Заложница монстра - Ивона Куш Страница 27

Сказала я все это открыто, и не думая понижать голос. Пусть все слышат, что я сказала. Вон, и Лизка поняла, что сделала я это специально. Округлила глаза и стала глотать ртом воздух. Ну в самом деле, вот-вот пуговицы оторвутся. Она бы дышала что ли тише и помедленнее.

—Ты…— наконец, смогла выдавить из себя Лиза,— пожалеешь!

Уже жалею. Причем, о многом. А о чем именно, тебе лучше не знать. Нормальный бы человек ужаснулся, а ты, судя по всему, обзавидуешься. А зависть, как известно, плохое чувство.

—Ты закончила?— спросила, видя, что коллега и не думает отлипать от моего стола.— Или хочешь еще позубоскалить?

—Девочки, спокойнее,— сказал кто-то. Кто, я не поняла. Настолько неуверенным и тихим был мужской голос.— Сейчас начальник выйдет и все увидит.

—Если они начнут драться, то я ставлю на Лаврову. У нее рука тяжелая.

Очень смешно. И я бы посмеялась, если бы у меня было на то настроение. А так… хотелось прибить незадачливого шутника. У меня и так проблем хватает, а тут еще Лизка со своей дурацкой ревностью. И нашла же, кого ревновать. Новака! Да он же псих. И это сразу видно. Держалась бы она от него подальше. Впрочем… вдруг ей и в самом деле удастся переключить его внимание на себя? И он отпустит меня.

Как же… Да ты, Лаврова, мечтательница.

Лиза от такого воинственного настроя коллег немного растерялась. Похлопала глазами, смотря на них, потом, видимо, решила, что лучше не рисковать, и таки отошла от моего стола. И я смогла выдохнуть спокойно. До того самого момента, пока Новак не вышел из кабинета босса. И был он ну очень чем-то доволен. На меня не смотрел, я тоже старалась не косить взглядом в его сторону. Просто, если бы он и в самом деле смотрел, почувствовала бы. А так, прошел мимо и хорошо. Только вот, думаю, Лиза из-за такого невнимания немного расстроилась. Что ж, ей будет полезно хотя бы время от времени обламываться.

Как не странно, день прошел более-менее спокойно. Лиза оставила меня в покое. Да и ее закадычная подруга меня не трогала, что было уж совсем удивительно. Остальные тоже не дергали. Делали вид, что меня и вовсе в офисе сегодня нет. Начальство, опять же, не вспоминало. Чем не хороший день?

Если бы еще мысли дурные в голову не лезли. Рука так и тянулась к телефону, чтобы позвонить хотя бы матери. Про то, чтобы переговорить с братом, не могло быть и речи. Он точно не в себе, раз решился на прыжок из окна. Если услышит меня, что подумает? Станет ли ему хоть немного лучше или, наоборот, хуже? Мне было страшно рисковать. Поэтому пока я решила не набирать номер Вовы. Зато матери смогла позонить. Был уже конец рабочего дня, и я, спрятавшись от любопытных глаз в туалете, набрала ее номер. Надеялась на то, что мама возьмет трубку, и никто не подслушает наш разговор.

—Да, дочь,— услышала усталый голос, спустя пару гудков.— Ты все-таки соизволила мне позвонить? А я уж было подумала, что совсем о матери забыла.

—Как ты можешь так говорить, мам?— спросила спокойно, хотя внутри все перевернулось после ее слов. Когда она перестанет искать кругом виноватых? Тем более, среди тех, кто всегда рядом с ней.— Лучше расскажи, как ты себя чувствуешь? Что говорят врачи?

—Эти сволочи толком ничего не говорят,— тут же переключилась на бедных медиков мама.— Только пичкают какими-то таблетками. Говорят, что скоро меня отсюда заберут в другую больницу. Пугают, уроды. Думают, я скопычусь раньше времени. Как бы не так!

