Эффект Лотоса - Триша Вольф Страница 27

— Так ты получила степень? — спрашивает она, пытаясь оживить разговор.

Мы сидим в патио. Сверху на перголе вмонтированы большие вентиляторы. Балки задрапированы прозрачной белой тканью. Когда я позвонила договориться о встрече, то едва расслышала, как она выдавила «да», настолько громко стучало мое сердце.

Я достала ее номер больше года назад.

— Я не закончила университет, — признаюсь я с натянутой улыбкой. — Теперь я пишу.

— Оу, — она кивает. — Что пишешь?

В висках пульсирует тупая боль, словно я обезвожена. Я не умею вести светскую беседу. Встреча с ней уже причиняет слишком много горя.

— Кэм, я пришла сюда спросить тебя кое о чем.

Атмосфера вокруг нас меняется, накаляясь. Я могу распознать ее тревогу по тому, как она разворачивает ступни в сторону раздвижной стеклянной двери, уже готовая сбежать. Она кладет руки на живот, как бы защищая ребенка от моего присутствия, моего ужасного прошлого или, может быть, пытаясь успокоиться.

Я не знала точно.

Когда она не произносит ни слова, но и не уходит, я придвигаюсь ближе.

— Мне нужно знать все о той ночи, Кэм. Что произошло на самом деле?

Опустив взгляд, она поправляет кувшин с чаем на плетеном столе.

— Я уже все тебе рассказала. Мне больше нечего сказать, Синтия. Прости.

Это имя кажется мне таким чуждым; мои мать и отец — единственные, кто теперь используют его.

— Вчера я кое-что вспомнила, — говорю я, не сдаваясь. — Наш разговор в больничной палате. О той ночи… — я умолкаю. — Это первый раз, когда я смогла вспомнить что-то еще о ночи нападения.

Она замирает.

— Это хорошо?

Я хмурюсь.

— Это лучше, чем ничего не помнить, не так ли?

Она качает головой.

— Я не знаю, Синтия. Я не знаю. Честно. Учитывая, что ты пережила… — она кладет руки на стол.

— С тобой все в порядке? — я встаю.

— Все хорошо. Просто ложные схватки, — она выпрямляется и выдавливает улыбку. — Думаю, тебе лучше поговорить об этом со своим врачом. Но не со мной.

Я раскладываю салфетку и накрываю ею десерт, который она приготовила. Я не притронулась к лимонному пирогу. Взбитые сливки на его верхушке превратились в лужу.

— Кто был там в ту ночь?

Я не позволю ей уйти от ответа. Я злилась на нее. Это я помню. Возможно, моя память каким-то образом исказилась, но я точно помню, как она вела себя в больнице. Она знает больше, чем сказала полиции — больше, чем сказала мне.

Она глубоко вздыхает.

— Только мы… и несколько случайных незнакомцев. И Торренс, бармен. Я уже миллион раз говорила об этом тебе и Даттону, — она поворачивается, собираясь вернуться в дом. — А теперь, пожалуйста, уходи.

— Я видел Торренса, Кэм. Он фигурирует в расследовании дела, связанного с убийством женщины, совершенным год назад. Обстоятельства преступления очень похожи на мой случай. — Я делаю паузу, позволяя ей усвоить эту информацию. — И его брат тоже. Ты знала, что у него есть брат?

Она выглядит уставшей, практически побежденной.

— С чего бы мне, черт возьми? Я просто разок с ним переспала. И то, все было размыто из-за того, что я перепила. Ах да, а еще из-за того, что мою лучшую подругу чуть не убили. Из-за этого все остальное ушло на второй план. Чего тебе нужно, Синтия? Зачем ты приехала? После стольких лет?

Хороший вопрос.

«Я заставлю его заплатить…»

— Ты видела Дрю той ночью?

Ошеломленная, она снова садится. Заправляет длинные светлые волосы за уши.

— Я заставила его уйти, — наконец признается она.

Почти четыре года и столько лжи спустя…

Но я поняла, что единственное, из-за чего она могла так разозлиться на Дрю, это если бы он заявился той ночью. Если бы между ними случилось что-то еще.

— Почему ты ничего не сказала?

Она рассеянно качает головой.

— Я не знаю. Полиция уже подозревала его и…

— И ты знала, что это не мог быть он, — заканчиваю я.

Она встречается со мной взглядом. В ее глазах видны годы подавленной вины.

— Я сказала Дрю, что встречусь с ним позже, — продолжает она. — В ту ночь я не спала с барменом. Я ушла с ним, но не пошла к нему домой.

Я медленно киваю, кусочки головоломки наконец-то собираются вместе, заполняя пробелы. Кэм знала, что Дрю не нападал на меня, потому что была с ним.

— Вот почему ты не пыталась убедить меня поехать с тобой. Ты сказала, что предлагала, но просто оставила меня там. Чтобы поговорить с Дрю. — Тогда в больнице я заподозрила, что она врет, но просто не знала почему. — Неужели он переспал со всеми вокруг, пока мы встречались?

Она вздрагивает от моего гневного обвинения.

— Все было не так, Синт.

— Не называй меня так. Это не мое имя. — Уже нет.

Она тяжело сглатывает.

— В смысле, как ты могла не знать? Он был горячим профессором. Такое клише. Сначала я не осознавала, насколько серьезные у тебя чувства… а после этого у нас было всего пару раз. Я любила тебя, Син… — она оборвала себя. — В ту ночь между нами ничего не было. Не в этом смысле. Мне действительно было очень обидно за тебя, и я злилась на него из-за истории с Челси, и не хотела, чтобы Дрю заявился в бар и причинил тебе еще большую боль. Поэтому я приехала к нему и сказала, какой он ублюдок из-за того, что сделал.

Тем не менее, ущерб был нанесен. Она меня жалела. Замкнутую, наивную одинокую девочку, влюбившуюся в своего профессора. Интересно, сколько процентов нашей дружбы были вызваны жалостью.

— В каком часу это было? — спрашиваю я, превращаясь в профессионала, натягивая этот образ как броню.

— Я не уверена… Может, около одиннадцати тридцати?

Я делаю мысленную заметку.

— А когда ты видела Дрю в «Док Хаусе»?

— Синт…

— Дело не только во мне, — обрываю ее я, укрепляясь в своей решимости. — Была убита еще одна женщина. Возможно, их было больше. Мне нужно, чтобы ты сказала правду, чтобы я могла помочь ей.

Она кивает.

— Около девяти. Примерно за час до того, как я уехала с Торренсом. Я увидела, что Дрю оттирается у пристани, и перехватила его, прежде чем он успел подойти к тебе, а затем отослала прочь.

— Ты сказала детективу Даттону, что вы с Торренсом покинули «Док-Хаус» примерно в десять часов вечера. — Мне было очень комфортно в этом безопасном образе. Я закуталась в него еще больше. — Прошел примерно час, и ты не можешь сказать, где в это время был Дрю.