Пламя любви - Патриция Филлипс Страница 27

— Я не собираюсь мириться с этим.

— Ну и не мирись. Я просто говорю тебе то, что чувствую.

— Разве ты не клялся мне в любви?

Джордан помолчал, не сводя с нее жесткого взгляда.

— Не плачь, Элинор. Я не из тех, кто легко дает клятвы. Если помнишь, я также обещал разбогатеть в Кастилии и попросить твоей руки.

— Лживые обещания, которые ты даешь в порыве страсти, ничего не значат. Важно то, что ты делаешь тайком от меня! — выкрикнула девушка, замахнувшись на него. — Ты изменил мне!

Джордан сердито перехватил ее руку.

— Проклятие, я пока еще не принадлежу тебе!

— Вот и хорошо, — парировала Элинор. — Я больше не желаю иметь с вами ничего общего, Джордан де Вер! Можете наслаждаться жизнью.

— Вы чрезвычайно щедры, леди! — Он сжал ее в объятиях, прильнув к ее губам.

— Пусти меня! — Элинор замолотила кулаками по его спине. — Я не желаю тебя больше видеть! Ты обманул меня, предал… ты разбил мое сердце!

Внезапно она оказалась на свободе и, всхлипывая, прислонилась к столу. Ее глаза изумленно расширились, когда Джордан, вместо того чтобы впасть в ярость, начал смеяться.

— Господи, что за представление мы с тобой устроили! Похоже, это совместное обучение любви намного труднее, чем мне казалось. Как бы там ни было, моя дражайшая Элинор, все это пустые слова.

— Ничего подобного. Если я сказала, что не желаю иметь с тобой никаких дел, так и будет!

— Увы, любовь моя, это чертовски трудно осуществить.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Видишь ли, я именно тот рыцарь, который будет сопровождать тебя в Гасконь.

— Не может быть… Я не верю тебе.

— И тем не менее это так. Аббатиса обратилась ко мне с просьбой доставить ее подопечных на другую сторону Канала. На таком маленьком суденышке не иметь со мной дела будет чертовски трудно, если вообще возможно. Извини, любовь моя, но я полагал, что эта новость заставит тебя плакать от радости.

Элинор с ошарашенным видом смотрела на него.

— Если ты говоришь правду — а судя по всему, это так, — я буду избегать тебя на корабле. Почему бы тебе не пригласить прелестную Жаклин на тот случай, если ты вдруг проголодаешься?

Со всем достоинством, на которое только была способна, Элинор повернулась и прошествовала к выходу. Она думала, что Джордан ее остановит, но жестоко ошиблась.

Выйдя из комнаты, девушка бросилась бежать, путаясь в юбках и заливаясь слезами. Как несправедливо, что Джордан будет сопровождать ее в Гасконь! Святой Фома выполнил обе ее просьбы. Но почему теперь, когда между ними все кончено?

Джордан не двигался, пока в коридоре не наступила тишина. Затем с такой силой хватил кулаком по столу, что чаши и блюда отозвались жалобным звоном.

— Проклятие! — выругался он и выскочил из комнаты. — Проклятие, проклятие, проклятие! — повторял он, сбегая по узкой лестнице. Совсем не такой представлялась ему реакция Элинор на это радостное известие. Кто бы мог подумать, что она увидит его с Жаклин? Его трясло от гнева. Черт бы побрал Жаклин с ее ненасытной страстью!

Он помедлил на нижней ступеньке. Впрочем, при чем здесь Жаклин? Никто не мешал ему отвергнуть ее. Ах, если бы он знал, что аббатиса предложит ему сопровождать девушек в Гасконь!

Джордан распахнул дверь на улицу. Подняв глаза к бледным звездам, он вознес короткую молитву. Он и не думал причинять Элинор боль своим легкомысленным поведением. Признаться, когда он увидел ее с испанцем, то готов был убить обоих. Если она испытывает к нему столь же глубокие чувства, ее гнев вполне понятен. Дай Бог, чтобы она простила его. До Бордо не так уж далеко, и ему придется приложить максимум усилий, чтобы исправить положение и вернуть доверие Элинор.

Стоя на палубе, Элинор смотрела на удаляющуюся полоску зеленых берегов Англии. Свежий ветер разрумянил ее щеки, сердце сжималось от волнения и страха. Что ждет ее впереди? Капитан небольшого суденышка, обычно перевозившего грузы и солдат в Бордо, заверил пассажирок, что знает путь от Сандвича до Бискайского залива как свои пять пальцев.

Элинор не столько боялась кораблекрушения, сколько самого путешествия. Она впервые ступила на борт корабля. Наслушавшись жутких историй о морской болезни и тяготах пути, девушка гадала, как ее организм отреагирует на постоянную качку. Она уже сожалела о съеденном на ужин жареном угре и выпитом эле.

Душная каморка, которую ей предстояло разделить с девятью спутницами, привела Элинор в ужас. В ней едва хватало места, чтобы разместиться всем вповалку на полу. Но в ответ на жалобы женщины услышали, что предоставленные им удобства намного превосходят возможности такого маленького корабля. На чисто выскобленном полу лежали соломенные тюфяки, а солома, как известно, увеличивает опасность пожара. Их каюта находилась на корме под каютой капитана, и при отсутствии на борту пассажиров в ней размещались корабельные офицеры. Рыцари с оруженосцами и слугами спали прямо на палубе.

Судно имело высокий нос и укрепленную корму с зубчатыми выступами, предназначавшимися для защиты команды корабля в случае столкновения с противником. Сейчас эти выступы были облеплены мужчинами, наблюдавшими, как исчезает за горизонтом родная земля.

— Леди Элинор, сделайте одолжение, спуститесь к остальным, — велела сестра Мэри, пожилая монахиня, приставленная аббатисой надзирать за девушками. Помимо Элинор, в Бордо направлялись пять послушниц из Берфордского аббатства и юная дочь богатого купца из Гаскони.

— А что плохого, если я побуду здесь, на палубе? Монахиня строго посмотрела на нее своими черными, похожими на бусинки глазами.

— Я отвечаю за вас, леди Элинор, и должна следовать указаниям аббатисы. Прошу выполнять мои распоряжения. — И монахиня удалилась, шурша черными юбками.

Скорчив недовольную мину, Элинор неохотно зашагала следом. Ее вызывающее поведение не осталось незамеченным. Судя по осуждающим взглядам двух монахинь, помощниц сестры Мэри, они готовы были любой ценой ограждать вверенных их попечению девиц от посягательств рыцарей, их оруженосцев и моряков — членов команды корабля.

Элинор упрямо держалась позади. Топот ног и мужские голоса привлекли ее внимание. Увидев среди спускавшихся с кормы мужчин Джордана, Элинор поспешно повернулась к нему спиной. Однако его облик запечатлелся в ее памяти и стоял у нее перед глазами. Джордан сменил модные шелка и бархат на простую тунику. И теперь его загорелое лицо с прищуренными от солнца глазами казалось жестким. Дерзкий взгляд не оставлял сомнений, что, хочет она того или нет, Джордан не оставит ее в покое. Эта мысль и пугала, и волновала Элинор.

С того момента, как они выехали из Кентербери, их общение сводилось к вежливым приветствиям. Спутницы Элинор быстро превратились в горячих поклонниц Джордана и были удивлены, когда она отказалась вместе с ними обсуждать его достоинства. Несколько девушек уже успели безумно влюбиться в красавца рыцаря, как и она, когда встретила Джордана на постоялом дворе.