Милая пленница - Кристина Скай Страница 25

— А разве здесь тебе что-то не нравится? — бархатным голосом поинтересовался Хоук. — У нас в распоряжении вся крыша! И почему бы тебе не остановиться и не встретиться со мной лицом к лицу? — Он медленно, незаметно продвигался вперед, упорно сокращая расстояние между ними.

— Потому что ни к чему хорошему это не приведет, и вы это прекрасно знаете! Так что не подходите, предупреждаю! С меня уже довольно ваших издевательств! — Александра почувствовала, как ее спина коснулась теплых камней круглой башенки. Видя, как близко от нее герцог, она бросила взгляд вбок — туда, где над крышей виднелись ветви старого дуба.

Хоуку оставалось до девушки меньше ярда. Его глаза в синих сумерках светились серебряными точками.

Александра стояла, прижавшись к башенке, боясь хоть на мгновение отвести взгляд от герцога. Ее дрожащие пальцы ощупывали камни, пытаясь отыскать щель, но находили только ровные ряды кирпича и известку.

«Но должны же быть в башенке дверь или окно», — в отчаянии думала Александра.

— Опять тебе не повезло, дорогая. Мы заложили выход из южной башни три года назад, после того как Дэвис чуть не сломал себе ногу на ее лестнице. Наверное, ты об этом забыла, — с легкой насмешкой в голосе произнес герцог.

«Нет, — мысленно закричала Александра. — Нет, ведь свобода уже так близка!» Один из камней под ее рукой качнулся, и она тут же вцепилась в него, изо всех сил пытаясь вытащить из кладки.

— Назад! — вскрикнула она, поднимая камень и замахиваясь на Хоука.

Хоук остановился, сдерживая ярость, но не потому, что испугался камня, а потому, что видел: женщина находится в опасной близости к краю крыши.

— Очень хорошо, — произнес он, складывая руки на груди. — И что дальше?

До Александры донесся мягкий шорох дубовых листьев, колеблемых ветром.

— Отойдите назад, — хрипло сказала она, молясь, чтобы он повиновался. «Он должен, должен», — повторяла она. Ей нужно было несколько секунд, чтобы подумать и найти место для маневра.

— А если не отойду, что будет?

— Я швырну этот камень в вашу безмозглую башку!

В темнеющем воздухе разнесся его негромкий смешок.

— Ты этого не сделаешь, дорогая. Это великолепный блеф, тебя можно поздравить, но, похоже, пришла все-таки пора тебе признать поражение.

— Ну нет, черт бы вас побрал, пока я дышу, я не сдамся! — И Александра мгновенно подняла камень повыше и изо всех сил запустила его туда, откуда доносился язвительный голос, хотя и видела в темноте лишь белое пятно рубашки герцога. Она услышала грохот камня по крыше, а потом, после небольшой паузы, удар внизу, на земле.

И тогда девушка повернулась и бросилась туда, где трепетали на ветру зеленые ветви дуба.

— Стой!.. — Хриплый рев Хоука разорвал воздух, эхом заметался между каминными трубами…

Но в ушах Александры грохотало ее собственное сердце, да еще шум ветра… и ничего больше она не слышала.

Ей в лицо бросилась зеленая путаница ветвей и листьев, она ударилась плечом о толстый сук, вскрикнула от боли… в нее вцепились тысячи деревянных пальцев, и она полетела вниз.

Она сильно стукнулась боком о ствол, отлетела в сторону, ее хлестали ветви, и она отчаянно размахивала руками, пытаясь уцепиться за что-нибудь достаточно крепкое.

И наконец ее пальцы схватились за грубую кору, и Александра изо всех сил стиснула ветвь и тут же, раскачиваясь на ней вверх и вниз, почувствовала, что ее ноги касаются более основательного сука, и, решительно спрыгнув на него, поползла к стволу, отпихивая в стороны тонкие ветки и выплевывая попадавшие в рот листья. Продвигаться в темноте было нелегко, и в какой-то момент девушка чуть не свалилась вниз, но удержалась и продолжала на ощупь ползти вперед, а когда ее руки обхватили мощный ствол дуба, она прижалась к нему и облегченно вздохнула.

Но времени для передышки у нее не было. Она покрепче обмотала вокруг себя свое самодельное сари и стала спускаться вниз по стволу, от ветви к ветви, пока не очутилась футах в пяти над землей. Чуть помедлив, она спрыгнула на землю и тут же задохнулась от острой боли в лодыжке.

И за это тоже она отплатит вонючей жабе, поклялась Александра, выпрямляясь и оглядываясь по сторонам. Спотыкаясь и прихрамывая, она направилась к подножию холма, где раскинулась березовая роща; белые стволы деревьев светились серебром в лучах восходящей луны.

Над широким лугом пел ветер; луна, едва поднявшаяся над вершинами деревьев, смутно освещала путь. Александра знала, что далеко ей не уйти, потому что нога отчаянно ныла. До сих пор, охваченная азартом, девушка просто не обращала на это внимания, но теперь она едва ступала на больную ногу.

Ей необходимо было найти укрытие, потому что герцог, безусловно, станет ее искать, а может быть, еще и призовет на помощь слуг… Но где, где ей спрятаться? Александра внимательно вглядывалась в открытое пространство, пересеченное бледными дорожками лунного света. Взобравшись на гребень холма, она остановилась и прислушалась, ожидая, что вот-вот до нее донесутся звуки погони.

Но вокруг было тихо, лишь мягко шелестела под порывами ветра трава да шуршали листья деревьев. Устало вздохнув, Александра направилась к дубу и прислонилась к его толстому стволу; постояв так минуту-другую, она пошла дальше, чтобы обследовать лежавшую впереди долинку.

И тут на середине склона она увидела старую искривленную березу, корни которой выпирали из земли перекрученными жгутами. Боясь поверить собственным глазам, она бросилась вниз по склону. Да, толстый ствол дерева когда-то, много десятилетий назад, треснул, но его скрепили, и теперь в березе, у самых ее корней, образовалось огромное дупло.

Измученная девушка забралась в него, свернулась клубочком — и тут же заснула.

Двумя часами позже Хоуксворт, бесшумно шагая по травянистому склону, отыскал свою ускользнувшую добычу. Она спала, как лесной зверек, и у ее ног из травы выглядывали дикие орхидеи и примулы. Герцог отправился на поиски один, не желая, чтобы кто-либо из прислуги стал свидетелем того, что должно последовать, когда он отыщет беглянку.

Удача сопутствовала ему, без нее он вполне мог не заметить женщину. Лунный луч просочился между березовыми ветвями и освещал бледные руки и стройную лодыжку…

При виде этой картины у герцога перехватило дыхание. Женщина казалась серебристой нимфой, приютившейся в темном убежище дупла. Она не выглядит ни гордой, ни продажной, подумал Хоук, она кажется таинственной и необычайно хрупкой. Она — неотрывная часть чарующей ночи… И сердце Хоука болезненно сжалось.

Но он, собравшись с силами, яростно растоптал ростки нежности, пробившиеся в его душе. «Нет, — сказал себе Хоук, — сейчас полночь — тот час, когда пробуждается злобная Титания, королева эльфов…»

Что-то гладкое и плотное раздражающе коснулось вытянутой ноги Александры. Она беспокойно шевельнулась, забормотав во сне. И почти в то же мгновение ее глаза широко раскрылись.