—Мам, успокойся,— попросила, не особо надеясь быть услышанной.

Я стояла в кабинке, прислушивалась к тишине и все боялась, что кто-нибудь зайдет. Тогда придется прервать разговор. А маме это точно не понравится. Она села на своего любимого конька. Все кругом виноваты, все плохие, а она одна бедная и несчастная. Раньше я болезненнее воспринимала ее слова. Сейчас просто старалась успокоить, чтобы она не говорила слишком много. Тем более, врачи могут услышать. И не думаю, что им очень уж захочется возиться со скандальной пациенткой. Даже если за ее здоровьем следит сам Новак.

—Я буду спокойна лишь тогда, когда вернусь домой. И мне дадут тихо умереть,— парировала раздраженно мать.— Как там Вовка? Что делает? Пыталась ему позвонить, но он не берет трубку.

Вот как… И почему я не подумала об этом раньше? Если бы телефон был у брата, он бы ответил и рассказал бы матери, где очутился. Сомневаюсь, что стал бы утаивать такое. Нажаловался бы и попросил, чтобы его вытащили из клиники. А если телефона у Вовки нет, значит… Тут тоже Новак побеспокоился. И, получается, я тоже не смогу дозвониться до брата.

Видимо, со всеми этими переживаниями я совсем перестала здраво мыслить. Надо прекращать и брать себя в руки. Иначе ничем хорошим это не закончится.

—Зашивается на работе,— после недолгого молчания, стала выкручиваться я. И что сказать?— Спрашивал про тебя. Говорит, телефон стал барахлить, вырубается постоянно. Вот он и не может с тобой поговорить. Но ждет, когда тебя выпишут.

—А почему вы ко мне не приезжаете?— с обидой в голосе, спросили у меня.— Может, мне что-то нужно. Вы совсем обо мне не думаете. Вот и какого черта я вас рожала?

—Мам,— надо попытаться привести ее в чувства. Иначе, она начнет себя накручивать.— Прекрати говорить глупости. Да, мы пока не приезжаем. Но я точно знаю, что у тебя все есть.

—Откуда?— а вот мать насторожилась. И говорить стала тише.

—И предполагаю, что сейчас ты находишься в отдельной палате…

—Да, перевели вчера,— не стала отпираться мама.— Тебе лечащий врач рассказал?

—Конечно, а кто же еще.

Не говорить же ей про Новака? Пусть я не понимала Матвея, но тут была уверена, что он поступит именно так. То ли потому, что ему жмет карман, то ли хотел показать, что не настолько плох… Не знаю.

—Я постараюсь приехать к тебе завтра, хорошо?— решила сменить тему разговора. Я не знала, что сказать на то, с чего это вдруг ее лечат в таких комфортабельных условиях.

—А я тебя жду что ли?— съязвили в ответ.— Сама подумай, если у меня все есть, то зачем мне видеть вас? Хотя, Вову я бы хотела увидеть. Поговорить… Чувствую, что что-то не так, но понять не могу, что именно.

И этот разговор тоже пора было заканчивать. Если продолжит расспрашивать про брата, начну путаться в показаниях. Матери нельзя было нервничать. А что я могла ей сказать? Что хорошего у нас произошло за последнее время? Вообще ничего… И это она еще не знает, в какой огромный долг я влезла, чтобы у нее появился шанс начать жизнь с чистого листа. Лишь бы все было не напрасно.

—Ладно, я устала от тебя,— со вздохом, сообщили мне.— Иди, занимайся своими делами. Завтра, так уж и быть, жду тебя в больнице. Было бы неплохо, если бы и Вовка смог прийти. Я соскучилась по нему.

Хотелось спросить, а что со мной, но не стала этого делать. Она всегда больше выделяла брата. А уж после того, как узнала о своей болезни, так вообще чуть ли не помешалась на нем. Я не ревновала, просто не понимала, что произошло. Что все-таки послужило причиной таких перемен.