Скандальная связь - Кэндис Герн Страница 27

— Конечно, — ответил Ралстон. — Я сразу же приготовлю ванну.

Через южное крыло Ричард поднялся наверх в комнаты, которые все еще держали для него даже после стольких лет отсутствия. В первый приезд из Франции он ощутил самое большое удовольствие на земле от возможности вернуться в такую знакомую обстановку.

Пройдя через маленькую гостиную прямо в спальню, виконт бросил сумки на постель, стащил сапоги, затем снял пыльные пальто и жилет. Он продолжал раздеваться, когда услышал, что в туалетной комнате приготовляется ванна.

Чуть позже Ричард вошел в туалетную, одетый в шелковый халат, купленный в Испании. Бадья, от которой исходил пар, манила, обещая отдых и покой. Лакей предложил свою помощь, но виконт предпочел отмокнуть в одиночестве и отпустил его.

Наверное, он задремал, потому что вдруг почувствовал, что вода остыла и кожа больше не ощущает приятное тепло. Он встал, вытерся, надел халат и вернулся в комнату.

Седельные сумки все еще лежали на кровати. Пора было одеваться к обеду, но в сумках не имелось подходящей одежды, поэтому Ричард осмотрел стопку одежды в высоком комоде, вытаскивая все, что понадобится для вечера. Теперь оставалось только побриться и позвать лакея, чтобы тот исполнял роль камердинера, пока он будет одеваться.

Ричард вытащил сумку с бритвенными принадлежностями, открыл ее…

И остолбенел.

Мешочек с «Сердцем Мэллори» исчез. Рано утром он сам видел, как Талли положил мешочек в сумку, так что ошибки быть не могло.

Виконт вытряхнул содержимое сумки на кровать. Не важно, сколько раз он проверял и перепроверял каждый предмет — кроме бритвенных принадлежностей, в сумке ничего не оказалось.

Он начал обыскивать седельные сумки, раскидывая по комнате упакованные в них вещи, снова осмотрел каждый уголок каждой сумки. Мешочка с драгоценностью не было нигде. Что же такое произошло…

Дьявол!

Нет, этого не может быть! Это невозможно!

Но невозможно ли? Она снова это сделала? Вот только как? Сама Изабелла не могла взять брошь — они не виделись со вчерашнего приема в честь Веллингтона. Сегодня ее поблизости не было.

Или все-таки была?

Неожиданно виконт застонал, проклиная себя за собственную глупость. Разве не было зеленых и коричневых пятнышек в том единственном глазу, смотревшем на него из тени на пороге многоквартирного дома? Да еще уличный мальчишка, вызвавшийся подержать его лошадь! Разве он не имел тот же самый рост, что и некий паж в ливрее?

В конце концов Ричард не выдержал и рассмеялся. Маленькая мегера! Она снова это сделала, да как мастерски! Прямо настоящее произведение искусства, гладкое и блестяще выполненное, словно камень в реке. А он попался на крючок, как самый обыкновенный простак.

И все же ему все еще не верилось, что леди Уэймот пошла на то, чтобы искусно замаскироваться и усесться на грязный порог в одной из самых жутких частей Лондона. Это было безрассудно, даже опасно! Впрочем, к черту все это, он снимает шляпу перед этой плутовкой. У него не возникло даже малейшего подозрения. Настоящий Том Финч!

Ему нужно бы сразу понять, что она не даст ему покинуть Лондон с брошью. По какой-то причине эта леди полна решимости сохранить у себя вещицу точно так же, как и он. Конечно, это очень дорогое ювелирное изделие — только на сумму, вырученную за рубин, можно было бы, вероятно, заполнить пустые комнаты на Портман-сквер. Или дело тут не в самой драгоценности, а в том, чтобы не дать ему победить? Ее могла заставить прибегнуть к такой опасной уловке разве что упрямая гордость.

Вот в какую интересную игру все это превратилось! И какая же удивительная женщина эта леди Уэймот! Проклятие, да такую встретишь разве что одну на миллион.

Но что это с ним? В лучшем случае безрассудно восхищаться женщиной, являющейся не более чем очень умной воровкой. Однако Ричард не мог забыть другую женщину, также сильно его заинтриговавшую. Разумеется, она так просто не выкрутится. Он этого не допустит. Но Господи, ей удавалось ошеломить его на каждом повороте неожиданным нападением вместо лобовой атаки. Она могла бы стать великолепным генералом.

Конечно, теперь придется вернуться в Лондон и еще раз подвергнуть ее осаде. Он вооружится всем оружием, которое понадобится для выполнения этого задания, потому что точно знает, где находятся ее слабые места, и сможет легко проникнуть за линию фронта. Виконт знал ее ахиллесову пяту точно так же, как она обнаружила его слабость.

Для следующей их встречи он задумал небольшую развлекательную схватку.

— Так у тебя нет «Сердца Мэллори»?

Графиня пристально смотрела на него. Легкий изгиб се губ свидетельствовал о неодобрении.

— Пока нет, — Ричард небрежно пожал плечами, — но я уже близок к успеху.

— И ты знаешь, где оно?

— Думаю, да.

— Тогда почему ты вернулся? Ты теряешь здесь время, а тебе надо прикладывать усилия к тому, чтобы заниматься поиском драгоценности.

— Я волновался за деда. Не хочу слишком долго отсутствовать, на случай, если…

— Его состояние не ухудшилось, но оно и не улучшилось, так что опасность все еще существует. Я пошлю за тобой, если в этом будет необходимость. Это единственная причина, по которой ты вернулся?

— Еще я хотел забрать некоторые вещи, в том числе второй комплект формы: мне приходится присутствовать на таком количестве приемов, что она может пригодиться.

— Я послала тебя в Лондон не для развлечения и хочу, чтобы ты нашел брошь и привез ее домой.

— Когда командир требует моего присутствия, я нахожу неуместным ему отказывать.

— Не дерзи мне, Ричард. Я этого не потерплю.

— О, я не собирался выказывать вам какое-либо неуважение, мадам. Но и вы должны понять, что сейчас проводятся приемы в честь заключения мира, а поскольку нация обязана этим миром армии Веллингтона, он и его офицеры нарасхват. Это не только удовольствие, хотя некоторые празднества можно назвать нескучными, — это обязанность.

— У тебя есть обязанности и перед семьей. Твое присутствие в Лондоне удовлетворит запросы обеих сторон. Предлагаю тебе вернуться немедленно.

— Позвольте мне остаться хотя бы на один день — мне хотелось бы пообщаться с дедом и встретиться с Венаблзом по поводу кое-каких дел в поместье.

Графиня недовольно фыркнула и отвернулась.

Пока они стояли в парадной гостиной, ожидая приглашения на обед, графиня тяжело опиралась на трость. Она так часто сидела или, как Ричард предпочитал думать, восседала на троне, во всей своей величавой элегантности, что он иногда забывал, что его бабка — болезненная старуха. Ее плечи стали худыми и сутулыми, а на трость она опиралась из-за опухоли суставов, мучившей ее столько, сколько он себя помнил.