Фенни, но и, не откладывая надолго. Мейриса права: этот брак не должен быть таким, каков он сейчас. Одной дружбы мало, нужно что-то делать.

На следующий день Патрик отвез детей в Лондон: им нужно в школу, а у него – встреча, которую больше нельзя откладывать. Лу осталась еще на несколько дней, чтобы разобрать вещи Фенни и уладить дела с поверенным.

– Я приеду на следующей неделе и заберу тебя, – сказал он ей, закрывая багажник.

Она, расцеловав детей, стояла, от холода обхватив себя руками, и ждала, чтобы на прощание помахать отъезжающим рукой.

– Знаешь, не нужно ездить взад и вперед. – Сказала она Патрику. – Я спокойно доеду и поездом.