Из сегодня в завтра - Джулия Тиммон Страница 25

— Когда это «попозже»? — спрашиваю лениво-игривым тоном.

— Когда придет время, — смеясь одними глазами, отвечает Джерард.

Меня против воли берет легкая злоба. Нет, так не пойдет. Если мы уже теперь откладываем на потом так много разговоров, тогда вскоре их скопится столько, что будет уже не вспомнить, что мы собирались друг другу объяснить. И заблудимся в лабиринте недосказанности.

Кривлю рожицу, показывая, что обижена. Стараюсь сделать это так, чтобы Джерард подумал, будто я просто дурачусь. Во всяком случае, наполовину.

— Неизвестность сущая пытка. Я буду весь вечер сидеть и раздумывать, когда же оно придет, это время.

Джерард смеется.

— Чтобы ты не мучилась, я буду тебя развлекать. Тогда минуты потекут незаметно и наконец настанет та, когда можно будет открыть секрет.

— Значит, ты откроешь его уже сегодня? — лукаво, прищуриваясь, спрашиваю я.

Джерард о чем-то на миг задумывается.

— Да. Только открою его не совсем я…

Удивленно округляю глаза.

— А кто?

— Имей терпение, — с шутливой строгостью говорит он.

Решаю больше не приставать к нему с вопросами. Но втемяшиваю себе в голову, что мои неясные опасения связаны именно с секретом, который мне должен открыть неизвестно кто. Тревога в душе возрастает.

А вокруг тем временем разыгрывается сказка. Здешняя публика совсем не такая, какую я наблюдала тем вечером в «Уолдорфе». Манеры людей, окружающих нас в этом зале, изысканно-неторопливые, от тонких ароматов слегка кружится голова, а звуки скрипок поют о любви.

Делаем заказ, и Джерард принимается рассказывать о том, с чего начнет статью про нью-йоркские небоскребы. Я пытаюсь слушать его, но, увы, половина его слов пролетают мимо ушей. Мне никак не отделаться от ощущения, что он чем-то очень взволнован и, как я, старается при помощи болтовни скрыть свои истинные чувства. В иные минуты мне кажется, что он всматривается в меня как-то по-новому, будто хочет о чем-то спросить, но боится, что я неверно его пойму и как-то не так отвечу.

Словом, весь этот вечер — мешанина приятностей и необоснованных страхов. Я большей частью молчу, а Джерард тараторит не переставая. Замечает ли он, что мне не по себе, не имею понятия. Спросить об этом прямо не могу. Во-первых, потому, что нет возможности вставить ни слова. Во-вторых, потому, что, как видно, для этого еще не пришло время…

Когда я собираюсь выбрать десерт, Джерард вдруг с непонятной настойчивостью восклицает:

— Попробуй взбитые сливки с персиком, мандарином и карамелью! Не пожалеешь.

Удивленно моргаю.

— Да, но… сегодня мне хотелось бы мороженого.

— Мороженое здесь отвратительное! — выпаливает Джерард. — А самое вкусное — то, что я советую.

Молча смотрю на него, гадая, что значит его странная суета. Замечаю, что у него под глазом нервно дергается мускул. Что, черт возьми, происходит?!

Джерард подмигивает мне и жестом зовет официанта.

— Мы готовы, — со странной торжественностью объявляет он. — Фруктовый десерт со сливками и карамельным соусом для дамы и… для меня… гм… чашечку кофе.

Его торопливость немного меня коробит. Я ведь не сказала, что согласна есть этот чертов десерт. Если мороженое тут невкусное, могла бы тоже обойтись чашкой кофе. С другой же стороны… Снова оглядываюсь по сторонам и не верю, что хоть какое-нибудь из здешних блюд может быть отвратительным. Джерард замечает мою растерянность и берет меня за руку.

— Мороженое поедим где-нибудь еще, ладно? — нежно произносит он. — Вечер, можно сказать, только начинается. Я знаю одно премилое кафе, разных сортов мороженого там столько, что глаза разбегаются. А здесь мне хочется, чтобы ты попробовала этот десерт. Если не понравится, не будешь есть — и все.

Мое раздражение потихоньку проходит.

— А сам ты почему не заказал себе такой же? — спрашиваю я, стараясь говорить негромко и спокойно.

Джерард разводит руками и мгновение-другое медлит с ответом. У меня возникает чувство, что он подбирает слова, поскольку стремится что-то скрыть. Вся эта безумная игра, дополненная внутренним голосом, который с утра пытается о чем-то предупредить меня, начинает всерьез меня пугать.

Джерард усмехается.

— Мне что-то совершенно не хочется сладкого. И потом я уже пробовал этот десерт. Эви… — Он снова берет мою руку и с любовью заглядывает мне в глаза. — Прошу, не выдумывай никаких глупостей. Я просто хочу, чтобы ты полакомилась и потом…

Он не договаривает, и, чтобы не обращать на это внимания, мне приходится сжать в кулак вторую руку, которую я держу под столом на коленях.

— Знаешь, я тут подумал: почему бы нам куда-нибудь не съездить вдвоем? — ласково произносит он, гладя мое запястье большим пальцем. — В Лондон? Или в Париж?

— Только не в Париж, — тотчас отвечаю я. Тут мне приходит в голову, что если я до конца своих дней буду носить в себе обиду на Питера, то не смогу в полной мере насладиться радостями, посланными нам с Джерардом. Париж ничуть не изменился от того, что когда-то мы побывали там с Питером. И может, покажется мне совсем иным, появись я там вновь, с совершенно другим парнем. Взмахиваю рукой и несколько сконфуженно хихикаю. — А вообще-то… Да, было бы здорово. По сути, нет большой разницы, во Францию ехать или в Англию…

Джерард вопросительно заглядывает мне в глаза, слегка пожимает руку и кивает.

— Но мы еще подумаем об этом. Может, съездим не в столицу, а куда-нибудь в крошечный прибрежный городок или даже деревню. Как тебе эта мысль?

Я не успеваю ответить, потому что как раз в эту минуту приносят мой десерт и его кофе. Замечаю, что официант ставит передо мной фруктово-карамельный шедевр с торжественным выражением лица. А когда он подмигивает Джерарду, вся напрягаюсь.

— Приятного аппетита, мисс, — протяжно произносит он с небольшим поклоном.

— Спасибо, — испуганно и тихо отвечаю я.

Джерард не спускает с меня горящих глаз. Мне кажется, что, как только я прикоснусь к аппетитной, будто игрушечной мандариновой дольке, она вспыхнет настоящим огнем или исчезнет. Слегка дрожащей рукой беру ложечку и предусмотрительно зачерпываю немного сливок, не касаясь фруктов. Джерард пристально за мной наблюдает и почему-то сидит ужасно бледный.

Осторожно беру сливки в рот. Не происходит ничего сверхъестественного.

— Ну как? — с улыбкой, в которой я вижу проблеск разочарования, спрашивает Джерард.

Медленно размазываю сливки языком по нёбу и, если честно, не нахожу в них ничего невероятного. Но обижать Джерарда не желаю.

— Вкусно.

Он кивает, потирает руки, откидывается на спинку стула и делано безразличным взглядом смотрит куда-то в сторону. По-моему, его страшит какая-то мысль, и, дабы она не материализовалась, он пытается отвлечься на что-нибудь постороннее.