На полпути к звездам - Джейн Донелли Страница 25

Он умел быть ласковым. В этом Шина уже убедилась. Но теперь он спросил:

– Что она рассказала тебе?

Сейчас Шине самой было не до нежностей, поэтому она сказала коротко:

– Что ты решил не жениться на ней до возвращения из экспедиции, и когда вернулся, она спросила, почему ты как нечто само собой разумеющееся воспринимаешь тот факт, что она ждала тебя. Ты повернулся и ушел.

Он внимательно ее выслушал и затем ответил:

– Ты просто ребенок, знаешь?

– Что?

– Ты действительно поверила в то, что я, как глупый мальчишка, оставил любимую женщину после того, как она сказала мне, что небезразлична к другим мужчинам?

– Я… – запнулась Шина, – я считала, что ты на это способен. Ты всегда так самоуверен. Мне казалось, она ранила твое самолюбие…

– К черту самолюбие, – фыркнул он. – Скорее инстинкт самосохранения. Клер не ждала меня. Не знаю, как уж она меня ждала, но интрижки на стороне у нее были всегда. Я ей не судья – она довольно часто давала мне понять, что поклонников у нее куча, а она женщина с прекрасной внешностью.

Шина была ошеломлена. Он говорил жестко и категорично, и невозможно было угадать, насколько глубоки его собственные переживания.

– Я не готов снова рисковать и повторять старые ошибки. Сегодня ты узнала кое-что о горах. Они моя жизнь. И когда я поднимаюсь на очередную вершину, поверь, мысль о том, что моя девушка развлекается с другим, не способствует выживанию. Особенно если этот другой – родной брат.

– Брат? – Она не поняла. – Как они могли?

Кэл не ответил.

– Но я не понимаю, – сказала она. – Клер ведь любит тебя!.. – Ее грустная улыбка, печальный взгляд, ее слезы. – А Роб… – Нет, это наверняка ошибка. Кэл заблуждается. – Он восхищается тобой, уважает тебя больше, чем кого-либо. Он сам мне это говорил. – И не лгал. – Так как же?..

– Ты не очень-то хорошо знаешь эту жизнь, не так ли? – сухо произнес Кэл.

Она думала, что он просто ученый циник, презиравший весь мир, но вдруг поняла, что он лишь мудр, и тут же призналась:

– Ты прав, не знаю. Расскажи мне. Как долго это продолжалось? С Робом и Клер?

– Довольно недолго. Пока шла экспедиция.

– Как же они потом оправдывались?

– Они не знают, что я в курсе.

– И сейчас не знают?

Кэл пожал плечами. Ясно было, что он ничего им не сказал. Ясно было и то, почему Клер не считала возможным просто подойти к нему и сказать, что она ждала… и почему Роб так противился ее приезду и любым разговорам с Кэлом о ней.

Шина задумчиво проговорила:

– Я не думаю, что это снова может произойти. Клер лишь хочет, чтобы ты дал ей еще один шанс. И Роб… – Она глотала горькую пилюлю, но смирилась с этим. Оправданием ему служила его молодость, и, кроме того, тогда они с Шиной еще не познакомились. – Я не верю в это, – закончила она.

– Я спущусь вниз и сообщу им, где ты. – Кэл поднялся из-за стола. – А не то они начнут формировать поисковые отряды.

Она кивнула, понимая, что сейчас это важнее, нежели сидеть здесь и рассуждать о двух самых близких Кэлу Хьюарду людях, которые предали его. И все-таки последний вопрос сорвался с ее уст:

– И тебе все равно?

Жесткий, невозмутимый взгляд.

– Да, – ответил он.

– Прости, – сказала она. – Прости, я была такой дурой. – Невозмутимое спокойствие этого человека было чисто внешним. Ведь сдержанность и железные нервы – неотъемлемое условие избранного им образа жизни. Он обязан был быть готов к любой ситуации в любой момент, иначе не протянул бы здесь и пяти минут, даже на Брайн-Дэри, не говоря уже о других местах, где ему приходилось бывать.

– Сколько сейчас времени? – спросила она. До недавних пор на ее руке красовались симпатичные маленькие часики на гибком золотом браслете – подарок родителей к двадцать первому дню рождения. Теперь они валялись где-то на горе вместе с ее ботинком и лоскутьями одежды.

– Почти шесть часов, – ответил Кэл.

Они встревожатся, только когда стемнеет, но даже тогда Робу и в голову не придет, что Шина пошла наверх. Куда угодно, только не в горы.

Но Роб плохо ее знал, и, как выяснялось, Шина тоже плохо знала Роба. Она вспомнила званый обед и слова Джины Вэрни: «У каждого из нас свои маленькие тайны».

Роб и Шина тогда взялись за руки и улыбнулись друг другу, а с другого конца стола она уловила сострадательный взгляд Кэла.

Тогда она решила, что взгляд этот предназначался Робу, но теперь она поняла, что заблуждалась. У Роба была своя тайна, и неизвестно, одна ли. Их могло быть намного больше, а она не Кэл Хьюард, и холодную отстраненность изобразить не сможет.

– Не привози сейчас Роба, ладно?

– Все это произошло прежде, чем он встретил тебя.

– Знаю. – Она и не упрекала его за прошлое, но не хотела видеть до тех пор, пока не почувствует себя получше и не придет в себя. – Просто я сейчас не готова к встрече с ним.

– Хорошо. – Он надел теплую куртку и тяжелые ботинки, положил в карман компас.

Она посмотрела в туманную мглу за окном:

– Это не опасно? Ты не заблудишься?

– Только не здесь. – Он покачал головой. От хижины до поселка он наверняка мог пройти с завязанными глазами.

– Будь осторожен, – сказала Шина.

Кэл открыл небольшую аптечку, в которой находились разного рода пузырьки и склянки.

– Это от ссадин – зелье старой Кэридвэн, и это именно то, что сейчас тебе необходимо, – сказал он, – надо обработать все тело, так будет лучше.

– А что, могут появиться синяки?

– Они уже появились.

– У тебя зеркало есть?

Он вручил ей зеркальце для бритья, вынув его из ящика, откуда ранее извлек компас. Один глаз опух, подбородок был ободран.

– Думаю, мне повезло, что передние зубы остались целы. А на коже все зарастет.

Он рассмеялся и зажег керосиновую лампу, она излучала бледно-золотистый свет и тепло. На улице еще не стемнело, и слегка испуганно девушка спросила:

– Ты ведь, я надеюсь, ненадолго? – Перспектива сидеть здесь в полном одиночестве и темноте ей совсем не улыбалась.

– Примерно час, – ответил он.

– Ты принесешь мне что-нибудь из вещей?

– Конечно.

Шина закрыла за ним дверь.

Если их не предупредить, они начнут ее искать, идти сюда одной было глупо. А она пошла и узнала о Робе и Клер – узнала правду и поняла, что счастье – в неведении.

Она взяла чайник, вылила его содержимое в ванночку и стала приводить себя в порядок. На ее теле было столько царапин, что большая часть времени ушла на стоны и крики, хотя разговор с Кэлом ни на минуту не выходил у нее из головы.